Пробуждение Гиганта (СИ) - Лютц Эрнст

В компании центром сосредоточения идей, несомненно, был Вебер. Это был лидер во всех смыслах и его мнение либо принималось, либо не принималось, но в таком случае человек просто уходил. Вольные стрелки имели лишь две крайности — принимать или не принимать авторитеты. Это было не очень удобно, зато по-своему честно. Вторым номером команды был Игги. Этот флегматик с трёхстволкой был, вроде бы, отстранён от всего. Его мало волновали дела, он мало говорил, хотя на тупого громилу был совсем не похож. Он был именно спокойным и равнодушным, но именно это делало его вторым номером. В отсутствии альбиноса именно его спокойствие должно было собирать команду и руководить. Доктор был совсем молоденьким и выполнял вспомогательную функцию — лечение, финансы, первичный анализ дел. В отличие от Игги, Зиг был активным и дотошным, но при этом внимательным. Он не суетился, он быстро выполнял дела, успевал читать какие-то книги, куда-то пропадать и возвращаться под утро и вообще вёл активную жизнь. Он и был основным собеседником Эрики. И он не только рассказывал, но и задавал много вопросов, которые касались в основном образа жизни в Старом свете. При этом юнец удивлялся, радовался, ужасался и восхищался совершенно искренне и по-детски, словно ему рассказывали сказку. Несколько раз он, с позволения девушки, изучал её протез. Но все его исследования ограничивались наружным осмотром и проверкой зрения. В итоге «Док» оценил работу по достоинству, сказав, что такого нет даже в передовых институтах Союза. Сложно было сказать, врал он или говорил правду, слишком эмоционален был этот парень. Эрика узнавала у него про Союз, про Стрелков, про эту компанию и получала информацию в избытке, Зигу всё это время было откровенно не с кем поговорить — Вебер трепаться не любил, Козетта была по-своему недоступна, а Игги на всё отвечал весьма путано и общими словами. А тут такая радость — собеседница да ещё какая. Козетта, как обрисовал «доктор», была боевой единицей во многих смыслах этого слова. О её прошлом парень не знал, но предполагал, что что-то тёмное в нём было, потому что даже в кругу друзей она вела себя вызывающе и задиристо. Единицей она была, потому что сама мало ассоциировала себя с понятием «девушка», коей она являлась. Она одевалась исключительно в мужскую одежду, курила и демонстрировала сухость в отношениях. Хотя к друзьям относилась с определённым доверием, потому что доверяла им свою спину, а они доверяли свои ей. На вопрос, почему эта пацанка так не приемлет Эрику, Зиг пожал плечами, но высказал предположение.

— Ты — девушка, — произнёс он и тут же пояснил. — Ты одеваешься в платье, ты носишь украшения, ты ведёшь себя, как девушка. Коззи этого не понимает. А раз не понимает, значит опасается. Она привыкла к своему стилю жизни и для неё ты — фифа с револьвером, которая даже не понимает, что это такое, — он тут же примирительно замахал руками. — Ты не пойми неправильно, я видел, как ты стреляешь. Я прекрасно понимаю, что засадить пулю в лоб ты можешь, даже пританцовывая. Но она этого не понимает. И не поймёт, наверное, но ты уж не обессудь.

Эрика выслушала это объяснение и решила, что просто будет реже пересекаться с этой заносчивой девочкой, так будет лучше для всех.

И вот теперь они были в этом портовом баре и сидели напротив связного, который читал газету. Вебер не торопился, Эрика сидела смирно, понимая, что её ничто хорошее не ждёт. Мысленно она даже успела выругаться, но это была простая эмоция, ибо не понятно, на кого надо было ругаться — толи на себя за то, что она в тот раз начала стрельбу вслед за наёмником, толи на Веба, который пришёл именно на этот бал и всё сорвал, толи на этого толстячка, который не вызывал приятных эмоций. Между тем, связной дочитал страницу газеты и положил её в сторону.

— Добрый вечер, мисс Кайндхарт, — небрежно поздоровался он, затем перевёл взгляд на мужчину. — И Вам добрый вечер, господин…наёмник.

— Бернелли, — сухо назвал свою фамилию альбинос.

— Очень приятно, так вот…

— Как обращаться к Вам?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А это важно?

