Артефакт (СИ) - Никишин Николай

Как только он переступил порог заведения в нос сразу же ударили приятные запахи, пробудившие аппетит. В животе заурчало, и Марк сразу почувствовал голод. Он целый день не ел.

В ресторане была приятная атмосфера, играла живая музыка. Григорий сидел в самом конце зала, на бежевом кожаном диване. Одет он был почти также, как и при их первой встрече, только серую рубашку он заменил на чёрную. Перед ним на столе стояли тарелки с двумя стейками и бокалы с пивом, один из которых был уже пуст.

— Ещё раз привет. Ты на бал собрался? — улыбаясь сказал Григорий, глядя на Марка и махая ему рукой.

— Другого не было. Дома я так и не побывал, поэтому одел, что было. — ответил Марк и сел на против Григория. — Что посоветуешь заказать?

— Я заказал тебе стейк, ты обязан его попробовать.

— Спасибо, не откажусь, я как раз голоден. Что пьешь?

— Взял нам по бокалу пива. Даже не посмотрел на название, знаю только, что немецкое. Официант посоветовал и ведь не соврал. Пиво отличное! — Григорий улыбнулся. — С лёгкой хмельной горчинкой, как я люблю.

Марк принялся за еду. Мраморная говядина была отлично прожарена.

— Отличный стейк. — восхищенно сказал он. — Давно такой не ел.

— Я знал, что тебе понравится. — довольно произнёс Григорий. — Не первый раз его здесь заказываю.

Марк сделал большой глоток пива, оно и правда было отличное и пришлось ему по вкусу. Он сделал ещё один большой глоток и поставил свой бокал на стол.

— Мы так и будем молча есть, может поговорим? — спросил Григорий, взяв уже третий бокал пива. — Уверен у тебя есть ко мне вопросы

— Прости, я просто очень сильно проголодался. Да и не часто мне удаётся сходить в ресторан. — грустно сказал Марк, с аппетитом жуя мясо.

— Понимаю! Но работы у вас много. Тебе наверно интересно, почему твой отец дал тебе такого напарника как я! — спросил Григорий.

— Есть такое. Мой отец всегда ненавидел всех тех, кто отличается от людей, но ты, наверное, сделал что-то важное для Ордена. Поэтому ты ещё и жив.

— Почти угадал. Я долгое время работал на КГБ. Думаю, ты прекрасно знаешь, что ваш Орден, ещё во времена СССР, был практически государственным, и многие люди из Ордена были сотрудниками комитета. Я и сам успел дослужится до звания капитана. Покинул КГБ я ещё в 1982 году, но не гласно участвовал в различных операциях вплоть до развала союза в 1991.

— Это удивительно! Как же ты попал в эту организацию, туда «с улицы» не берут. — Марк отхлебнул пива и внимательно посмотрел на Григория.

— Долгая история. Не хочу её рассказывать сегодня. Она, уж извини, не самая приятная для меня. Давай я лучше расскажу тебе, что-нибудь другое, что тебя интересует?

— В другой, так в другой. — Марк понимающе кивнул. — Тогда расскажи о своей жизни до КГБ. Тебе на вид лет тридцать пять, а сколько тебе на самом деле?

— Мне семьдесят восемь. Не плохо сохранился правда? — Григорий снова улыбнулся, сверкнув белыми, крепкими зубами. — Давай я закажу ещё пива и всё тебе расскажу.

— Я не откажусь, а вот тебе не много будет, нам ведь ещё на дело идти? Ты кстати, смотрел сведенья о задании?

— Я не пьянею. Мой организм не даёт этому случится. — успокоил Григорий. А дело, да, я смотрел. Осмелюсь предположить, что это нападение оборотня, судя по следам на теле, хотя может и простое нападение крупного волка. Но вряд ли…

— Тоже так думаю. — согласился Марк и кивнул головой. Но он соврал, он не смотрел дело, от слова совсем, так как не успел, но ему не хотелось выглядеть в лице Григория человеком, который отнёсся к своей работе так несерьёзно, словно это было его первое серьезное задание. — Пока ты не начал свою историю, меня вот что ещё интересует. Ты родился оборотнем или был укушен?

Лицо Григория стало мрачным. Было видно, что этот вопрос ему не очень приятен ему.

— Я не всегда был таким. — сказал он. — Меня укусили, когда мне было двадцать лет.

