Только (не) трогать - Лана Вейден

Кулакова, дизайнер. Она тоже одета в синее, а на пальцах — следы от шариковой ручки.

— Не могу. Голова, конечно, уже пухнет, но надо еще с девочками стопперы обсудить, а потом провести собеседования. Ты слышала, Марк решил открыть два новых направления?

— Ага, слышала. А с кем собеседования?

— Контент-менеджеры.

— Девушки?

— Угу.

— Ты, главное, это… не забудь про двадцать первый вопрос.

— Же-е-еня… ну как не стыдно!

— Да ладно, я же пошутила, — Женя сразу идет на попятную.

Говорят, шутка про двадцать первый вопрос появилась после корпоратива в честь пятилетия издательства (я тогда еще в школе училась). Отмечали его в модном ресторане, и всё шло замечательно, но вдруг в конце вечера около столика начальства появилась цыганка.

Сначала она ткнула пальцем во Влада Бершауэра и сказала:

— Ты попадешь в автокатастрофу, но выживешь.

Затем обратилась к Кадирову:

— У тебя родятся близнецы.

А потом посмотрела на Маейра и заявила:

— А тебе разобьет сердце девственница.

После чего развернулась и ушла.

Все, конечно, подумали, что это глупый розыгрыш — конкуренты развлекаются. Влад даже засмеялся, а вот у Майера настроение сразу испортилось. Он сказал, что терпеть не может такие пошлые фарсы, и тут же уехал.

Историю быстро забыли, но через какое-то время Бершауэр и впрямь попал в аварию, даже несколько дней находился в больнице. Потом Кадиров женился, у него родились близнецы.

Ну, тогда-то все и вспомнили про предсказание Майеру. Собеседование на работу включало двадцать вопросов, но стали шутить, что для девушек нужно добавить двадцать первый: «Ты девственница?» Если да, на работу не брать.

Как по мне, это полная дичь. Предсказание, я имею в виду. Ведь нельзя разбить то, чего не существует. Я помню, я говорила, что у этого человека ледяное сердце, только правда состоит в том, что сердца и вовсе нет.

Может, у кого-то имелись иллюзии насчет Марка Майера, но точно не у меня. Я-то знала, что он из себя представляет.

Майер — воплощение всего, что я так ненавижу в мужчинах: надменности, цинизма и пренебрежительного отношения к женщинам. Однако публика его обожает, журналисты часто приглашают на разные передачи, ведь он мастер пустить пыль в глаза. Умеет красиво говорить — про модернизацию критического инструментария оценки произведения, реализацию новых принципов эстетического осмысления действительности и всякое такое. Мне кажется, люди и половины его речей не понимают, но слушают с восхищением, потому что Марк Майер — мужчина видный и голос у него завораживающий. С такой внешностью можно навешать любой лапши.

Есть одна журналистка, Нечаева. Она, как и многие другие, от Марка без ума. На все передачи его приглашает и слушает, открыв рот. Даже когда он просто небрежным жестом поправляет воротник рубашки, смотрит так, словно готова подарить ему себя прямо во время эфира. А однажды взяла и спросила с глупенькой улыбкой:

— Почему вы всё еще не женаты?

Майеру — тридцать три, только этот вопрос был совсем ни к месту, ведь обсуждали премию «Новая словесность». Лицо Марка на мгновение застыло, но затем он прищурился и ответил с невозмутимым видом:

— Просто еще не встретил свою единственную.

Я грызла яблоко, когда смотрела эту передачу, и в тот момент чуть не подавилась от негодования. Не нашел он единственную, как же!

Тут надо заметить: хоть Майер человек публичный, личную жизнь он скрывает. Никогда его не видели с девушками, прямо тайная тайна, как проводит досуг.

Но однажды я подслушала один разговор, тогда-то многое и поняла.

Скажу сразу — не то чтобы я следила за Майером. Просто внимательно слушала всё, что он говорит. И всё, что о нём говорят. Ведь это самый близкий к Богдану человек, и мне хотелось знать, что он из себя представляет, да и о Богдане надеялась хоть что-нибудь узнать. Думаю, они примерно одного возраста, но когда и где познакомились, неизвестно.

Однако тот разговор я всё же подслушала случайно.

Четыре месяца назад в ресторане был корпоратив. Сначала я туда и не собиралась. А потом подумала — вдруг Богдан приедет? Никогда себе не прощу, что упустила шанс. Так что всё-таки поехала, даже платье новое для этого случая купила, но не слишком вызывающее.

Богдан не появился. Через два часа мне стало совсем тошно, хоть я там ничего не ела и не пила. Пришлось искать туалет.

В здании находился не только ресторан, но и гостиница. Надо было сразу спросить дорогу у персонала, только я постеснялась — вышла в лобби и прошла дальше, а потом заблудилась в извилистых коридорах. В конце одного из них увидела лестницу, решила посмотреть, куда она ведет, и поднялась на второй этаж. Свет там был выключен — лишь холодное пятно синей неоновой вывески освещало угол с двумя кожаными креслами. Я уже хотела вернуться назад, и вдруг услышала голоса. Это были Майер и Бершауэр.

Оказывается, они устроились в каком-то номере, только вот дверь как следует не закрыли. Говорили по-немецки. После я подумала: наверное, они всегда между собой так общаются, если не хотят, чтоб кто-то понял. Да только моя бабушка — наполовину немка и преподавала немецкий, так что я всё прекрасно поняла.

Сначала речь шла о детях Кадирова. Близнецам понадобилось какое-то обследование за границей, из-за чего Кадиров взял отпуск на две недели. Майер язвительно это комментировал:

— Даже не знаю, дети — это преступление или наказание? Всё-таки зря Игорь женился.

— Почему ты постоянно высмеиваешь брак? Я вот собираюсь жениться… когда-нибудь, — отозвался Бершауэр.

— На всякий случай напомню: в раю загса не было. Кроме того, еще Аристотель говорил — счастье принадлежит тем, кому довольно самих себя, — с насмешкой в голосе возразил Майер. — И я ничего не высмеиваю, просто смотрю на вещи реально. Люди вступают в связи из-за своей ограниченности. Тем не менее, более половины браков сейчас распадается — это ли не убедительное доказательство краха старой модели? Кстати, попытки примирить разум с чувствами формальными юридическими средствами во все времена причиняли страдания, просто сейчас общество обрело большую свободу. В итоге многие приходят к тому, что настоящее решение этой проблемы может быть только биологическим.

— Иными словами, настоящее решение — это секс без обязательств? — уточнил Бершауэр.

Майер хмыкнул, но его ответ я так и не услышала. На лестнице раздались шаги, я испугалась, что кто-нибудь меня заметит, и убежала. Впрочем, и без ответа всё было ясно.

— София! София Романова, прием!

— А? Что? — оказывается, Маша уже куда-то ушла и теперь Женя обращалась ко мне, хотя я всё еще делала вид, будто