Пурпур и бриллиант - Сандра Паретти

– Друзья моего отца – мои друзья, – сказал Калаф. – Добро пожаловать, – он указал на лагерь. – Я велю выделить шатер для вас. Отдохните. Через несколько часов я пошлю за вами. Надеюсь, вы окажете мне честь и разделите со мной трапезу, – он подал знак своим людям.

Потом, держа повод одной рукой, вновь встал во главе своего отряда. Они тронулись. Тьма мгновенно поглотила человека в пурпурном бурнусе. Только развевающиеся белые плащи его людей были видны еще несколько мгновений. Бесшумно, как будто копыта лошадей были обмотаны ватой, исчез отряд во мраке ночи.

Тьма опустилась над миром, черная, непроглядная, враждебная. Каролина и Стерн молча забрались в шатер, к которому их подвел провожатый, и присели на корточки. Они слышали, как он распряг их лошадей и бросил им сено. Потом дождались, пока его шаги затихли в отдалении.

Рамон Стерн поднялся.

– Я сейчас вернусь. Ждите, – проговорил он и вышел из шатра.

Прошло несколько томительных минут, показавшихся Каролине вечностью. Он вернулся, двигаясь так бесшумно, что она заметила его, только когда Стерн стоял уже рядом, держа в руках белые плащи. Один из бурнусов он набросил на плечи Каролине, другой накинул сам.

– Это защитит нас лучше темноты.

Он откинул полог шатра, и они вышли наружу. Огляделись, прислушались. Лагерь казался необитаемым. Все костры были потушены. Ни звука, ни огонька.

Они тихонько подошли к распряженным лошадям, привязанным за шатром. Стерн обыскал сумки, притороченные к седлам. Их оружие было на месте. Он протянул Каролине пистолет, сумку с патронами. Потом повернулся, собираясь уйти.

– А лошади? – спросила Каролина. Стерн покачал головой:

– Они слишком устали. Я знаю, где нам найти более быстрых скакунов.

Он торопливо пошел мимо пустых шатров к тому месту, где, огороженные частоколом, стояли лошади. Они жались к ограде, фыркали, задирали головы. На стойке висели седла и упряжь.

Стерн вывел из-за загородки двух коней и оседлал их – все это он проделал почти бесшумно. Потом он протянул Каролине повод, разорвал принесенную с собой мешковину, нагнулся и обернул ею копыта коней. Когда он выпрямился, глаза его блеснули.

Было слишком темно, чтобы разглядеть следы отряда Калафа, но лошади сами находили верное направление. Всего через четверть часа они начали различать впереди смутные силуэты всадников. Должно быть, почва, по которой они скакали, была твердой и каменистой, потому что топот копыт разносился далеко и отчетливо. Стерн свернул в сторону, и Каролина как тень последовала за ним. Совсем близко они обнаружили другую тропу, покрытую толстым слоем песка, на которой ход замотанных мешковиной лошадиных копыт был почти не слышен даже при быстрой скачке.

Вдалеке мелькнули огни. Всадники не могли понять, караван ли это или сигнал постовых Калафа. Чтобы сориентироваться, они остановились. Ночь была тиха, теперь ее не тревожил даже бег скакунов Калафа. Видимо, разбойники уже достигли того укрытия, откуда собирались нападать на караван. Теперь они, наверное, дожидались, когда к ним присоединятся остальные.

Каролина и Стерн, подстегивая своих коней, поскакали дальше. Тряпки давно сбились с лошадиных копыт, но сейчас уже было не до этого. Внезапно перед всадниками открылась широкая долина. Из едва различимого далека двигалась мерцающая огнями процессия. Караван! Приглушенное, но явно различимое монотонное «хо-хо-хо» погонщиков нарушило ночную тишину. Люди Калафа тоже, конечно, услышали эти звуки и, сидя в своих укрытиях, ждали только сигнала к нападению. Каролина и Рамон не могли уже думать об опасности быть обнаруженными ими. У них оставался последний шанс.

– Сейчас или никогда, – прошептал Стерн. – Скачите, не оглядываясь. Когда достигнем каравана – но запомните, только тогда, – мы разъедемся. Я поговорю с караванщиками, а вы попробуйте найти Зинаиду. Женщины и дети чаще всего находятся в центре каравана.

Каролина кивнула. В заунывных криках погонщиков было что-то будничное, успокаивающее. Ей казалось, она видит перед собой свое дитя, укутанное в теплые пеленки, спокойно спящее под мерный ход верблюда.

Глаза Стерна неотрывно следили за ее лицом. Что-то, что было сильнее его, толкнуло Рамона к ней. Одно короткое мгновение ему казалось, что женщина, чьего бурнуса нежно коснулась его рука, молча отвечает ему. Он уже хотел обхватить эту руку – слишком тонкую и нежную для того, чтобы править лошадью или держать оружие, – но тут увидел ее глаза. Они были направлены туда, в ночь, где долину прорезала казавшаяся бесконечной лента каравана.

Стерн пришпорил коня и галопом пустил его вниз в долину.

Серебром блестели в синей ночи пики вооруженного отряда, охранявшего караван. Каролина и Стерн при виде их сдержали коней. Рамон громко поприветствовал караванщиков. Через мгновение они уже были окружены всадниками. Каролина не настолько хорошо знала арабский, чтобы понять быструю речь караванщиков. Наконец Стерну удалось привлечь внимание их к своим словам:

– Остановите караван! Банда Калафа собирается там, на холмах. Они могут напасть в любой момент. Вооружайтесь все!

Известие о грозящей опасности мигом дошло до самого конца каравана. Словно порыв ветра поднял всех на ноги. Голоса стали громче, резко зазвучали приказы.

– Золото! – крикнул кто-то. – Золото!

Всадники галопом поскакали вперед, чтобы получить у охраны каравана оружие и патроны. Все остальные не ждали ничьих указаний, прекрасно зная, что должны делать при опасности. Они озлобленно гнали вперед своих животных, оттесняя в стороны чужих. Проклятия неслись отовсюду. Крепко сбитое, мощное, как у хищника, тело каравана казалось обезглавленным. Тени людей и животных хаотично метались по ночной долине.

Каролина тоже была захвачена этой испуганной круговертью. Вокруг нее мелькали чужие смуглые лица, с криком пробегали верблюды. Как она найдет своего ребенка в таком хаосе? Каролина с отчаянием подумала, что даже не знает кормилицу в лицо. Знает только ее имя – Зинаида. Рядом с ней опустился на колени один из верблюдов. Паланкин на его спине раскачивался из стороны в сторону. Чья-то рука откинула полог, и из-за него возникло лицо пожилой женщины.

– Я ищу Зинаиду, – крикнула ей Каролина. – Зинаиду, кормилицу! С ней новорожденный ребенок.

Старуха подняла голову и посмотрела на Каролину раскосыми, ничего не выражающими глазами. Ничего не ответив, она снова задернула полог паланкина.

– Я ищу Зинаиду, – громко обратилась Каролину к босому негру, который вел осла, почти не видного под грудой поклажи.

Тот указал куда-то назад, в глубину гудящего роем каравана.