Пока смерть не заберет меня - Светлана Крушина

— Илэр!.. — прошептал он потрясенно.

Молодой носферату! — мелькнули в памяти слова Валя.

Илэр тряхнул отросшими локонами и смущенно улыбнулся.

— Какой забавный этот горбун, — заговорил он с неестественным оживлением, стараясь заполнить словами повисшую тишину. — Кто он? Твой слуга? Никогда не видел вампира с таким заметным… физическим недостатком.

— Валь — несчастное существо, — медленно проговорил Кристиан, глядя на Илэра и осторожно, шаг за шагом, подходя к нему. — Он служит мне, потому что я некогда спас ему жизнь… Илэр!.. Боже мой, Илэр, я уже не надеялся увидеть тебя когда-нибудь! — Кристиан порывисто обнял его и крепко прижал к себе.

— Я ужасно скучал по тебе, — пробормотал Илэр, уткнувшись лбом ему в плечо. — Проклинал тот день, когда так глупо взбрыкнул и сбежал к тете Эрике. Но не мог заставить себя вернуться. Все это дурацкая гордость, понимаешь?

— Понимаю, — улыбнулся Кристиан. — Полагаю, ты все же как-то совладал с ней, раз вернулся?

— Боюсь, от нее мало что осталось, — мрачно сказал Илэр. — Я многое понял из того, что ты говорил тогда… Помнишь? Потрясающим дураком я был.

— Илэр… — осторожно сказал Кристиан, отстраняя от себя гостя и пристально вглядываясь в лицо, которое казалось по-юношески свежим. Даже непонятно было, пользуется Илэр уже бритвой или нет. А ведь ему исполнилось двадцать шесть лет. Человеческих лет. — Илэр, скажи мне… ты… прошел… превращение?

Глава 1

I hate my flesh,

It's dimension poisoned my soul with doubt

It made me question

The essence of the I

Emperor "With Strength I Burn"

-

Мне ненавистна собственная плоть

Из-за нее душа моя отравлена сомнением

Из-за нее я мучаюсь вопросом

О том, кто я есть

Тетя Эрика совсем не удивилась моему приезду. Вероятно, Кристиан позвонил и предупредил ее, пока я был в пути. Не знаю, что он сказал, как объяснил причины моего поступка; я не спрашивал об этом ни его, ни тетю, хотя долгие месяцы мучился любопытством. Но моя обида, моя злость на Кристиана были так сильны, что я поклялся себе никогда не упоминать вслух его имени, а по возможности, вовсе забыть о нем. Забегая вперед, скажу, что, конечно, забыть его я не смог: наши души были связаны навечно. Как ни напыщенно это звучит, но это правда. И все-таки следующий отрезок своей жизни, длиной ни мало, ни много десять лет я провел вдали от Кристиана, не видел его и не говорил с ним. Единственной связующей ниточкой между нами оставались письма Агни, но он ничего не знал о нашей переписке, хотя мы довольно часто упоминали его имя. Но об этом позже. А пока, все-таки забудем о Кристиане.

О следующих четырех годах моей жизни можно рассказать буквально в нескольких словах. Особо расписывать здесь нечего.

Город, где жила тетя Эрика, оказался совсем не похож на наш мегаполис, где я родился и прожил шестнадцать лет, где в центре вздымаются к небу стоэтажные высотки, а периферия застроена частными одно- и двухэтажными особнячками; если бы вы захотели пересечь его из одного края в другой, вам понадобился бы не один час. Я редко бывал в центре, в деловой части города, но все же и я ощутил контраст, едва сойдя с поезда на главном вокзале. Место, куда я приехал, было по-настоящему старым. Со всех сторон меня окружали постройки прошлого и позапрошлого веков; если среди них и имелись новые здания, то они были очень ловко подогнаны под общий ретро-стиль и ничем не выделялись. Улицы были одна уже другой, так что на иных двум пешеходам было затруднительно разойтись; деревья росли только во дворах, да и тех было немного. Зато в изобилии было кованых оградок, крылечек, перил и ворот — все очень красивое, старинное, добротное. Перед тем, как пойти к тете, я немного побродил по тихим пустынным улицам, и город неожиданно мне понравился. Впрочем, как оказалось после, пустынность объяснялась исключительно ранним часом: днем, и особенно вечером, улицы наполнялись людьми.

Квартира, куда я в конце концов пришел, находилась в длинном пятиэтажном доме, по фасаду украшенном медальонами с женскими головками. А может, то были медузы горгоны — уж очень их волосы походили на извивающихся змей. Такие гулкие подъезды с вытертыми гранитными ступенями лестниц, с затейливо изогнутыми перилами, я видел только в кино. В девять утра я поднялся на пятый этаж и надавил на кнопку звонка, втайне надеясь, что тетя Эрика уже ушла на работу, и мне никто не откроет. Тогда я мог бы вернуться на улицу и предаться самоуничижению и саморазрушению, начать бродячую бездомную жизнь и вскоре умереть где-нибудь в канаве от голода или от холода. В тогдашнем настроении это меня вполне устроило бы. Я был страшно зол и обижен на весь мир, а в особенности на себя и на Кристиана. О нем я вообще не мог подумать, не заскрипев при этом зубами.

Но тетка была дома. Она впустила меня, ничуть не удивившись, как я уже упоминал, и ни о чем не спрашивая, как будто я десять лет прожил у нее и вернулся с каникул.

— Вот здесь, — сказала она, жестами сопровождая свои слова, — будет твоя комната. Устраивайся.

Я был обескуражен и на время позабыл про злость. Такого ли приема я ожидал? Свалиться с чемоданом на голову человеку, которого в жизни видел от силы пару раз, и объявить ему, что намерен у него пожить до совершеннолетия! Неважно, что после похорон отца она предлагала перебраться к ней — это была дань вежливости, не более. Не думаю, что она испытывала ко мне родственную любовь. Тем не менее в обращении со мной тетя Эрика не выказала ни капли неудовольствия, вела себя очень естественно. Я оценил это, и, пока не перебрался в общежитие от колледжа, старался не слишком ей докучать. Вспоминая это время, могу сказать, что друг с другом мы были очень вежливы и предупредительны, едва ли не раскланивались при встречах. Тетя Эрика вообще оказалась очень мягкой и приятной в общении женщиной. К тому же, она обладала весьма замечательной внешностью — в том же духе, что и мой отец; хотя красавицей ее, пожалуй, сочли бы немногие. Удивительно, что при всех своих достоинствах она так и не вышла замуж и не обзавелась семьей. Работа поглощала все ее время: она возглавляла редакторский отдел городской газеты. Пару номеров этой газеты я просмотрел от нечего делать — обычная мешанина местных криминальных новостей, отчетов о городских мероприятиях и посвященных последним веяниям моды статеек. Абсолютно ничего интересного. Совершенно непонятно, зачем ради такой ерунды убиваться на работе двенадцать часов в сутки, как моя тетя Эрика… и зачем человеку, который приходит домой только чтобы поспать, нужна квартира из пяти комнат, на продумывание интерьеров которых было потрачено явно немало времени. Обставлена квартира была в стиле модерн, к тому же тетя оказалась большой поклонницей творчества Мухи. Копии с его литографий присутствовали в каждой комнате; среди обычных репродукций я обнаружил "Даму с пером", весьма живописно вышитую разноцветным шелком. Не знаю уж, кто над ней трудился, тетя Эрика или кто-то еще; но мне она не понравилась. Вообще все эти Мухинские картинки показались мне слишком слащавыми.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});