Душа разведчика под фраком дипломата - Михаил Болтунов

Военный агент Виктор Франкини указывал, что турецкое правительство перевооружению войск придаст особое значение. Офицеры и солдаты плохо обмундированы и накормлены, часто им не выдают жалование, по вес деньги уходят на переделку и закупку нового вооружения.

Очень продуктивно работал и российский военный агент в Брюсселе флигель-адъютант Эммануил Мещерский. До командирования за границу князь Мещерский успел послужить в кабардинском пехотном полку унтер-офицером. За боевые отличия был произведен в офицеры. Отличился в боях на Кавказе — в Аухте и в Большой Чечне. А вскоре показал себя весьма знающим и умелым разведчиком.

Судя по протоколам заседаний оружейной комиссии Арт-кома Главного артиллерийского управления, штабс-ротмистр Эммануил Мещерский только в 1867 году передал следующие разведсведения и образцы вооружения.

Итак, это материалы по системе Альбини, данные о новых металлических патронах с рисунками, отчет артиллерийского управления в Бельгии с программой испытаний стрелкового оружия, еще один доклад о новом патроне с металлической гильзой фабриканта Рошара, брошюра о ружьях системы Кохрана.

Теперь назовем образцы, добытые военным агентом: ружье системы Альбшш, две картечницы Кристофа, образцы новых металлических патронов, 2000 патронов от фабриканта Монтиньи.

В следующем году Мещерский доставил в Петербург ружье системы Террсена с патронами. В 1869 году руководству был представлен новый экземпляр этого ружья, а также винтовка Литтихского оружейника Бови и патроны к нему, ружье фабриканта Генри, духовое ружье бельгийца Галана.

Список добытых образцов оружия и разведматериалов по ним можно продолжать и дальше. Они являются подтверждением эффективности работы военного агента в Брюсселе.

Следует сказать, что после успешной военно-дипломатической и разведывательной деятельности Эммануил Мещерский был прикомандирован к прусской армии во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов. Участвовал в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, командовал первой батареей 14-й артиллерийской бригады и геройски погиб на Шипке при отражении атаки турок на гору Св. Николая.

Однако в 1856 году за границу были посланы не только военные, но и военно-морские агенты. Это случилось сразу после заключения Парижского договора. Генерал-адмирал и управляющий Морским министерством великий князь Константин Николаевич писал министру иностранных дел: «… Признаю совершенно необходимым иметь при посольстве нашем в Лондоне способного, весьма образованного и весьма опытного морского офицера…»

Что же хотел от такого «морского офицера» в Лондоне великий князь и морской министр? Да, собственно, желал он одного — «подробных сведений о всех новейших улучшениях по морской части…»

Константин Николаевич понимал: источником угрозы для России является Англия. Это в первую очередь она навязала кабальные условия Парижского договора, по которому Российская империя не могла держать флот па Черном море.

Однако и этого «британской владычице морей» было мало. Она выражала недовольство итогами Парижского договора и стремилась положить конец возрождению России как военной и военно-морской державы. Оттого-то и нужен был в Лондоне «весьма образованный и весьма опытный морской офицер». И такой офицер нашелся.

Первым военно-морским агентом в столице Британии стал генерал-адъютант вице-адмирал Ефимий Путятин.

Когда Ефимий Васильевич попал на острова Туманного Альбиона, ему исполнилось 42 года. Он оказался самым старшим и опытным из плеяды военных и военно-морских агентов. За плечами у Путятина был морской кадетский корпус, служба мичманом на фрегате «Крейсер».

Куда только не бросала судьба Ефимия Путятина — на Балтику, на корабли Средиземноморской эскадры, на Черноморский флот.

Ко времени приезда в Лондон Путятин имел не только опыт кораблевождения, но и дипломатии. В 1842 году он возглавлял русскую дипломатическую миссию в Персию. Успех ее был широко известен. Путятин и его соратники добились для России отмены ограничений па торговлю и наладили пароходное сообщение на Каспийском морс.

Через десять лет Путятину поручили возглавить русскую миссию в Японии. Надо было установить дипломатические и торговые отношения со Страной восходящего солнца. Результат «путятинской» миссии — первый русско-японский договор 1855 года.

Он и после возвращения из Лопдопа вновь возглавит дипмиссию на Дальнем Востоке и заключит Тяньцзуньский трактах с Китаем.

Путятин вновь появится в Лондоне в 1858 году в том же качестве военно-морского агента Российской империи.

В 1860 году военно-морским агентом при российских посольствах в Италии, Великобритании и Франции станет контр-адмирал Григорий Бутаков. К тому времени Григорий Иванович был достаточно известным и любимым во флоте офицером. Он командовал тендером «Поспешный», фрегатом «Владимир», участвовал в героической обороне Севастополя, отличился при обороне Малахова кургана. Занимал высокий пост начальника штаба Черноморского флота, был губернатором Николаева и Севастополя.

Контр-адмирал Бутаков прославился как ученый и теоретик военно-морского искусства. он составил «Свод морских сигналов», создал труд, отмеченный Российской академией наук, — «Новые основания пароходной тактики».

Морской офицер Иван Лихачев в один из периодов своей службы на Черном морс занимал должность начальника штаба при заведующем морской частью в николаевском порту контр-адмирале Бутакове. Позже он повторит путь своего командира и старшего товарища — тоже станет военно-морским агентом Англии и Франции. Случится это в 1867 году. До этого Иван Федорович пройдет большой путь — станет флаг-офицером при адмирале В. Корнилове, возглавит переход из Балтийского на Черное морс отряда корветов, будет служить на Тихом океане, командовать отрядом крейсеров на Балтийском флоте, возглавит первую броненосную эскадру.

Кроме Англии, Франции и Италии с 1872 года Россия будет назначать своих военно-морских агентов и в Австро-Венгрию. Первым таким агентом в этой стране (а также по совместительству в Италии) станет адмирал Иван Шестаков.

Жизнь и служба Шестакова в чем-то похожа на жизнь своих предшественников. Военно-морским агентом он стал достаточно поздно — в 52 года. До этого служил адъютантом у командующего Черноморским флотом адмирала М. Лазарева, командовал тендером «Скорый», вместе с адмиралом Бутаковым составлял первую лоцию Черного моря, руководил Средиземноморской эскадрой, а после возвращения из заграничной командировки был назначен на высокий пост управляющего Морским министерством.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});