Ударь по больному - Чейз Джеймс Хэдли

– Не появлялась?

– Десять минут назад. Только я не понял, ехать за ней или тебя дожидаться. Вышла она уже без портфеля и направилась в сторону города.

– Отлично. У меня тоже куча информации. – Я рассказал ему о том, что узнал от Барни.

– Значит, куда-то двинем… Может, сначала пивка?

– Сначала в «Прибой», – сказал я. – А потом пивка.

– Так и знал… – Билл принялся вытирать платком лицо.

Многоквартирный дом «Прибой» мы отыскали в одном из переулков. Типичный жилой дом, плотно заселенный работягами, которые ежедневно отправлялись в город обслуживать богатеев: обветшалый и запущенный, с облупившейся краской, окруженный магазинчиками, в которых продавалось все – от рыбы до колготок.

На узкой улочке было полно вьетнамцев и пуэрториканцев, несколько черных и несколько пожилых белых женщин с хозяйственными сумками.

С большим трудом Билл отыскал местечко, куда приткнуть машину, и мы пешком вернулись ко входу в дом.

– Подожди здесь, Билл, я с уборщиком пообщаюсь.

Уборщика я нашел на цокольном этаже. Огромный, неуклюжий, заросший щетиной, в грязной майке и еще более грязных штанах, он осторожно двигал метлой, словно опасаясь, что она натрет ему нежные ладони. Заметив, как я подхожу, он оперся на древко метлы и не спускал с меня глаз.

– Я ищу Терри Зиглера, – сказал я, устремив в парня «полицейский» взгляд.

– Понятно, – кивнул он. – Ищите. А мне работать надо. – Он вновь принялся мести.

– Как мне найти его?

Уборщик помолчал, глядя на меня, затем спросил:

– Вы коп?

– Я разыскиваю его, потому что он унаследовал кое-какие деньги.

В лице его проснулся интерес – черты расплылись и залоснились, словно вырезанные из куска свиного сала.

– И много?

– Не в курсе. Об этом не сказали.

«Как же все-таки безотказно срабатывает старый прикол», – подумал я.

– А что дадите?

– Двадцать долларов, если направите по верному пути.

В задумчивости он поскреб волосатую руку, затем навалился всем немалым весом на черенок метлы.

– Терри Зиглер, значит?

– Он самый.

– Года полтора назад он снял квартиру на последнем этаже. Платил регулярно. Проблем от него не было, хотя вкалывал он, похоже, дни и ночи напролет. А пару месяцев назад вдруг съехал. Предупредил заранее, квартиру оплатил, забросил пару чемоданов в свой «олдс» и был таков. Больше я его не видел.

– Куда поехал, сказал? – не проявляя нетерпения, спросил я.

– Нет. Оно мне надо? Люди приезжают, уезжают…

– «Олдс», говоришь. Номер не помните?

От этой горы сала толку как от козла молока, решил было я, но на широком лице уборщика вдруг отразился проблеск мысли.

– Еще бы я не запомнил такой простой номер! Можете записать: PC 10001.

– Его квартиру уже заняли?

– Ага. И часу не прошло после отъезда Зиглера, как прискакала девчонка. Внесла плату за два месяца вперед и въехала.

– Кто такая?

– Назвалась Долли Гилберт. Работает по ночам. Больше ничего о ней не знаю.

Уборщик суетливо задвигал своей метлой, и я решил, что уже пора его «подмазать», дабы услышать что-нибудь посущественнее. Я достал бумажник, пошуршал банкнотами и отделил от пачки пятерку – так, чтобы он увидел. Он перестал мести.

– Это мне, что ли?

– Да. Если проявите усердие. Мне надо найти Зиглера. Наверняка кто-нибудь в этом доме может что-то рассказать.

– Мм… – Он в задумчивости вновь почесал руку. Мне казалось, я слышал, как натужно скрипят шестеренки в его черепе. – Если подумать, так это, пожалуй, мисс Ангус. Она могла бы рассказать вам о Зиглере, она жила в квартире напротив. Славная была пожилая леди – ей под восемьдесят было. Прибиралась у парня и время от времени готовила ему горячую пищу. Бабулька была из тех, кто всем готов помочь. А больше всего любила поточить лясы. От ее разговоров у меня крыша ехала. Да, уж она-то о Зиглере могла много чего рассказать.

– Могла? – спросил я. – Она тоже уехала?

Уборщик, не сводя глаз с банкноты, беспокойно переступил с ноги на ногу – и я отдал ему пятерку. Он внимательно оглядел ее с обеих сторон и упрятал в карман грязных штанов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Через три дня после отъезда Зиглера она ушла ногами вперед.

