Выживальщик 2. Другие десять дней - Алла Сергеевна Руденко

сделать это совсем не просто. Даже сейчас в его глазах читается сомнение.

– Вадь, не стоит даже пытаться меня разозлить. Это бесполезно. Иди уже. Я не передумаю. Если мне судьба сегодня умереть, то какая разница в какой части Стикса и в каком виде настигнет меня смерть, – Саня подошёл к сидящему на стуле другу и положил руку ему на плечё, – я с тобой. До конца. Что бы ни случилось.

Лицо Егора было напряжено, в глазах читалась глубокая задумчивость. Вадим тоже стоял на месте, не рискуя сделать и шага за порог, так как понимал, в этом случае друзей он не увидит больше никогда.

– Чёрт с тобой! Уговорили! Давай сюда эту проклятую штукенцию, – наконец с тяжёлым вздохом согласился парень.

Вадим был готов прыгать от счастья, но вместо этого медленно достал пакет из кармана.

– Тебе надо, сам подойди и возьми.

Это была не вредность и не принципы. Таким глупым способом он постарался сохранить остатки гордости друга, поступившегося своими принципами ради жизни лучшего друга.

Тот встал со стула, ещё раз вздохнул и отправился к входной двери.

– Молодец! Ты сделал правильный выбор. Без тебя мы бы уже не были Триадой. И если честно, я тоже не верю, что ты мог с Аськой за спиной у Сашки мутить, – эти слова Вадик специально произнёс как можно громче, чтобы разрешить все противоречия сразу и со вторым другом, - не обижайся, у меня не было другого выбора, ведь даже один друг всё же лучше чем ни одного. Возьми ключи, ты наш бессменный водитель. Мне за рулём такой, после отцовской «четвёрки» было бы весьма не комфортно.

– Я не в обиде на твоё поведение, – проглотив жемчуг Егор протянул руку для рукопожатия, – даже признателен тебе за то, что старался не позволить Саньке погибнуть от моей руки.

– Не от твоей. К тому времени от тебя бы уже в этом существе ничего бы не осталось. Ну раз мы все здесь, живы и здоровы, предлагаю посмотреть, что для нас ещё оставил наш невидимый ангел-хранитель – из духовки газовой плиты Вадим достал три фляги с живчиком, – уже догадываюсь, что в них налито. Предлагаю выпить за наше примирение, учтите, в этом деле главное не переборщить. Пару глоточков, а остальное на следующий раз.

– Откуда ты узнал об этом схроне? – с удивлением посмотрел на него Санёк.

– Из письма. На обратной стороне была небольшая приписка, видимо от нашего неизвестного посыльного. По крайней мере на мой почерк это совсем не похоже, – парень продемонстрировал еле заметную надпись простым карандашом.

«Когда все трое окажетесь в безопасности, загляни в духовку. Там лично от меня для вас припрятан маленький презент».

– А вам этот почерк не кажется знакомым? Такую букву «Я» не каждый день увидишь, но мне от чего-то она кажется знакомой, – Санёк ткнул пальцем в практически двухголовое произведение искусства с далеко выступающей вперёд ногой.

– Мне она знакомой не кажется, единственный почерк, который я знаю, разумеется кроме своего, это почерк Вадюхи, сколько раз он меня выручал, только по этому и в этот раз доверился, когда понадобилось эту гадость проглотить, – Егор недовольно поморщился.

– Всё же думаю не моя в том была решающая роль. Это преданность Санька. Раз головной болью вы больше не страдаете, поищем в записке и тетради зацепки, которые приведут нас если не к организатору, то хотя бы к исполнителю этой спасательной операции, – Вадим схватил со стола письмо, а друзья тетрадку.

– Так ведь это же твоя тетрадь по квантовой физике, – вскрикнули они в один голос, прочитав подпись на первой странице.

– Моя тетрадь у меня в рюкзаке. Закинул на всякий случай, дома формулы думал если что поповторять, – парень достал вторую, точно такую же, тетрадь из рюкзака, – вот видите. Она при мне. А эта не моя. Как и записка. Версия с другим мной нашла своё подтверждение. Возможно именно он и есть заказчик нашего чудесного спасения, но пока это не точно. Будем читать.

– Квантовую физику? – Санёк тяжело вздохнул, – в реальном мире никогда её не читал, а здесь и подавно не буду!

– Читать лекции тебя ни кто не заставляет. Возможно эта тетрадь – сама подсказка, и намекает на путешествия во времени. Или, это была единственная тетрадь в моём рюкзаке, в которой были чистые листы. Хотя обе эти версии имеют право на одновременное сосуществование. Тогда это мой дневник из будущего, – Вадик перевернул тетрадь на последнюю страницу, где крупными буквами было написано «Мой первый день в Стиксе», – вот, что и требовалось доказать. Все подсказки были здесь, в записке. Это только на первый взгляд кажется что там незначительная запись о том, что ты болен и жемчуг поможет тебе остаться собой. Но о твоей болезни мог знать лишь тот, кто действительно сам это уже пережил, да и чтобы белый жемчуг в Стиксе найти надо очень постараться, и не один день это бы заняло.

– Уже не терпится узнать подробности, – потёр руки Санёк, – раз это твой дневник, то и читать должен ты.

Глава 5. Треугольник

Вадим громко откашлялся и с выражением начал читать.

«Я думаю это самый ужасный день в моей жизни. Мало того, что с утра пораньше узнал о смерти своей любимой девушки, так ещё и снова оказался в Стиксе. Мне не привыкать, а вот за друзей страшно. Вдруг я обращусь в монстра и слопаю их. Лучше бы они отправились на день рождения, чем следом за мной.

Хотя... Может только благодаря им и патологической ревности Сашки я ещё жив. Это ж надо было такое придумать, заподозрить меня в связи с Асей. Она ведь совершенно не в моём вкусе. Хотя вот во вкусе Егора я не совсем уверен. Вижу я порой, как он бросает на неё многозначительные взгляды. Каким бы я был другом, если бы не понял, что он к ней тоже не ровно дышит. Нет, я не говорю, что Саня плохой друг, раз не замечает этой его симпатии. Любовь ослепляет. Возможно если бы не грибок, который заставил людей делать всякие глупости, взять в пример хотя бы тех двух водителей на трассе, которые буквально в лепёшку разбили свои дорогущие авто. Егор же оговориться о том,