Русская фантастика – 2017. Том 1 (сборник) - Василий Головачёв

И самого Пятна видно не было. Только верхушки белых деревьев, торчащие над горизонтом, да реющую над Пятном едва различимую точку Белого Большекрыла.

Вокруг Пятна Охотника было Три Соседних Черных. А Белое только одно. Далекое, недостижимое.

И еще одним интересным свойством обладал Бинокль – он не мог пробиться через Порог. Индикатор мельтешил цифирью, а в окулярах виднелся снег. Снег падал монотонно и размеренно, не усиливаясь, но и не переставая. «Откуда я знаю, что такое – снег? – думал Охотник, иногда наводя Бинокль на Порог. – Я ведь ни разу его не видел. Хотя знаю, что еще бывает и дождь. Где бывает? Это что-то связанное с небом?»

Охотник смотрел на небо и видел всегда одно и то же – яркую Белую Луну, окруженную золотым ореолом, на одной стороне неба, и круг Черной Луны, окруженной красной короной, – на другой стороне. Само небо было Серого Цвета. Может, чуть светлее. «Желтое и красное – золото и медь, – думал Охотник. – Откуда это?»

Обе Луны излучали. Белая – Белый Свет, Черная – Черный. От этого все имело две тени – светлую и темную. Эти тени, как разведенные в стороны руки, никогда не касались друг друга.

Может, одна не знала о существовании другой.

А может, они боялись этого знания.

Золотой ореол и красная корона лун – два цвета во Вне. Но на Мир эти цвета не влияли. Мир был черно-белым, монохромным, и ничто не могло его изменить.

Цвет лун смущал Охотника. Ему было странно, что он видит эти два цвета, а Мир – нет.

Однажды Охотник навел Бинокль на Черную Луну. И увидел через окуляры красный круг. Индикатор показал ноль. Охотник посмотрел на Белую Луну и увидел желтый круг. И тоже – ноль. Он протянул руку и увидел, что Луна находится между рукой и окулярами.

Бинокль отправился на чердак.

Сейчас, подойдя к Границе, Охотник посмотрел в сторону Первого Черного Пятна. С этой стороны он слышал сильное Чувство Угрозы, тут он собирался поставить капканы. Если их примет Серое.

Само по себе Серое должно было бы представлять что-то неопределенное, безразличное, которое обретало Чувства и Смысл, только становясь Белым или Черным. Но иногда оно проявляло непонятные Охотнику свойства, наполнялось едва уловимым Чувством Беспорядка. Тогда поставленные капканы просто впитывались в почву.

А ставить их на Белом Охотник не мог.

Для пробы Белый Охотник взял маленький камень со Своего Пятна и, бросив его на Серое, стал наблюдать.

Странное зрелище – маленькое Белое на необъятном Сером. Потом Белое стало постепенно сереть, пока не слилось цветом с окружающим пространством. Но камень остался лежать.

Охотник отошел от Своего Пятна шагов на пятнадцать и установил капканы.

Когда он ходил по Серому, он тоже чувствовал свою нереальность. Особенно когда смотрел на Свое Пятно с этой стороны Границы. Свое Белое Пятно всегда казалось далеким, зовущим. Казалось, что оно удаляется.

И с Серого Охотник возвращался бегом.

После перехода Границы он тщательно стирал серую пыль со своих сапог, не желая марать Свое Пятно. Это было скорее ритуалом, чем необходимостью, но Своим Белым он дорожил.

Очистив сапоги, Охотник направился за Краской.

Лучик 3 «Краска»

Красками Белый Охотник рисовал Картины. Когда он решил рисовать, то Пожелал этих самых красок, потому как знал, что они существуют. И заглянул в Сарай Желаний. Красок там не оказалось. Это могло значить одно из двух – либо Охотнику это недоступно, либо все необходимое придется искать во Вне.

Последнее и подтвердилось.

Сначала он нашел Белого Холстороста. Растение Его Пятна росло большими белыми листами. Эти листы оно изредка сбрасывало, и если Охотник в нужное время оказывался в нужном месте, то у него была возможность донести лист до Хижины. В Хижине листы в почву не впитывались. Почему-то.

И оставались белыми.

Потом Охотнику потребовались Кисти.

Много Циклов он бродил по Своему Пятну, не находя ничего, что могло бы послужить кистью. Это было еще в Раннее Время, когда он только начинал изучать повадки и образ жизни не только Черных Монстров, но даже Своих Белых Животных.

Он еще многого не знал.

Однажды Белый Охотник встретил на полянке небольшое стадо Толстошерстов, маленьких пушистых зверьков. Они издавали Чувство Нежности, резвясь на мягкой траве поляны. «А шерстка у них мягкая, как пух, – подумал тогда Охотник, глядя на Толстошерста, который отделился от своих и скакал прямо к нему. – Хорошая получилась бы кисть».

