Фальшивые лабиринты - Сергей Трищенко

Он отшвырнул лоскут с письмом в сторону и вскочил на коня:

– Поехали!

Юнис наклонился, подобрал скомканный кусок платья и сунул за пазуху. Всё произошло за спиной у сэра Жеральда, и потому усмехнуться он не мог. А я не стал смеяться, потому что хотел кое-что обдумать и сделать выводы.

Во-первых, сэр Жеральд уже воевал с драконами. Это хорошо. Такая практика нам пригодится. Во-вторых…

– Юнис, – попросил я, – дай-ка взглянуть.

Юноша посмотрел исподлобья, но лоскут вынул.

Я развернул материю.

На белоснежном материале, украшенном вспыхивающими звёздочками бриллиантов – я узнал их, это действительно кусок платья принцессы – отчётливо чернели затейливые закорючки.

Но вот в буквы, а тем более в слова, они никак не складывались.

Может, написаны не на том языке, на котором мы разговариваем? Но – почему?

Что же читал сэр Жеральд?

И что означает намёк о предстоящих испытаниях?

Я вернул лоскут Юнису, он бережно свернул его и сунул за пазуху.

Не скажу, что мы начали придерживать коней, но некоторая расслабленность в движениях появилась. Вернее, нас отпустило напряжение, которое держало с момента отъезда. Сэр Жеральд принялся насвистывать какой-то бравурный мотивчик, достаточно чётко ложившийся на дробь лошадиных копыт, а Юнис достал из перемётной сумы горсть ирисок и принялся мечтательно жевать, бросая в рот по одной.

Меня же охватили совершенно иные мысли: я пытался разгадать логику Викиной программы. Собирается она гонять её изо дня в день? Или, позабавившись пару часов, выключит компьютер, стерев лишние файлы? Какова она, виртуальная смерть?

Я поёжился. Не успел, можно сказать, родиться – и уже призрак смерти встаёт за спиной. С короткой стрижкой…

Или беспокоиться не о чем? Ведь на неё я повлиять никак не могу, как и в жизни, поэтому лучше не забивать мозги ерундой. «Эх, пить будем и гулять будем, а смерть придёт – помирать будем!» – закрутилась в голове разухабистая мелодия. Словом, можно жить, как и раньше, особо не задумываясь.

А если Вика собирается развлекаться до тех пор, пока я не спасу принцессу и не женюсь? А после этого точно сотрёт программу: Game over!

Следовательно, моя задача – максимально затянуть поиски, чтобы подольше пожить.

Возможен и третий вариант: игра с продолжением. Захочет Вика – оставит меня в компьютерном рабстве навечно. Поговорим мы в реальной жизни на повышенных тонах – заточит в темницу, а то и вообще бросит диким зверям на растерзание. Потом, конечно, вылечит: и руку оторванную пришьёт, и голову прирастит.

И, главное, не могу я повлиять на ход событий: ругаться с ней буду не я, а мой реальный прототип. Хорошо, если у них останутся нормальные отношения. Тогда я имею шанс занять место старого короля и «жить долго и счастливо», развлекаясь охотами да мелкими вооружёнными конфликтами с соседями… Если только Вика не придумает новые приключения – второго дракона хотя бы, по бедности фантазии. Как в «Конане».

Но это если будут нормальные отношения. Причём не переходящие в семейные, ибо и в этом случае моё существование окажется под угрозой, особенно если всё пойдёт хорошо. Кто занимается игрушками, когда в реальной жизни всё в порядке?

Впрочем, зная себя настоящего, эта линия реальности казалась мне маловероятной: с чего вдруг я стану обращать на Вику больше внимания, чем до сего момента? Это здесь для меня произошла резкая перемена, а там всё, как прежде: хожу на работу, встречаюсь с Викой – по мере необходимости. В общем, рутина.

Конь споткнулся на кочке, прервав ход мыслей и вернув меня к окружающему.

Смеркалось. Это и удивляло и радовало: если бы Вика хотела прекратить игру, она обошлась бы одним днём, и я давно стал бы принцем. Но если она хочет продлить удовольствие, то… С чего я взял, что выключение компьютера равносильно смерти? Мы, то есть я, сэр Жеральд и Юнис, можем просто засыпать на это время. Запишет данные – и отдыхай.

Солнце заходило за чернеющую полоску леса.

Капли крови уводили вправо, и я подумал: хорошо, что дракон не проложил маршрут над лесом. А то пришлось бы залезать на деревья и искать следы на листьях. Впрочем, они уже слаборазличимы – не вспыхнули в ночи, как я ожидал, кроваво-фосфоресцирующим пунктиром. Значит, ночное путешествие не запланировано, а жаль: какие кровавые схватки могли состояться с алчными вампирами! Правда, это ещё возможно, так что лучше не кликать, на ночь глядя.

