Разуй глаза - Гарри Тертлдав

— А-а, теперь вижу, куда ты клонишь… Умно! — кивнул Улуотс. Задумался и предположил: — Не иначе драконы их ловят!

— Может быть, — кивнул Киости. Сказать, что он сам не думал об этом, значило бы гнусно солгать. — Только мы что-то не замечали драконов, бросающихся на них с небес…

— Да, не замечали пока, — согласился Улуотс. — Думаю, повыше надо забраться.

По мнению Киости, Улуотс нес заведомую чушь. Если бы драконы бросались на единорогов с небес, муссалмийцы давно уже засекли бы их парящими в этих самых небесах. Киости в этом сомневался не больше, чем в собственном имени. Однако кто сказал, что драконы должны непременно летать? Может, они были слишком крупными и тяжелыми, чтобы покидать земную твердь? Сунила ведь уже задумывался о змеях и ящерицах-переростках. А коли так, рептилии вполне могли таиться в пещерах или потаенных долинах этих практически не исследованных, безлюдных гор.

Может, именно так все и обстояло. А может, и не так. Но если драконы не питались единорогами, тогда кто?.. Такой хищник просто обязан был существовать, потому что иначе единороги либо переполнили бы этот край, либо вовсе исчезли. Но ни того ни другого не произошло. Значит, кто-то их ел.

Итак, возможно, драконы все же таились где-то выше на склонах. Возможно. Киости, однако, все равно трудно было поверить в их существование.

Через пару дней Улуотс притащил Киости очередной тряпочный сверток.

— А я знаю, кто питается единорогами, — не без гордости объявил ученый.

— Ну и кто же? — морща нос, поинтересовался Киости.

Сверток вонял еще хуже, чем тот, который Улуотс просил его зафиксировать раньше.

— Тот, кто производит вот это!

И, явив гораздо большую театральность, чем, по мнению Киости, заслуживали какашки, Улуотс развернул ткань. Глазам Киости предстала гигантская, чудовищно зловонная колбаса. Фиксатор сразу разучился дышать, но Улуотс явно испытывал лишь научный восторг. Не замечая реакции Киости, он продолжал:

— Я там нашел зубы единорога и остатки его же пережеванных костей. Так что никаких сомнений — это оно!

— Удачный денек, — пробормотал Киости. — Зафиксировать это для тебя?

— Конечно, — кивнул исследователь.

— Сейчас. — Киости испытывал странные смешанные чувства. Ему разом хотелось и не хотелось фиксировать принесенное Улуотсом. Первое — хотя бы потому, что фиксация разом прекратила бы вонь. Второе же… Ну ничего себе применение для его магического таланта — сохранение чьих-то смердящих отходов. Исполнив свои обязанности, он спросил: — Ну и кто же, по-твоему, это сделал? Кто-нибудь вроде тех больших полосатых кошек, что мы видели в саваннах?

— Нет, если только следы, которые я там видел, имеют отношение к любителю единорогов, — ответил Улуотс. — Это не кошачьи следы, и не потому, что слишком большие. У существа, которое их оставило, тощие трехпалые ноги и на каждом пальце по когтю. Большие такие когти, особенно на среднем. Отважусь также предположить, что тварь передвигается не на четырех ногах, а на двух.

— В жизни своей ничего такого не видел, — сказал Киости.

— Вот и я о том же, — ответил Улуотс. Похоже, не только навоз был способен пробудить его научный энтузиазм. — Слушай, а не драконам ли принадлежат эти следы?

— Но это же… — начал было Киости и замолчал, так и не выговорив слова «бессмыслица». С чего он, собственно, взял, что это была бессмыслица? Разве в самой Муссалмийской империи людям не доводилось откапывать кости, предположительно принадлежавшие драконам? Иные скелеты удавалось составить, и получались действительно двуногие существа. И — по здравом-то размышлении — разве не было у некоторых из этих существ тощих костлявых ног с когтями на пальцах? Насчет количества пальцев Киости не был уверен. Три? Не три?.. И поэтому, едва заметно запнувшись, он докончил фразу не словом «бессмыслица», но совершенно иным:

— Весьма интересно.

— Еще как интересно, — отозвался Улуотс. — Дает пищу для размышлений! Вот бы еще изловить хоть одну из этих тварей. По-твоему, это возможно?

— Надо сделать приманку — что-нибудь, что покажется им вкусным, — сказал Киости. — Живого единорога у нас, правда, нет, но, может, сгодится кто-нибудь из туземцев?

На самом деле он шутил… Но как говорится, в любой шутке есть доля шутки… Убийство человека — дороговатая плата за поимку животного. С этим трудно не согласиться. Однако на дело можно взглянуть и по-другому. Вот так, например: пожертвовать никчемным дикарем ради бесценных знаний о чудесном, баснословном животном…

И чаши весов сразу утрачивают первоначальное равновесие.

Тем не менее ни он, ни Улуотс с немедленными предложениями к барону Тойво не побежали. Почему этого не сделал Улуотс, Киости оставалось только догадываться. Что до него самого, он боялся, что предводитель экспедиции именно так и поступит.

В итоге муссалмийцы пожертвовали следующего добытого единорога во имя науки. Самые меткие стрелки экспедиции засели с подветренной стороны туши, готовые расстрелять любое животное, которое заинтересуется падалью. Киости тихо надеялся, что так и произойдет, прежде чем туша начнет откровенно смердеть. Он и так уже познакомился со стервятниками гораздо ближе, чем ему бы хотелось.

Время шло, но ничего не происходило. Время шло, шло и шло…

А потом с зеленовато-серых скал спрыгнули два зеленовато-серых создания и побежали к мертвому единорогу. Пока они не начали двигаться, никто из исследователей об их присутствии даже не подозревал. Как долго они выжидали, наблюдая, прикидывая, соображая? Почем знать…

Догадка Улуотса оказалась верна: они бежали на двух ногах. Если бы существа выпрямились, они превзошли бы ростом людей. Но они не выпрямлялись. Они бежали, наклонившись вперед, так, что длинные чешуйчатые хвосты уравновешивали торсы и головы.

Торопясь в сторону туши, они шинели друг на дружку и огрызались. Точно уличные собаки, готовые подраться из-за добычи. Киости даже слегка удивился, когда они достигли единорога и без драки приступили к пиршеству. Громадные зубастые челюсти отрывали куски плоти. Оба были так заняты едой, что позабыли про ссору.

Тут и сделали свое дело стрелки. Один из… драконов — но следовало ли их так называть? — испуганно подскочил высоко в воздух, и заряды с треском пронеслись мимо. Потом животное бросилось наутек, прыгая и бросаясь из стороны в сторону. Киости счел бы такую ловкость и гибкость совершенно невероятными, если бы не увидел этой сцены собственными глазами.

Второе животное, несомненно, тоже удрало бы, но лишь беспомощно билось на земле. Одна лапа у него была перебита.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});