Свои чужие - Ольга Джокер

но он не спрашивал. Настаивал.

— Ты мне нужен… — произношу хрипло.

Именно сейчас, когда я лицом к лицу столкнулась со своим сложным прошлым. Одна не справлюсь.

— Солнце, я прилечу. Да, чуть позже, чем обещал! Но зато с деньгами! Мы сможем полететь на море. Помнишь, ты же так сильно хотела?

Киваю, забывая о том, что Серёжа меня не видит. Море — это моя несбыточная мечта. Он знает об этом, поэтому делает всё, что в его силах, чтобы исполнить желание.

Мы недолго разговариваем, я успокаиваюсь. Больше рассказывает Серёжа. О стажировке, местных обычаях и правилах, о строгом, но справедливом начальнике. Я преимущественно молчу и, к собственному стыду, пропускаю половину разговора. Все мысли крутятся вокруг Кирилла. Зачем он появился? Зачем окликнул меня? Почему окончательно не оставил в покое? Ведь он так сильно разочаровался в моих поступках!

Попрощавшись с Серёжей, я спускаюсь в метро. Сажусь на свободное место, откидываю голову на сиденье. Становится интересно вот что… Те деньги, которые периодически подкидывала Жанна Леонидовна якобы в долг, а потом отказывалась, когда я вернуть пыталась, тоже были по инициативе Кирилла? Это он? Неужели он?.. Я чувствую себя обманутой и первым делом, выйдя из метро, набираю номер Аниной матери. Она скидывает, пишет СМС, что занята. Ладно… Но я обязательно докопаюсь до правды.

Дверной замок открываю тихо и осторожно. На часах почти восемь вечера. Я задержалась на работе, затем общалась с Кириллом. Бабуля, должно быть, с ума сходила, сидя в четырёх стенах!

— Картошку на рынке не бери! Она там сухая и порченая.

— А где брать?

— Есть у нас через дорогу магазинчик. Называется «Овощи и фрукты». Там чудесная картошка продаётся и на рубль дешевле, чем рыночная.

Голос бабушкиной собеседницы мне хорошо знаком. Я снимаю куртку, вешаю её на крючок. Ставлю кеды в шкаф для обуви. Просила же посторонних в квартиру не приглашать!

— О, а вот и внучка моя пришла, — радуется бабуля, заметив меня на пороге кухни. — Что ж ты позоришь меня, Вита! Оленька жалуется, что не здороваешься никогда и шумишь постоянно!

— Здрасьте, — киваю противной соседке снизу, которая сидит у меня на кухне и пьёт чай из моей же кружки.

Скрипнув зубами от раздражения, вспоминаю все её необоснованные придирки. Это Начались они с самого первого дня, когда я только переехала в этот дом. Чуть больше месяца назад. Нагадила кошка на коврике? Громко играет музыка? В подъезде накурено? И кто в этом виноват? Конечно же новенькая! Никого не волнуют мои оправдания. Все валят на меня, а потом за спиной обсуждают. Я давно привыкла, но оправдываться не торопилась — нервы целее.

Оставив бабулю общаться с новой подругой, иду в спальню. Ожидаемо, что в шкафу проведена ревизия. Все мои откровенные вещи — короткие платья и юбки — теперь заботливо сложены в мусорный пакет. Остальные по цветовой гамме ровненько лежат на полках. Боже! Найти любимое домашнее платье не представляется возможным.

Когда выхожу из душа, соседки и след простыл. Бабуля кормит меня вкуснейшим ужином, спрашивает, как прошёл день. Я живо отвечаю и рассказываю забавные ситуации, что происходят в отделении гинекологии.

— Ты ешь, ешь, — просит бабушка. — Если надо, добавки положу.

На экране всплывает входящее сообщение, я тяну руку к телефону и открываю его. Серёжа. Прислал своё фото из тренажёрного зала. Он в насквозь мокрой от пота майке и спортивных штанах, низко висящих на бёдрах. Красивое подтянутое тело, правда не такое, как у… Самсонова, да. Ненавижу себя за то, что сравниваю!

Отправляю Серёже улыбающийся смайлик, затем какого-то чёрта лезу в контакты.

Если нужна будет помощь, мой номер остался прежним.

За два года я успела забыть одиннадцатизначную комбинацию цифр. Если отчаяться и больше не ждать звонка, гипнотизируя номер, такое вполне реально. Это открытие невероятно радует.

Недолго думая удерживаю контакт указательным пальцем и, едва на экране появляется корзина, без промедления жму «Удалить».

Глава 5

* * *

— Доброе утро, Римма Львовна! — произношу весело, переступая порог палаты.

Она не звала, я сама пришла. Сразу же после планёрки.

Грустные глаза женщины мигом вспыхивают задорным огоньком, на губах появляется улыбка. Она рада меня видеть, а я рада видеть её. Бывает же так, что с первой встречи понимаешь: это твой человек. Не нужно притворяться и подбирать особых слов. Общение лёгкое, интересное, происходит само собой.

— Вита! Ты пришла…

— Простите, вчера не могла найти свободной минутки, — чуть-чуть привираю я. — Но у меня хорошая новость: сегодня я вся в вашем распоряжении!

Не говорить же правду?

Римма Львовна, когда-то давно я любила вашего сына. Неумело, глупо, но совершенно искренне. Совершала ошибки, затем раскаивалась. По-другому не умела. И теперь не хожу к вам только потому, что боюсь его увидеть, ведь Кирилл до сих пор пробуждает во мне прошлые чувства.

Бред какой-то!

Моя коллега Вера рассказывала об одной интересной ситуации. Наш оперирующий врач, Арсений Иванович, остался на ночное дежурство. Ничего не предвещало беды до тех пор, пока у пациентки из третьей палаты не открылось кровотечение. Нужно было экстренно оперировать.

Арсений Иванович направился в операционную, раздавая по дороге указания подчинённым. За его плечами пятнадцать лет работы. Казалось, всё ему нипочём! Но на операционном столе неожиданно оказалась мать его бывшей жены. Чуть позже в ординаторской он рассказал, что из-за тёщи они с женой и развелись по глупости. Но он взял себя в руки и сделал то, что обязан. Настоящий профессионал! Откинув эмоции и личное отношение к пациентке. Врачи не любят оперировать своих — это факт. Как правило, такие операции всегда проходят с осложнениями, но тёще Арсения Ивановича крупно повезло.

— Чудесно, Вита! — всплёскивает руками мама Кирилла. — У меня даже настроение поднялось. Вроде и клиника хорошая, и кормят вкусно, и условия что надо, а всё равно стены давят. Одна радость — общение с приятными людьми.

Я чувствую, как в груди теплеет после слов, сказанных в мой адрес. Открываю катетер и