Песнь койота. Дилогия (СИ) - Кота Анна

Казалось, куратор был рад видеть новоиспечённую коллегу.

— Или глупых, — отшутилась девушка.

— Скорее любопытных, — парировал Яр, увлекая её за собой вверх по лестнице.

Куратор провёл Мирту в просторный кабинет с высокими потолками.

Массивный стол занимал всё пространство возле окна, вдоль стен расположились покрытые пылью книжные шкафы. На столе стопкой лежали файлы без единой пылинки, должно быть, текущие дела. Картину дополняла тяжёлая пепельница в виде волчьей пасти, из которой ёжиком торчали окурки.

— Я пробовал говорить с ним, только всё без толку. Теперь всё в твоих руках, — сообщил Яр, закинув ноги на стол и по-хозяйски откинувшись в массивном кресле.

— Посмотрим, что можно сделать, — скромно ответила Мирта, поигрывая выбившимся из причёски локоном.

— Пойми меня правильно, — доверительным тоном сказал Яр, — от того, как справишься с заданием, типа зависит твоя карьера. Это тебе не улицы патрулировать несколько лет без перспективы повышения.

— Он опасен?

— Не опасней любого выродка, только с одним нюансом. Ты же в курсе, как пытки влияют на мозги?

— Я человеческий психолог, об этих существах мне ничего неизвестно, разве что немного о психологии стаи, иерархические лестницы и всё такое.

— В основном ты будешь иметь дело с обычным утырком и совсем немного с волком.

— Люди порой опасней животных, — с напускным равнодушием заметила Мира. — Вы используете какие-нибудь препараты?

— Нет нужды, вообще-то, он смирный. До тебя с ним пытались работать пара психологов, но без особых результатов.

— В агитационных фильмах немного другая информация об… эм оборотнях.

— Он исключение, потому и жив до сих пор.

— Значит, в некоторой степени их опасность преувеличена?

— Люди убивали этих тварей со времён потопов. Скверна, она и в Африке скверна. Ради собственной безопасности мы должны контролировать численность волков, пока не перебьём всех поголовно. Бездомные шавки тоже не все бросаются на людей, но их отстреливают без разбора.

Мирта усилием воли заставила себя кивнуть.

— Зовут его Инго, не кормили сутки, так он сговорчивей. Возьмёшь хавку — вотрёшься в доверие. После шоу он голоден до чёртиков. Общаться с ним придётся один на один. Выродок чувствует прослушку и электронику — тогда с него и слова не вытянешь.

— Хорошо, — согласилась Мирта.

— Тогда следуй за мной.

Куратор спустился с новенькой на минус первый этаж и провёл её по слабоосвещённому коридору к тяжёлой металлической двери, возле которой дежурил пожилой сторож.

Охранник смотрел футбол по карманному телевизору. Яр кивком поприветствовал его. Тот убавил звук и отпер дверь электронным ключом.

Яр и Мирта вошли. Дверь с лязгом захлопнулась за ними. Оказавшись в темноте, волчица с трудом поборола желание воспользоваться ночным зрением. Через пару секунд щёлкнул выключатель, и крохотная лампа осветила подвал слабым мерцающим светом. Они оказались в узком коридоре, вдоль которого располагались пустые тёмные камеры.

— Готова? — спросил Яр.

Мирта решительно кивнула.

— Дальше пойдёшь одна. Найдешь грязнокровку в конце коридора.

Мирта хотела что-то спросить, но куратор уже тарабанил пальцами по железной двери.

— А если… — начала было она.

— Всё будет тип-топ! — оборвал ее Яр. — Главное не подходи близко к решётке, — добави он захлопывая за собой дверь.

Мирта осталась в подвале наедине с запахом плесени и прошла по коридору, разглядывая отсыревшие стены с кирпичной кладкой.

Последняя камера не пустовала. Мирта разглядела узника сквозь ржавую решетку.

Убранство внутри камеры или, точнее сказать, клетки было нехитрое: кровать с железной сеткой, старый письменный стол, допотопный компьютер и несколько потрепанных книг на полу.

Инго лежал лицом к стене, уткнувшись в подушку, и никак не среагировал на звук приближающихся шагов. Сквозь дырки на одежде виднелись ссадины и синяки.

