Блуждающие в ночи - Карен Робардс

Но он смотрел на нее при этом так угрожающе, что Саммер пробила дрожь – ничего более страшного ей не приходилось видеть. Если раньше она сомневалась, то теперь поняла: он убьет ее без малейшего колебания.

– Если ты попробуешь обмануть меня…

Он не закончил своей произнесенной почти шепотом угрозы. Да этого и не требовалось. Скальпель красноречиво прижался к ее артерии, на этот раз гораздо плотнее. И на миг Саммер подумала, что он собирается перерезать ей горло прямо сейчас.

– Не обману. Я обещаю, – промолвила она дрожащим голосом.

Услышав ее ответ, он только хмыкнул и убрал скальпель. Его рука с крупными пальцами и тупыми ногтями легла ей на правое плечо. И уголком глаза женщина заметила зловеще сверкнувший инструмент.

– Открой дверь, – сказал ее мучитель, и Саммер подчинилась. Ничего другого ей не оставалось. С минуту они помедлили у выхода. Его голое тело прижималось к ее спине и ягодицам. Ощущая комок его гениталий на своем бедре, Саммер едва сдерживала дрожь. Казалось, он прислушивался, но no-прежнему цепко держал ее за волосы.

Ночь оглашалась звоном цикад. Сейчас был их год. Раз в семнадцать лет цикады выбираются из-под земли. В это лето жители Мерфрисборо чувствовали себя счастливыми. После долгой тишины приятно, когда тебя приветствует нескончаемое тихое стрекотание, странным образом создающее в душе ощущение уюта. И радует, что в темноте есть и другие живые существа.

– Это твоя машина? – спросил он.

Подержанный универсал «селика» был припаркован справа от входа. Это была единственная машина на огромной стоянке, и не требовалось

большого ума, чтобы догадаться, кому она принадлежит. Видимо, сообразив, он не стал дожидаться ее слабого кивка и подтолкнул к автомобилю.

Дверь похоронного бюро захлопнулась за ними, и теперь единственным источником света для этой странной пары стала луна, укрывшаяся за ветками высоких сосен вокруг здания. На чернильно-черном предрассветном небе приветливо подмигивали звезды. Легкий ветерок, теплый и напоенный ароматом хвои, ласкал лицо. Почва под ногами мягко шуршала. Тысячи цикад, празднуя избавление от многолетнего плена, сбросили с себя свою прежнюю «одежду», и сухие хрупкие скорлупки валялись теперь на земле, как листья осенью. Наступать на них голой ступней было не очень-то приятно.

На секунду Саммер пожалела, что оставила в гримерной свою кроссовку. Обойдется ли она без нее, если все же решится на побег? И тут же с презрением отбросила эту мысль. Да она босая побежит по битому стеклу, чтобы только уйти от чудовища, взявшего ее в заложницы.

– Залезай!

Он подтолкнул женщину к передней дверце со стороны пассажирского сиденья. Она больно ударилась бедром о ручку и, нащупав ее пальцами, повернула. Та не поддалась.

В течение нескольких ужасных секунд, тянувшихся, казалось, вечность, Саммер оценивала меру опасности, которая ей теперь грозила.

– Ты что, оглохла? Я сказал, залезай!

– Она заперта.

– Что?

– Она заперта.

– Тогда отопри ее.

– У меня… у меня нет ключей.

– У тебя нет ключей? А где же они, черт бы тебя побрал?

– В моей… в моей сумке. У двери.

Он грязно выругался. Оскорбления, произнесенные тихо, почти неразборчиво, не стали от этого менее страшными и угрожающими. Саммер даже не пыталась вникнуть в смысл слов, которые он прошипел, волоча ее за волосы обратно к похоронному бюро. Следуя за ним, спотыкаясь и согнувшись в три погибели, женщина испытывала только ужас. Она ощущала на языке его вкус – острый, как уксус.

Саммер скорее услышала, чем увидела, как мужчина принялся тщетно дергать ручку входной двери. Щелк, щелк, щелк…

– Эта дверь тоже заперта. Саммер съежилась от страха.

– Только попробуй сказать мне, что у тебя нет. ключа. Только попробуй сказать мне, что не можешь открыть эту чертову дверь. Только попробуй сказать мне, что ключ от этой двери и ключи от твоей машины заперты в этом проклятом здании. Только попробуй…

Ситуация была предельно ясной, но Саммер ни за что на свете не примирилась бы с этим. Ее согласия, однако, никто не спрашивал. Он отпустил ее волосы. Из его груди вырвалось что-то среднее между воем и рычанием, вселив в душу Саммер смертельный ужас.

– Простите меня! Пожалуйста… – бормотала она, когда он подтянул ее к своему лицу и в упор, устрашающе посмотрел на женщину. В его жутком взоре была написана смерть. Внезапно темноту прорезал яркий свет фар. На дорогу, ведущую к стоянке у здания, сворачивал автомобиль. Саммер почувствовала такой сильный прилив благодарности к незнакомому водителю, что у нее задрожали коленки. Спасена, теперь она спасена.

– А черт! – с гневом бросил мужчина.

Однако освобождение выскользнуло прямо из ее рук. Он побежал за угол здания, волоча ее за многострадальные волосы. С трудом, прихрамывая, почти как краб, значит, как Саммер и предполагала, его левая нога была серьезно повреждена.

Они едва успели скрыться от преследующих лучей автомобильных фар. Крик замер в горле Саммер, даже не дойдя до губ. Одной рукой он мертвой хваткой вцепился в ее волосы, а другой по-прежнему сжимал скальпель.

– Только пискни, и ты покойница, – пригрозил мужчина.

Добравшись до безопасного места, он прислонился к кирпичной стене здания и притянул Саммер спиной к своей груди. Скальпель, как она подозревала, был где-то ниже ее левой груди. Рядом с сердцем.

Его тело содрогалось при каждом вдохе. Женщина тоже с трудом переводила дыхание, но от страха. Пот лился с него градом. Саммер едва не тошнило от зловонного запаха.

– На тебе лифчик есть? – шепотом спросил он.

– Что? – Вопрос очень удивил ее.

– На тебе есть лифчик? Саммер слабо кивнула.

От фасада передней части здания донесся шорох шин по асфальту, потом легкий скрип тормозов. Слава Богу, кто-то там есть.

– Снимай его. Снимай свою блузку и лифчик, и живо.

Энергичность приказа, сопровождаемого перемещением скальпеля от груди к горлу, вынуждала Саммер подчиняться без лишних вопросов. Она не сомневалась в серьезности его намерений. Несчастная прекрасно понимала: стоит ей отказаться выполнить его требование или попытаться каким-либо образом помешать ему, в ту же самую секунду будет убита. Дрожащими руками она расстегнула пуговицы своей блузки, боясь даже подумать о том, что он собирается сделать. Конечно же, он не будет ее насиловать. Вряд ли, чтобы это было у него на уме. Несмотря на наготу, сексуальное насилие, пожалуй, не входило в, его планы.

– Поторапливайся. Саммер старалась, но от страха пальцы не слушались. Ей оставались еще две пуговицы, когда ему надоело ждать. Нетерпеливым рывком, заставившим женщину сжать зубы от боли, он выдернул ладонь из ее волос и, схватив блузку за воротник, сдернул ее. Тонкий нейлон с легким треском порвался, а пуговицы куда-то отскочили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});