– Не пора ли позаботиться о ночлеге, доблестные рыцари? – провозгласил сэр Жеральд, придерживая поводья.

– Избушка лесника не видна, – усмехнулся я. – Придётся заночевать у костра. Тут нечисть не водится? – я указал на лес.

– В этих лесах – нет. Это охотничьи угодья его величества, – ответил сэр Жеральд, – а вот подальше…

– Ну, пока мы здесь, а не подальше, можно не беспокоиться, – резюмировал я.

Мы спешились, стреножили коней – они принялись мирно щипать травку, – а сами занялись оборудованием бивака.

Нам повезло: невдалеке проходила караванная тропа, и там, в окружении скальных обломков, обнаружилось место для очага. Но я бы удивился, если бы его не нашлось.

– А что, сэр Жеральд, не приходилось готовить дичину на этом месте? – вскользь поинтересовался я.

Он покачал головой:

– Нет, так далеко мы не заезжали. Это караванщики. Дорога проходит из Борейи в Сибелию. Через столицу, но до неё полдня пути. Мы обычно располагались ближе к замку, чтоб была возможность послать слуг за следующим кувшином вина! – он подмигнул. – Закончим эту кампанию, и я покажу настоящие охотничьи места!

– Спасибо, сэр Жеральд, ты настоящий друг, – ответил я, подбирая здоровенный сухой сук.

В походе мы были равны, не считались родовитостью, не чванились знатностью… Да, собственно, пока и не представлялись друг другу по титулам. И потому хворост и сучья собирали сообща. Да и то сказать – те сухие стволы, что мы подтащили к костру, одному трудно было сдвинуть с места. А вместе, чего ж – разминка.

Когда я вернулся к костру с последней охапкой хвороста, сэр Жеральд что-то рассказывал Юнису, возящемуся с тонкими прутиками и сухим мхом: он укладывал их в конструкцию, отдалённо напоминающую некий гибрид шалаша в Разливе с индейским вигвамом.

Я прислушался к болтовне сэра Жеральда:

– Против единорогов лучше всего выпускать коров. Или быков, но специально отобранных: чтобы рога у них не торчали в стороны, а были направлены вперёд и вверх. Ты скажешь, что рыцарь будет нелепо смотреться верхом на корове? Отнюдь! Должным образом подобранная сбруя, напротив, способна возвеличить седока. Лучшую лошадь можно загубить вместе с седоком, если седло подобрано неправильно, – и он выразительно посмотрел на меня.

Но я молча положил хворост поодаль от намечающегося костра, а сам сел поближе.

Сэр Жеральд продолжил:

– Иная корова сто очков форы даст иному быку, почему я и сказал, что против единорогов лучше выпускать коров…

– А почему? – спросил Юнис.

– Очень просто! Рассуди сам: при использовании клинкового оружия, к которому можно отнести и рога, владеющий двумя предметами вооружён дважды… – сэр Жеральд отмахнулся от налетающего комара. – К тому же, если единороги способны только на прямые колющие удары, то корова с изогнутыми рогами может наносить и боковые, то есть сражаться направо и налево. Не будем забывать и о резервировании! Что станется с единорогом, который в пылу схватки потеряет единственный рог? И не имеет значения, сломает он его сам, либо отсечёт противник – второго рога нет. Он выведен из строя как боевая единица! Между тем корова и с одним сломанным рогом способна сражаться. Мало того: она становится более яростной!

Юнис слушал, раскрыв рот и позабыв о костре. Я хмыкнул и лёгким шлепком убил комара на щеке. Пора бы и дымку подпустить. Но сэр Жеральд ещё не закончил.

– Мало того! – продолжал он, распаляясь. – Главный секрет в том, что те единороги, что никогда не видели коров, впадают в ступор и на некоторое время становятся небоеспособны. Они начинают размышлять: что перед ними – оживший кошмар, или просто двоится в глазах от выпитого? Единорогам перед боем обычно дают ведро крепкого пива, чтобы лучше сражались, – пояснил сэр Жеральд.

Я хмыкнул ещё раз и снова шлёпнул по щеке, хотя необходимости и не было.

– Пожалуй, – заметил я, – пока мы будем разбирать тактику применения коров против единорогов, нас заедят комары… Не пора ли разжечь костёр?

Сэр Жеральд засмущался и умолк, а Юнис ещё усерднее завозился над прутиками.

Что говорить, Юнис разжёг костёр виртуозно и традиционно: с помощью кресала и кремня. Это наводило на мысли о длительной скаутской выучке и тщательном чтении «Энциклопедии юных сурков». У меня бы так не получилось, несмотря на не меньшую теоретическую подготовку. Но в подобных делах больше ценится практика.

Юнис притащил откуда-то с десяток больших прозрачных камней, каковыми обложил выгоревшую проплешину кострища, вонзив острыми краями в землю.