Австро-прусская война. 1866 год - Михаил Драгомиров

В пехоте все ротные командиры верхом, что в высшей степени рационально: и потому, что ко времени получения батальона офицер приучается быть на коне более или менее хозяином, и потому еще, что в походе он менее утомляется и, следовательно, по приходе на ночлег или бивуак будет иметь более расположения и возможности лишний раз наведаться в роту. В бою все пехотные верховые чины батальона спешиваются.

Кавалерия: гвардейской тяжелой кавалерии 2 полка, драгун — 2, гусар — 1, улан — 3; армейских: кирасирских — 8, драгунских — 8, гусарских — 12, уланских — 12. Итого 48 полков.

Все полки 4-эскадронного состава, за исключением 4 уланских и 4 гусарских, которые имеют по 5 эскадронов. Эскадрон, по военному положению, состоит из 5 офицеров и 155 нижних чинов; кроме того, на каждый полк формируется один запасный эскадрон, в 200 нижних чинов в тяжелой и 250 в линейной кавалерии.

Итого в действующей кавалерии по штатам военного времени полагается 32 000 рядовых, в резервах 10 750.

Артиллерия по числу корпусов организована в одну гвардейскую и восемь армейских бригад, каждая из двух артиллерийских полков — полевого и крепостного. Полевой полк состоит из одного конного и трех пеших отделений, каждое в четыре батареи орудийного состава. Ко времени последней войны пруссаки не успели всех медных орудий прежнего образца заменить стальными нарезными, вследствие чего артиллерия каждого корпуса состояла из шести батарей 4-фунтовых нарезных, четырех батарей 6-фунтовых нарезных и шести 12-фунтовых гладких. Следовательно, на 96 орудий корпусной артиллерии 60 было нарезных и 36 гладких; из них 72 пеших и 24 конных; последние все гладкие.

При приведении артиллерии на военное положение каждый полк формирует одно запасное отделение, в котором представлены все роды и калибры артиллерии; именно оно состоит из одной 12-фунтовой пешей, 12-фунтовой конной, 6-фунтовей нарезной и 4-фунтовой нарезной батарей 4-орудийного состава. Это отделение остается в месте расположения полка в мирное время, подчиняется командиру крепостного полка и занимается подготовкою рекрут.

Инженерные войска. Саперные батальоны состоят из одной роты понтонеров, двух рот саперов и одной минеров. В каждой роте полагается по военному положению 150 человек, со включением унтер-офицеров. Каждая рота носит 80 заступов, 30 кирок, 20 больших и 15 малых топоров; последние носят унтер-офицеры.

Для больших работ при каждой роте полагается инструмент, перевозимый на двух повозках, запрягаемых каждая четырьмя лошадьми. В одной из них перевозятся: столярный, плотничный и слесарный инструменты, а также инструменты для промеров; в другой, кроме перечисленных родов инструмента, еще тот, который соответствует специальности роты.

В роте минеров имеется, сверх того, одна двухколесная телега для перевозки пороха и других, собственно минных, принадлежностей.

Тяжелый понтонный обоз полагается состоящим при 1-й роте. В нем считается 40 повозок с запряжкою в шесть лошадей и одна двухколесная для возки офицерских и запасных вещей.

Из числа этих повозок, на 32 перевозятся: понтоны, переводины, настилка, якоря и все то, что потребно для наводки моста от понтона до понтона; на двух перевозится все потребное для соединения моста с берегами; две повозки полагаются под кузницу; две для возки угля и железа; две для канатов, запасных колес и проч. Средства одного тяжелого понтонного парка достаточны для наводки моста длиною в 450 рейнских футов или 662/7 сажени.

При 2-й роте состоит легкий понтонный парк, из 12 повозок: в шести перевозятся козлы Бираго и все потребное для настилки между двумя соседними козлами; в четырех — по одному полупонтону Бираго, с принадлежащей к ним настилкой; в двух — различные запасные части для козел и запасный лес. Средствами одного легкого понтонного парка можно навести мост в 180 рейнских футов (234/7 сажени) длиною.

Наводку этого последнего моста должны знать не только понтонная, но и обе саперные роты.

При 3-й роте состоит инструментальный обоз из шести фур, в четыре лошади, в которых перевозится инструмент для больших фортификационных возведений. Так, например, в нем полагается иметь 2060 заступов, 800 кирок, 200 топоров и проч.