Мирта позвала приятеля по имени. Оборотень вздрогнул, но не отозвался. При всем желании, он не мог почуять в ней волчицу. Никто из сородичей не мог.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Эй! Я поесть принесла, — она попыталась установить контакт, в надежде, что Инго узнает ее по голосу.

Пленник напрягся всем телом. Поднял голову и посмотрел на визитёршу. Это был страшный взгляд. В нем не было ни злобы, ни боли, ни интереса. Он смотрел на девушку, как на надоедливое животное, в очередной раз нарушившее его покой.

Вблизи Инго казался ещё более тщедушным. Кровоподтёки и худоба придавали его лицу черты мученической отрешённости.

Сердце Мирты снова сжалось от сочувствия. Она поняла, насколько сложной будет эта миссия. Изо дня в день приходить сюда и смотреть на все эти издевательства, не проявляя никаких чувств.

Ей захотелось убежать. Сказать Яру, что она до смерти боится оборотней, диплом купила в переходе, а вступать в охотничью организацию ей не позволяет религия. Поехать домой, уткнуться в подушку и рыдать несколько дней напролёт, а потом забыть всё, словно страшный сон. В тот же миг она поняла, что не сможет его бросить.

— Как себя чувствуешь? — нейтральным тоном спросила Мирта первое, что пришло в голову. И тут же поймала себя на том, что вопрос прозвучал как издёвка, учитывая состояние пленника.

Инго приподнялся на локтях. От него веяло холодом. Лицо парня исказила гримаса гнева. Челюсти подались чуть вперёд, на скулах выступила шерсть. Он оскалился, обнажив человеческие резцы вперемешку с волчьими клыками, и зарычал.

Даже ей, не раз наблюдавшей перевоплощение в волка, стало не по себе. К счастью, их разделяла решётка.

Инго даже не перевоплощался, всего лишь набросил простенькую иллюзию. Сквозь дымку, созданную наспех, просматривались глаза, в которых читалось отвращение к себе. Наверное, это всегда срабатывало. Девочки-психологини с набором нужных качеств сгребали ноги в руки и улепетывали.

Мирта демонстративно не обратила на представление никакого внимания. Взяла стул и села напротив.

Инго поглядел на неё снова, на этот раз с едва заметным интересом.

— Меня зовут Мирта, я буду приходить к тебе иногда.

— Зачем? — рявкнул оборотень страшным голосом.

Мирта достала блокнот из кармана и написала:

«Я из Серебряного следа, помнишь меня?»

Парень посмотрел в блокнот, потом на неё и снова на текст. Так пограничники, сверяют лицо с фотографией в паспорте.

— Можешь убираться отсюда ко всем… — он осекся, не закончив фразы, — ты?!

— Я буду приходить к тебе, — повторила волчица в облике рыжеволосой девушки.

Он ошалело смотрел на знакомую, даже не так, как баран глядит на новые ворота, а как ягнёнок, отправленный в космос, смотрит на капусту в термоупаковке.

— Твари! — неистовствовал Лис, пока Мирта постепенно приходила в себя.

Глаза вожака сердито сверкали. Если бы гнев мог убивать на расстоянии, сотни Анти сейчас бы корчились в предсмертных конвульсиях.

— Ты храбрая! — старик подал ей стакан воды.

Голова шла кругом, а картинка перед глазами расплывалась.

— Любой на моем месте поступил бы также, — скромно ответила Мирта.

— Не любой! Даже не любой, — возразил Лис, — голова кружится?

— Ага.

— Посиди пару минут, всё пройдет.

Она кивнула.

— Вы видели?

— Да, — вожак сидел напротив, подперев голову рукой, и смотрел куда-то вдаль, — я и сейчас его не чувствую, — сказал Лис со вздохом, — похоже, негодяи изобрели новые более мощные заглушки… Тебе надо уйти из Анти, — неожиданно добавил он, — напиши заявление, придумай что-нибудь.

— Нет! — твердо ответила Мирта.

— Это большой риск, подумай хорошенько.

— Я всё для себя решила.

— Инго не владеет собой, он может тебя выдать.

— В нём я не сомневаюсь.

— Я не могу тебе приказывать, так что будь осторожна, — Лис покачал головой, всем видом показывая, что не одобряет эту затею, — это не игры, тут всё более чем серьёзно, — старый волк заглянул в глаза собеседницы, подчёркивая значимость последних слов, — касаемо того дельца, теперь даже не знаю, стоит ли…