Ночная таксистка - Олеся Шалюкова

Остановившись перед витриной шикарного магазина, Ира окинула себя придирчивым взглядом и сморщила носик.

«Однако… изменилось! Раньше была просто субтильной, а теперь от меня остались кожа да кости! Скелет, хоть сейчас в анатомический музей в качестве наглядного пособия! А впрочем, и это тоже мелочи!»

Около проходного подъезда многоэтажного дома Ира остановилась, в растерянности окидывая взглядом компанию, оккупировавшую три скамейки.

– О! Иришка-муравьишка! – обрадовался девичий голос.

Девушка улыбнулась, медленно скользя взглядом по компании и отмечая знакомые лица. Таня – бывшая соседка по лестничной площадке, еще когда сама Ира жила в многоквартирном доме, за которым, собственно, и расстилается сейчас частный квартал. Из соседнего дома близнецы Игорь и Максим. Из этого же квартала редкий гость – не расстающийся со своей гитарой Жека.

И упаси господи назвать по-другому.

Молодое дарование с таким голосом, что можно заслушаться, немедленно обижается и уходит.

– Давно не виделись, Танюш, – улыбнулась Ира.

– Это точно! – Высокая блондинка засмеялась. – Торопишься, Иришка?

– Нет, сегодня неожиданно возник выходной.

– Тогда падай с нами, а ну, расчистить девушке место!

Место на скамейке образовалось подозрительно быстро. Жека тронул струны своей гитары.

– Давно не виделись, Ирина, – заметил он задушевно, протягивая банку с соком.

– Это точно, – вздохнула девушка, делая короткий глоток.

С соседней скамейки к новенькой еще присматривались, когда чей-то голос неуверенно произнес:

– Эй, это же тебя увезли на «скорой» прямо из университета?

– Ага, – вздохнула Ира.

– Вот так номер! – Таня удивленно моргнула. – Заработалась?

– И это тоже, – улыбнулась смущенно Ира.

Затем вечер покатил по накатанной колее. И постепенно в груди девушки рассасывался ледяной ком, который неизвестно когда успел там образоваться.

А вернувшись домой, Ира нашла на своем крыльце маленький сверток.

Присев на ступеньку, девушка осторожно сдернула яркую обертку. Из мягкой коробочки на нее глянули два черных глаза. Загнутый клювик распахнулся, и из горла маленького филина исторгся негодующий вопль.

– Ой! – ойкнула Ира. – Какая прелесть!

Меховой комочек возмущенно пискнул и завозился. Девушка завороженно вытащила малыша из коробки, почесала тепло-шоколадный животик, погладила черные крылышки.

– Ты откуда такой маленький и такой хорошенький?

Филин возмущенно посмотрел на Иру… и отвернулся! Девушка могла бы поклясться, что мелкий комочек ее отлично понял и обиделся!

Не выдержав и тихо засмеявшись, Ира сгребла комочек с собой и вошла в дом. На плиту чайник, из холодильника шоколадку и рассыпчатое пирожное. Затем налить себе обжигающего кофе, сделать первый глоток и…

Чуть не поперхнуться!

– А мне? – капризно спросил филин.

«Говорящий филин! Мама, я же думала, что весь этот бедлам остался в прошлом… Нет, мне просто послышалось, правда, ведь правда же?»

– Ну и чего ты истеришь? – поинтересовался филин.

– Ты… разговариваешь?!

– А ты что, не слышишь?

– Слышу. Я просто таким способом выражаю свое изумление, – огрызнулась Ирина.

– Угу, уху. Ты еще скажи, что другой способ тебе, как высокоразвитому индивидууму, недоступен. – Птичка нервно переступила на месте и устроилась на краю блюдца, медленно объедая шоколадку. С набитым клювом она заметила: – Но нервы у тебя крепкие. Не визжишь. В обморок не падаешь.

– Просто мне недавно приснился сон… – начала девушка.

Филин тяжело вздохнул и перебил ее:

– Да не сон это был, не сон!

– А ты знаешь?

– Знаю даже больше, чем ты можешь себе представить.

– Ага, как же! Вот я прям так взяла и тебе поверила.

– Не надо мне верить. – Филин ухнул. – Достаточно будет, если ты просто попробуешь понять.

– Нет! Стоять! У тебя имя есть?

– Есть.

– А сказать?

– Не скажу.

– Что-то мне это напоминает. – Ирина положила голову на стол.

– Не спи. – Филин подпрыгнул к девушке и легко клюнул ее в лоб.

– Ну и зачем?

– Не спи.

– А смысл? С тобой говорить не хочу, – категорично отозвалась девушка. – Я не знаю твоего имени.

– Я скажу, – после некоторой паузы сказал филин. – Только вначале ты поклянешься, что не используешь мое имя во вред мне.

– Э? Клянусь.

– Меня зовут Тайфин.

– Тайфин? Очень приятно. А я Ирина.

– Я знаю. – Филин вздохнул. – Я все знаю про тебя, Ирина. – В черных глазах появилась буря, и вдруг все утихло. Будничным голосом филин сказал: – А теперь, если хочешь, я могу тебе рассказать, когда ты вляпалась в одну непростую историю, а главное – чем теперь это грозит тебе.

Девушка наклонила голову, словно пародируя недоумение птицы:

– А это объяснит мне то, что со мной произошло немного ранее?

– Безусловно.

– Тогда я тебя слушаю.

– Наш мир – это, безусловно, интересное место. – Тайфин прохаживался по столу, словно лектор перед большой аудиторией. – Его можно представить как слоеный пирог, украшенный сверху вишнями. Каждая вишня – это событие, но на каждом слое торта она выглядит немножко по-разному. Где-то вишня недозрела, где-то перезрела. Где-то у нее помят бочок и так далее.

– Так, хорошо. Если я правильно тебя поняла, одно и то же событие в разных «слоях» выглядит немного по-разному? – подытожила Ира.

– Верно! – обрадовался филин.

– Дальше.

– Все эти слои отделены друг от друга временными потоками, и между ними можно перемещаться. Те места, откуда можно совершить такое перемещение, называются перекрестками.

– Так, это уже интереснее. – Ира наклонила голову. В мыслях быстро промелькнул просчет вариантов. – Если я правильно тебя поняла, то все предельно просто! Каким-то образом я попала на другой слой вероятности, где все то же самое, но немного по-другому!

– Верно.

Девушка скорчила гримаску:

– Ладно. Допустим, я поверю в твои слова.

– Какая интересная оговорка. Допустим, ты поверишь в мои слова, но?..

– Но тогда почему ты не хотел называть свое имя?

– Э. – Тайфин стукнул клювом о блюдце, посмотрел на хозяйку дома. – Истинное имя, названное кому-то, дает власть.

– Власть?

– Власть над именем.

– Ничего не понимаю!

Ирина отстранилась от стола, птица проводила ее задумчивым взглядом.

– Шекспира читала? Весь мир – театр, а люди в нем – актеры.

– Допустим, – опять повторила Ира.