Обоз в Пруссии не составляет нераздельной принадлежности войск в мирное время, а придается им по мере надобности. Преимущества этой организации заключаются в том, что, во-первых, нестроевой состав лишен возможности разрастаться на счет строевого, что имеет иногда самое неблагоприятное влияние на число рядов; во-вторых, при центральных мастерских становится возможною экономия рук и труда, и, в-третьих, наконец, производство допускает участие различных механических приспособлений, например, машин, что немыслимо при существовании мастерских в каждом полку.

Обозные батальоны составляют особую организацию; в них поступают рекруты, не представляющие требуемых условий для службы в строю; они остаются в мирное время на службе в батальоне не более шести месяцев, в продолжение которых их обучают езде, уходу за лошадьми и повозками; затем они отпускаются по домам, а на место их поступают новые. По военному положению, каждый обозный батальон состоит из 1229 человек, при 1566 лошадях.

Обоз — одна из самых тяжелых гирь на ногах армии. В Пруссии сделано все, чтобы его уменьшить; несмотря на это, он все еще страшно велик. Конструкция повозок соображена весьма удобно; в провиантском обозе отказались даже от строгого однообразия, определив только вместимость повозок и предоставив строить их сообразно с местными привычками и удобствами провинции, в которой известный корпус комплектуется. Так, например, в корпусах V (Познань) и (Восточная Пруссия) приняты плетеные кузова, на манер фурманок, которые в большом ходу и у нас в западном крае.

Одно из действительнейших средств к сокращенно обозов представляет, конечно, неослабное наблюдение за тем, чтобы офицерский обоз не разрастался слишком сильно; но опыт показал, что это неослабное наблюдение в деле личного интереса — вещь почти невозможная, и потому прусские военные власти не задаются такой задачей, а решают ее проще, взяв на себя перевозку офицерского имущества. От этого выиграли и офицерство, и армия: первое в том, что имеет одной заботой меньше, а вторая в том, что офицерский багаж подчинен по весу и объему строго определенной норме, из которой при казенной перевозке выйти, конечно, нет возможности. Удобство от этого получилось громадное: весь офицерский обоз батальона нового образца состоит только из пяти двухколесных повозок, возимых каждая двумя лошадьми. В каждой из повозок помещается имущество офицеров роты и, кроме того, 10 пар солдатского платья и 30 пар обуви. Норма тяжести полагается весьма ограниченная; но ведь известно, что человек существо крайне покладистое и довольствующееся малым, если поставлен в невозможность давать простор своим прихотям. Впрочем, есть еще части, в которых сохранился обоз старой конструкции, по одной четырехколесной фуре на офицеров батальона: у пруссаков дослуживает свой век все, что может служить, но дослуживает, конечно, там, где это может быть допущено без ущерба удобству, именно в мушкетерских и гренадерских батальонах, на роты которых весьма редко приходится возлагать отдельные назначения.

Первый чин, имеющий право на отдельную казенную повозку, есть полковой командир; но и он обязан возить вещи чинов полкового штаба. О распределении казенного обоза будет сказано ниже.

Материальная часть обоза во время кампании находилась в отличном состоянии: лошади здоровые, в теле; упряжь из свежей, надежной кожи; повозки в полной исправности.

Ландвер первого призыва представляет силу: 1) в 116 батальонов, организованных в трехбатальонные полки (исключая двух отдельных батальонов) — 118 900, 2) в 48 эскадронов (12 полков) — 7000 коней.

Пехотный ландвер не входил в состав действующей богемской армии, но кавалерийский служил наравне с кавалерийскими действующими полками.

Ландвер второго призыва состоит также из 116 батальонов, в 800 человек, что дает силу в 92 000; кроме того, в случае надобности, на каждый батальон может быть сформировано по эскадрону в 100 коней.

Подобная организация мыслима только при одном условии — при самом точном ведении списков как людям, обязанным поступать в ряды, так и тем, которые должны поставить лошадей по реквизиции. И эти списки ведутся исправно.

Из этого очерка видно, что в Пруссии сумели сочетать две, по-видимому, несовместимые вещи: высокую цивилизацию и военную систему, свойственную только низшим степеням цивилизации, при которой не только человек, но и имущество его, для военных целей пригодное, употребляется, в потребную минуту, для сформирования вооруженной силы. Осуществление этой системы в народе цивилизованном возможно было именно только при самой строгой законности и при изумительном единодушии всех органов высшей администрации. В этом последнем смысле Пруссия представляет явление исключительное: в ней различный ведомства поставлены друг к другу в такие отношения, которые во всяком другом месте повели бы к нескончаемым контрам и пререканиям. А там это сливается как бы в дружный стройный хор, направленный к преуспеянию общего отечественного дела.