Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Дядя Григорий, – начал Костя, – у вас еще долго Илько будет жить?
Григорий облизал ложку и повернулся к нам:
– А это дело его. Я его не гоню и держать не держу.
– Ему бы учиться нужно.
– Хоть учиться, хоть жениться, – по-доброму рассмеялся Григорий. – У него своя голова, и смекалистая. Учиться ему, само собой, след бы… Ты как думаешь, Илько?
Илько застенчиво улыбнулся:
– Сначала бы в тундру…
– Видишь вот, в тундру. А как туда попасть? Хорошо бы нынче пароходом. Да кто тебя возьмет.
– А мы поговорим с одним знакомым дяденькой в городе, – сказал Костя. – Может быть, и отправят.
– Что же, пусть едет. – Григорий положил ложку и почему-то начал старательно тереть пальцами бровь. Голос его как будто дрогнул: – У меня ему, конечно, тоже было неплохо… как у батьки… Тоскливо, может, только в лесу, без народу… А так, что же, пускай едет. Родная земля все-таки к себе тянет…
Я чувствовал, что Григорий хотя так и говорит, но ему тяжело будет расставаться с Илько. За восемь месяцев, которые прожил у него Илько, одинокий лесник привык к маленькому ненцу и полюбил его. Кто знает, может быть, чтобы хоть еще на некоторое время оттянуть отъезд Илько, Григорий пока не рассказывал ему о больших событиях, происшедших в Архангельске. Впрочем, лесник и сам многого не знал. С тех пор как белогвардейский генерал Миллер удрал за границу, лесник всего один раз был в Архангельске. Там ему сказали, что он должен по-прежнему охранять леса и что к нему скоро приедут представители губисполкома.
Григорий сообщил нам, что в ближайшие дни приедет вместе с Илько в Соломбалу. А мы должны похлопотать об отправке мальчика домой.
Прощаясь, Костя сказал Илько:
– Ты нам хотел свои рисунки показать. Где они?
Илько покраснел от смущения, но все-таки достал с полки тетрадь и подал Косте.
Рисунки в тетради были карандашные и акварельные: бескрайняя заснеженная тундра, освещенная полуночным солнцем, оленьи упряжки в стремительном беге, чумы, река с высоким берегом, пароходы.
– Вот на этом пароходе меня инглиши привезли в Архангельск, – сказал тихо Илько, показывая на один из рисунков. – Хороший пароход, сильный… «Владимир» называется. А вот дядя Матвеев, хороший Матвеев…
Мы рассматривали рисунки и удивлялись: оказывается, Илько был искусный художник. Его рисунки жили на бумаге. Ему можно было только позавидовать.
Илько вышел нас провожать. Показав на домик лесника, он восхищенно сказал:
– Приезжайте! У Григория хороший, теплый чум.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ИЛЬКО В СОЛОМБАЛЕ
– Фамилия? Имя?
– Чижов Константин.
Пожилой делопроизводитель в очках сидит за столом и перелистывает страницы списков. Мы стоим перед ним и почтительно наблюдаем, как порхают над столом белые листы с фиолетовым бисером машинописных букв. Где-то тут, на этих листах, напечатаны и наши фамилии.
Делопроизводитель сердится – он не может разыскать фамилию Кости. Он перевертывает весь список и снова начинает водить пальцем по столбикам фамилий. Наконец, отчаявшись, он поднимает голову, снимает очки и утомленными красными глазами уставляется на Костю:
– Никакого Журавлева нет.
– Чижов, – смущенно поправляет Костя и, осмелев, добавляет: – Журавлева и не нужно, а Чижов должен быть. На судомеханическое отделение сам подавал заявление.
– Ну вот, здравствуйте… – разводит руками делопроизводитель и снова надевает очки. – Что же ты свою фамилию путаешь? А еще на судомеханическое отделение! Все ведь так перепутаешь! Капитан тебе звякнет «полный вперед», а ты ему дашь «полный назад». Нельзя путать!
– Это вы сами перепутали Чижов должен быть.
Делопроизводитель листает, ведет пальцем по страницам сверху вниз и вдруг говорит
– Вот! Чижов. Есть, да только… нет… В приеме отказано.
