Школяр - Дмитрий Таланов

Душа Филя наполнилась блаженством. Порозовев, Мета опустилась на скамью, довольная собой, ведь право было её главной дисциплиной.

Едва закончилась лекция, Филь с Яном влились в толпу, несущуюся на обед. Бежать им не хотелось, и они сбавили шаг.

— Наш профессор — просто алмаз невиданной огранки! — присоединясь к ним, выдохнула Анна. — Чем дольше здесь живу, тем больше убеждаюсь.

— Верно, он полоумный, — заявил Ян. — Мораль и право, кто бы подумал, что эти тривиальные вещи способны довести до такого. Теперь я их боюсь. Всерьез рассматриваю возможность выкрасть из библиотеки все книги по ним и сжечь их в лесу, пока в Алексе только один умалишенный.

— А я его боюсь, — сказала Мета. — Вот увидите, с таким подходом он угодит когда-нибудь в большую неприятность.

— Мы должны подыскать ему успокоительное, — предложил Филь.

Мета возразила:

— Замечательная идея, только я не могу давать блестящие ответы каждый раз, когда он выходит из себя.

— Нет, — засмеялся Филь, — я подумал про зелье! У Схизматика полно всяких, надо порыться, когда полезем за… той книгой. Да, Ян, скажи в двух словах, а о чем там?

Филь не мог произнести «пыточные записи», больно свеж был в его памяти день, когда он сам чуть не угодил под пытки на пару с Ирением.

— Потом, а то сейчас испорчу тебе аппетит, — сказал Ян, открывая дверь в трапезную, откуда тянуло густым духом свежеиспеченных пирогов.

После обеда они как обычно побежали, торопясь к началу занятий по естествознанию, до которых оставалось мало времени, разбрызгивая во все стороны подтаявший на солнце снежок. Профессор Лонерган был уже в лаборатории и копался в большом ящике, стоявшем на подоконнике, подкручивая в нем что-то.

Вторая по размеру после Первой Медицинской, лаборатория была набита разнообразными устройствами. Те, которые поменьше, были собраны в шкафах, покрупнее — на широком столе. Вокруг стола, вразнобой, стояли старые табуреты, такие же, что в остальных лабораториях. У окна, в свободном углу, приютилось кресло, в котором часто восседал профессор во время занятий.

— Хозек, — сказал он, завидев двух друзей, — я до сих пор не получил от вас работу по перспективе. Даю еще неделю, после чего ставлю «ноль».

Ян, в отличие от Филя, не любил ничего делать сразу, а копил задания до последнего и потом разделывался с ними одним махом, на что у него обычно уходила целая ночь.

— Профессор, но в библиотеке только три копии учения Анаксагора и их все разобрали, — сказал Ян.

Одна копия лежала в их комнате на тумбочке Филя, однако Ян предпочел об этом не упоминать.

— Тогда возьмите Роджера Бэкона… Допускаю, что язык сложный, зато охват шире. Он всё равно понадобится вам в ближайшее время.

Профессор Лонерган захлопнул крышку ящика и глянул на Филя. Широкий, резко очерченный рот его скривился.

— Твою я принял, — сказал профессор, — но мог бы лучше. Видно, что отписался, нет полета мысли.

Пользуясь собственными критериями, он одним ученикам говорил «вы», другим — «ты». Филь подумал, что скука смертная эта перспектива, какой там полет. Вот если бы собрать какую-нибудь машину вроде парового молота, что построили они с Ирением в прошлом году!

Тут в лабораторию вломились остальные члены группы, коих с Филем и Яном насчитывалось шестнадцать человек. Все быстро расселись по свободным местам.

— А почему я не вижу Нормана? — поинтересовался профессор.

Долговязый Том Рафтер, видом напоминавший Филю стропило, ответил:

— Он передал, что будет ходить только на обязательные занятия, ему интересней с ректором.

Профессор Лонерган сдвинул густые брови, затем многозначительно улыбнулся:

— Другими словами, ему интересней общество девиц, ибо сюда им ход запрещен. Что ж, продолжим без Нормана! Он юноша красивый, пусть оделит их мужским вниманием, оно для женской души как топливо. Глядишь, кто-нибудь из них выучит что-нибудь в попытке выделиться из общей массы, а нет — так потеря невелика!

— Могли бы допустить некоторых девушек на свои занятия, — негромко проговорил Ральф Фэйрмон, с надменно вздернутым подбородком и единственный, кому здесь исполнилось шестнадцать.

Профессор дернул головой, перенацелившись на него.

— Вы что-то сказали, простите? — Он нехорошо прищурился. — Я уже объяснял свою позицию: от вас мне нужен чистый научный интерес. Стоит появиться здесь хоть одной девице, как вместо обучения начнется выпячивание статусов, это неизбежно, так устроены люди.

Фрисл Бристо предложил:

— Профессор, это решается элементарно: откройте набор во вторую группу, только для девушек!

Профессор Лонерган лишь махнул рукой:

— А кто их будет учить? Мне нельзя, это будет не учеба, а сплошное несчастье.

Отказываясь поверить, что старый профессор не способен кого-то чему-то научить, Филь сообразил, что тот считает себя неотразимым сердцеедом, и гыкнул, еле сдержав смех.

— Фе, что ты гыкаешь так радостно? — поинтересовался у него профессор. — Ты уже готов дать мне ответ на вопрос, из чего состоит граница между черной и белой плоскостями?

Вопрос был задан на прошлом занятии в ответ на реплику Филя, что изучать свет — это неинтересно.

— Еще нет, — признался Филь.

Эта граница оказалась не такой простой, как он поначалу считал, и пока все предложенные ответы Лонерган на лету разбивал в пух и прах.

— Дайте сначала выбраться из того леса, куда вы нас уже загнали, — пробормотал он.

— Тогда уж сначала забраться в него, — кивнув, сказал профессор.

Он прошелся по лаборатории и положил ладонь на черный ящик.

— Сегодня этой камерой-обскурой, демонстрацию которой я обещал в прошлый раз, мы заканчиваем с учением о тенях и углубляемся дальше в свет. Для выполнения домашнего задания вам понадобится книга Роджера Бэкона. В библиотеке есть пять копий, но предупреждаю: эта книга невероятной ценности, и за варварское обращение с ней я без малейших раздумий подпишу секулярный лист. Повторите, какое наказание ждет виновника?

— Кнут по числу испорченных листов, — раздался в ответ хор мрачных голосов. — И переписывание испорченного.

— А при повторении?

— Опять кнут и переписывание всей книги в личное время, — ответил хор еще более мрачно.

— А если в третий раз?

— Отлучение от Алексы…

Филь содрогнулся при мысли, что тогда придется уехать отсюда. Кто-то, похоже, что Лофтус-Ляпсус, тихо сплюнул через левое плечо.

— Что ж, граничные условия пользования книгами вы усвоили, — удовлетворенно сказал профессор. — Тогда запишите домашнее задание!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});