Григорий замолчал и задумался. Марк тоже молчал.

— Понятно! — наконец сказал он и покачал головой. — Извини, кажется мой вопрос не очень тебе понравился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Всё нормально, просто не очень люблю об этом вспоминать. — отмахнувшись ответил Григорий. Потом он тряхнул головой, снова улыбнулся своей белозубой улыбкой и начал свой рассказ.

Марк уселся по удобнее и приготовился слушать рассказ Григория. А он, отпив из кружки не много пива начал свою историю:

— Я родился 10 января в 1942 году, на Дальнем Востоке, в городе Петропавловск-Камчатский. Первые годы своей жизни я жил с одной матерью. Мой отец в июне сорок первого ушёл добровольцем на фронт. Саму войну я не помню, так как был совсем мал. Когда война окончилась отец вернулся, и мы целых семь лет прожили одной дружной семьёй. Было нелегко, впрочем, как и всей стране после войны. Особенно трудно стало после смерти мамы. Мне было одиннадцать. Не знаю от чего она умерла, просто в один момент она заболела и быстро угасла. Её смерть очень сильно ударила по отцу. Ему было всего тридцать три, а он уже был весь седой. Даже война так на нём не сказалась, как утрата любимой женщины. Вот тогда нам стало действительно тяжело.

Григорий замолчал. Было видно, что ему трудно рассказывать о событиях тех лет. По его щеке стекала одинокая слеза. Несколько минут он молчал, не проронив ни слова. Марк тоже ничего не говорил. До этого момента, у него была какая та неприязнь к этому мужику, но после его слов он поменял своё мнение о нём.

Наконец собравшись с мыслями Григорий продолжил рассказывать:

— После смерти матери мы с отцом остались одни. Отец был из детдома, как и мать. Кроме друг друга у нас больше не было никого, но не смотря на все трудности, мы справлялись. Мы с ним отлично проводили время, он делал всё, чтобы я ни в чём не нуждался. Ходили на охоту, занимались рыбалкой в море, да и друзей у меня было много. Хорошие были времена! Всё это продолжалось пока мне не исполнилось двадцать лет. После, моя жизнь разделилась на до и после. Весной шестьдесят второго, хотя снег ещё не сошёл, мы с отцом в очередной раз вдвоём отправились охотится на медведя, в близи одной деревни. Местные предупреждали нас, что в лесу обитает стая волков, которая убила двоих охотников, а медведей нет совсем. Жаль, что мы их не послушали. Косолапова действительно в лесу не было, а вот волков было множество. Зайдя глубоко в лес, мы наткнулись на довольно крупную стаю. Ружья нас не спасли. Волк, уже отведавший человечины, в разы опаснее обычного. Они напали внезапно. Одни повалили отца на землю, а другие кинулись на меня. Я успел убить двоих. Одного выстрелом из ружья, другому в последний момент успел вонзить в шею нож и кинулся на помощь к отцу, но было уже поздно. Один из волков перегрыз ему горло. Никогда не забуду его предсмертный взгляд и как его кровь растекается большим красным пятном по холодному белому снегу. В тот момент меня объял ужас, я начал метаться из стороны в сторону, не зная, что делать, чтобы самому остаться в живых. Меня со всех сторон окружали разъярённые хищники, а у меня в руках был только нож. Волки окружили меня кольцом и приближались всё ближе и ближе. Наконец они кинулись на меня повали на снег. Один вцепился в мою руку. Я не мог ничего сделать, я только дико кричал от боли и возможно этим себя и спас. Неожиданно, когда я подумал, что мне уже конец, послышался медвежий рёв и огромный зверь, кинувшись внезапно на волчью стаю, раскидал их в разные стороны. Серые отступили. А медведь подошёл ко мне и наклонился так низко, что я почувствовал его смрадное дыхание. В ужасе я закрыл глаза и приготовился к смерти. Внезапно медведь не сильно укусил меня, после чего я почувствовал, что мне становится легче. Я ничего не понимал. Открыв глаза, я хотел взглянуть на медведя, но его не было. Передо мной стоял высокий могучий человек, причём совершенно голый. Это был оборотень. Его звали…

— Иркуем! — неожиданно даже для себя воскликнул Марк. Он догадался о ком идёт речь.

— Верно! Откуда ты знаешь? — удивленно спросил Григорий.