Мы стоим и не верим своим ушам.
Косте Чижову отказано в приеме в морскую школу! Нет, тут какая-то ошибка.
– П-почему? – Костя даже начинает заикаться от волнения, лицо его густо краснеет от такой неожиданности. – Вы посмотрите лучше… Чижов моя фамилия…
– Чего же еще лучше? Чижов, правильно. В приеме отказать! Все ясно написано. А твоя как фамилия?
– Красов Дмитрий, – отвечаю я испуганно.
– Красов… так, значит… – делопроизводитель водит пальцем по листам. – Красов… Красов… Красов… Вот Красов! В при-е-ме отка-зать!
Руки мои трясутся, и я не могу произнести ни единого слова, а к глазам подступают слезы.
Морская школа! Как много мы о ней разговаривали, долго мечтали, терпеливо ждали! Мы никогда даже не думали, что нас могут не принять.
– Почему? – снопа спросил Костя, оправившись от волнения.
– Почему? – повторил я дрожащим голосом.
– Об этом начальника школы нужно спросить, – ласково ответил делопроизводитель, видя, что мы в крайней растерянности. – Вы сходите сами к нему, не бойтесь. Сейчас, как выйдете в коридор, налево – первая дверь. Он вам все объяснит.
– Пойдем к начальнику! – решительно заявил Костя. – Чего бояться!
Перед дверью кабинета начальника школы мы постояли с минуту в нерешительности. Потом Костя набрался духу, постучал и приотворил дверь:
– Разрешите войти!
Начальник школы стоял у шкафа и перебирал книги. Он был в морском кителе, но совсем не походил на моряка. Сутуловатый, худенький, начальник школы вообще не был похож на начальника.
– Что скажете, друзья?
Захлопнув дверцу шкафа, шагнул к нам навстречу.
Костя, видимо, решил действовать напрямик:
– Товарищ Ленин сказал, что все ребята будут учиться на кого они захотят. А нас почему-то не приняли…
Начальник не без удивления, но весело посмотрел на Костю:
– Не приняли? Почему же не приняли?
– Не знаю. Там написано – «отказать».
– И ты считаешь, что неправильно написано?
Костя пожал плечами «Кто знает!»
– Давай разберемся, кто нарушает указание Владимира Ильича. Тебе сколько лет?
– Двенадцать – тринадцатый.
– Двенадцать? А ведь это, дружок, маловато для морской школы.
– Мне тринадцать скоро исполнится, до первого сентября.
– И тринадцать маловато. У нас прием с четырнадцати лет.
– Но ведь товарищ Ленин…
Начальник школы положил руку на плечо Кости:
– Вот именно, Владимир Ильич и Советская власть не разрешают работать детям, не достигшим четырнадцати лет. А у нас учащиеся будут ежедневно проходить практику в учебной мастерской. По четыре часа. Теперь понятно, почему вас не приняли?
Нахмурившись, Костя молчал. Ничего не поделаешь, если такое указание дал Ленин.
– На будущий год мы вас обязательно примем, – сказал, улыбаясь, начальник школы. – В первую очередь примем, раз у вас такое желание!
- Трое в одной лодке, не считая собаки - Джером Клапка Джером - Классическая проза / Прочие приключения / Прочий юмор
- Полынь-трава - Александр Васильевич Кикнадзе - Прочие приключения / Советская классическая проза
- Откровения на рыбалке. Поэма и киносценарий - Феликс Мазур - Прочие приключения
- Музыка… Некий Злобищ… Дед Мороз… Небесные Близнецы… Сказки для женщин - Ольга Высотская - Прочие приключения
- Когда реки потекут вспять. Из рассказов геолога - Анатолий Музис - Прочие приключения
- Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин - Героическая фантастика / Прочие приключения / Фэнтези
- Вдоль берега Стикса - Евгений Луковцев - Героическая фантастика / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Казан - Джеймс Кервуд - Прочие приключения
- На диких берегах - Ольга Лорен - Любовно-фантастические романы / Прочие приключения
- Цветы привидений - Алинда Ивлева - Альтернативная история / Прочие приключения / Ужасы и Мистика