— Важно, если мне придётся заказывать Вам надгробную плиту, — жёстко пошутил Вебер и оскалился в улыбке.

— Аха, — изобразил усмешку связной. — Господин Финеган.

— Фини…

— Финеган, — с нажимом повторил бородач в очках. Тон у него был крайне раздражённый. — А теперь к делу. И посидите тихо, господин Бернелли, пока я закончу дела с мисс, — он повернулся к Эрике. — Итак, Вы прокололись на важном задании. Выдали себя и поставили под угрозу сеть. Ваши оправдания?

— Я выполнила задание, господин Финеган. Я убила цель.

— Вы должны были ТИХО убрать его, — очкарик говорит не громко, но слово «тихо» выделил особо. — А Вы устроили представление.

— Этого требовала ситуация.

— Это не важно. Важно, что теперь поднялся шум. Тайная полиция уже проводит аресты и чует неладное. Оставлять Вас внутри сети слишком опасно, так что теперь Вы сами по себе. Понимаете, о чём я?

— Да.

— Так что теперь Вы уходите в ряды одинокого подполья и живёте на свои. Господин передал Вам немного на ближайшее время, — связной небрежно положил на стол кошель с деньгами.

— Большое спасибо ему за понимание, — Эрика наградила толстячка самой фальшивой улыбкой, на которую была способна.

— Верните оружие, — потребовал толстяк. Она выложила на стол револьвер. — Ладно, с Вами мы разобрались.

Эрика промолчала и не показала удивления. Вот так её в два счёта отправили за черту закона, расплатились за работу и послали. Она взяла кошель и стала считать деньги, пока разговаривали мужчины. Вебер, пока к нему не обращались, успел оценить этого связного. Более отвратительного шпика он в жизни не видел. Весь блестящий от пота, мерзкий, как на лицо, так и на свою жалкую душонку. Белый Веб решил, что не будет стеснять себя в разговоре с ним. Кроме того, содержимое чемоданчика, который стоял под столом явно пахло деньгами, только не известно кому именно. Но это был не повод отказываться. На счёт Эрики вопроса уже не стояло. Хочет так Козетта или не хочет, а Стрелки возьмут её под крыло. Тем более, что она ничем не отличается от них.

— Господин Бернелли, я понимаю, что по факту операцию нашего агента сорвали именно Вы, но моё руководство не могло не заметить, что в тот момент Вы были на нашей стороне. Вы заинтересованы в сотрудничестве?

— Смотря, что надо будет делать и за какую цену, — спокойно отозвался Вебер.

— Денег Вам дадут, можете не переживать.

— А я не переживаю, я обсуждаю условия. Так о чём идёт речь?

— Обычная работа — убийства, диверсии. Обычное дело.

— Для Вас убийство — обычное дело?

— Важно, чтобы так было для Вас.

— Я не убийца, а наёмник. Я выполняю работу, за которую платят, а не палю во всё, что движется.

— Я понимаю…

— Нет, мистер Фини, видимо, Вы не совсем понимаете, — Вебер наградил мерзкого человечка ещё одним оскалом. — Вы когда-нибудь убивали? Может сами были под угрозой? Не думаю, а Ваш тон говорит, что Вы слишком большого мнения о себе. Я надеюсь, Вам были даны указания на мой счёт. Так что переходите к работе, за которую платят Вам — говорите цену и условия сотрудничества.

— Я, — толстяк опешил от такого напора и побагровел, но взял себя в руки. — Стоимость каждого задания будет обговариваться. За то, что вы сделали в поместье, Вам предлагается две тысячи и ещё две в качестве аванса.

— Две на четыре, да ещё две на четыре, — наиграно подсчитал Вебер вслух. — Это шестнадцать. Пойдёт.

— Что?

— Там было трое со мной, это мои люди, которые тоже работали и будут работать, я говорю от лица всех.

— Это…

— Это мои условия, господин Фини.

— Это грабёж…

— Это бизнес. Точно такой же, как потребовать денег у имперцев за данные о Вас, — Вебер широко улыбнулся.

— Это угроза? — тон связного выражал недоверие, но в нём сквозили нотки волнения.

— Это деловое предложение. Это портовый город, крупный промышленный центр, Ваши люди здесь явно мутят всем воду и усложняют жизнь, но королю это надо. Если королю нужны наши услуги, он должен понимать, что у всего есть цена.