– Что это значит?

– В тот день я подметал пол на этаже, где жила миссис Ангус, и заметил, что входная дверь ее квартиры приоткрыта. Тут я припомнил, что уже пару дней не видел ее… Ну и вошел. Мисс Ангус лежала на полу. Мертвая. Я вызвал копов, они ей занялись. – Уборщик опять принялся скрести руку. – Терпеть не могу, когда легавые пристают как банный лист и лезут со всякими вопросами. Что я мог им рассказать-то? В общем, они решили, что бабульку пришил какой-нибудь нарик – искал у нее деньги. Ударил ее в лицо, а затем перевернул вверх дном ее квартиру. В ее-то годы удар по лицу – верная смерть… Уж она бы вам рассказала, где искать Зиглера. Помню, все нахваливала мне его: мол, какой славный мальчик. Не думаю, что парень уехал, не сказав ей куда… Такие дела. Может, что-то еще могу для вас сделать, а?

– Квартиру мисс Ангус уже заняли?

– Пока нет. У нее был договор аренды на три года, мебель она ввозила свою. Ее дела улаживает адвокат. Как только он закончит, квартиру сдадут быстро.

– Что за адвокат, не знаете?

– Да еврей какой-то. Приходил ко мне.

– А имя?

Уборщик опять почесал руку, подумал и сказал:

– Солли Льюис.

«Больше ничего интересного от него не добиться», – решил я.

– Ладно, спасибо, – сказал я. – Может, как-нибудь еще загляну… с пятью баксами.

Он кивнул:

– Вот и славно. Сколько вам надо, столько и приходите.

По лестнице я поднялся в вестибюль и вышел на раскаленный асфальт. Билл стоял, привалившись к машине, и все так же терзал зубами жвачку.

– Кое-что есть, – сказал я. – Выясни-ка адрес адвоката, которого зовут Солли Льюис. Я скоро.

Я вернулся в подъезд и на лифте поднялся на последний этаж. Там было всего две квартиры. На двери справа от меня висел стикер с надписью «Мисс Долли Гилберт». Я надавил на кнопку звонка. Подождал, затем позвонил снова. Часы показывали 17:50. «Долли, должно быть, уже встала с постели», – подумал я. Пришлось позвонить в третий раз, прежде чем дверь резко открылась.

Передо мной стояла девушка лет двадцати с небольшим: блондинка, завитые волосы, яркий макияж, изгиб губ – все говорило мне о том, что в жизни она много уже повидала, да и сейчас ей приходится туго. На девушке была накидка, которая, однако, распахнулась. Если не считать розовых трусиков, блондинка была голой. Окинув меня взглядом, она улыбнулась – застывшей приветственной улыбкой опытной проститутки:

– Извини, приятель, давай через пару часиков, а? Я сейчас немного занята… с дружком.

– Так ты предлагаешь мне подождать здесь «пару часиков»? Вот те раз… – Я дружески улыбнулся ей. – А мне корешок говорил, ты не прогонишь.

Я заглянул ей за спину: большая комната, уютно обставленная старенькой мебелью. В дальнем конце комнаты полуоткрытая дверь, которая вела, по-видимому, в спальню.

– Конечно не прогоню. Только не сейчас…

Из спальни донесся низкий голос:

– Скажи этому хмырю, чтоб валил отсюда! Давай уже займись делом! Думаешь, у меня времени вагон?

Блондинка нахмурилась:

– Блин! Слушай, он правда безбашенный. Пока! – И она захлопнула дверь у меня перед носом.

По тембру и силе голоса из спальни я догадался, что он принадлежал негру. «Безбашенный», – сказала она. У меня мелькнула догадка. На лифте я спустился вниз и сел к Биллу в машину.

– Адрес узнал?

– Ага. Он есть в справочнике. Сикомб-роуд, шестьдесят семь.

– Отлично, Билл. Теперь слушай. Скоро из подъезда выйдет чернокожий. Сядь ему на хвост. Машину оставляю тебе: вдруг он будет на колесах. Не упусти его. Надо убедиться, вдруг это Хэнк Смедли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А ты?

– Съезжу потолкую с Солли Льюисом.

Я тормознул проезжавшее мимо такси.

Глава третья

Солли Льюиса я нашел на последнем этаже ветхого дома в комнатенке, гордо именовавшейся «офисом»: обшарпанный письменный стол, еще более обшарпанный картотечный шкаф и пишущая машинка на маленьком столе, что навело меня на мысль: «Печатает здесь сам хозяин конторы».