Толстошерст посмотрел ему в глаза, ласково потерся о грубую шершавость сапога. Охотник присел, погладил Толстошерста. И обнаружил полную руку шерсти. Пока он рассматривал шерсть – Толстошерста как не бывало. Охотник посмотрел на стайку и не смог определить, какой же из них приходил.

Толстошерст, наверное, просто линял.

Просто линял для него?

Или просто линял для его Кисти?

Охотник бережно собрал все волосинки и спрятал за пазуху. Это было в самом начале Цикла Охоты, и, возвращаясь в Хижину, Охотник особо не надеялся, что шерсть не исчезнет.

Но она не исчезла. «Мягкие, словно беличьи, – думал Охотник, мастеря из волосков Толстошерста себе Кисти. – Беличьи?»

И вот – Кисти есть, холст тоже. Нужны краски. А какие могут быть краски в монохромном мире? Только – Белая, и только – Черная.

Так он тогда думал.

Но оказалось иначе.

Однажды он проходил берегом реки и залез в какую-то белую грязь. На том берегу Черный Бронеспин топтал и пожирал заросли Белого Колышуна, источая во все стороны Чувство Ненасытности. Поэтому задумываться о грязи Охотнику было недосуг.

Вспомнил, только вернувшись в Хижину. Когда, усталый, садился перед камином, то заметил, что сапоги переливаются всевозможными цветами. Это и была та самая грязь.

Краска.

Она была Единственной, но ее хватало на все.

Когда Охотник смачивал Кисть в Жидкости Реки и касался ею Краски, она снова начинала переливаться всеми цветами. Она лучилась, сверкала, блестела. Казалось, что она сама светится. Что она сама несет в себе этот Цветной Свет.

Но она не издавала никаких Чувств.

Только Краска и Жидкость Реки не издавали Чувств в этом Мире.

Зато Краска меняла цвет в зависимости от того, какие Чувства ей произносил Белый Охотник.

Довольно забавное зрелище – держать в руке Кисть с Краской, произносить Чувства и наблюдать, как Краска меняет цвета. В принципе, можно было и не стараться, рисуя Картину. Можно просто равномерно покрыть холст Краской и, пока она не высохла, произнести Чувство того, кого Охотник желал изобразить. И Краска сама в нужных местах стала бы нужного цвета.

Но Охотник не умел и не хотел уметь произносить в чистом виде Чувства Черных.

И Охотник не любил так рисовать.

Он сначала произносил Краске Чувство, а потом этим Чувством рисовал. Затем менял Чувство и делал новые мазки. И так до тех пор, пока с холста на него не взирал очередной Черный Монстр.

Лучик 4 «Белый Однорог»

Белый Охотник рисовал Картины Черных Монстров.

Белый Охотник терпеть не мог этих Монстров. И когда у него появилось все необходимое для рисования, то он тут же и нарисовал свою первую Картину. На ней был изображен Белый Шуршун, маленький приятный зверек, который излучал Чувство Романтического Шороха, откуда-то знакомое и любимое Охотником. Ему эта Картина так понравилась, что он даже не связал ее с тем, что в следующий Период Охоты Черный Хрю сожрал двоих Шуршунов.

Тогда Белый Охотник просто очень расстроился.

Следующей была картина Белого Землероя.

И троих Землероев затоптал Черный Зубонос.

Охотника это еще больше расстроило. Но его всегда расстраивало, если не удавалось спасти Жизнь Своему Белому Животному. А нарисовать Белого Однорога очень хотелось.

Однорог получился просто замечательным. Толстые лапы, бугристый хвост, массивная голова на короткой шее, длинный белый рог. Даже Чувство Любви было.

В следующий Период Охоты он едва успел выйти из хижины, как понял: происходит что-то непоправимое. Охотник рванулся в сторону Границы, на ходу заряжая все четыре обоймы.

Всегда он заранее знал, с кем предстоит схватиться. Отчасти из-за Чувств, которые издавали Черные Монстры, переходя Серое, отчасти из-за чего-то, напоминавшего интуицию. И Ружье было заряжено соответственно необходимости.

На этот раз он впервые не знал, что ему зарядить, и зарядил все четыре. Рука сама поставила огонь на чередующийся, когда заряды берутся из всех обойм по очереди.

Когда он выскочил на Границу, то увидел зрелище, которое теперь уже никогда не сможет забыть: перед Границей стоял в Белом Сиянии Чувства Любви Однорог. Со стороны Серого против него стояли ДВА Черных Рогоносца. Они были сплошь усеяны рогами, окружены Мерцанием Чувства Ненависти, и Серое под их лапами стремительно становилось Черным.