Креахоновая крепость. Водовороты времени - Герман Рыльский

казалась тесной. Яналия неловко повернулась и едва не опрокинула керамическую напольную вазу, из которой торчали зонтики и трости с вычурными набалдашниками. Прихожую от гостиной отделяла декоративная штора, сделанная из разноцветных деревянных бусин.

– Мадам Симона, – сказала Тиша, – я пришла помочь с уборкой!

Бусины, постукивая друг о друга, раздались в стороны, и в дверном проёме возникла немолодая, полного телосложения цыганка, облачённая в красную шаль, цветастую блузу и дюжину разноцветных юбок, надетых одна поверх другой.

– Дорогая, ну что ты, мы же позавчера всё убрали, – произнесла мадам Симона. – И пыль с полок вытерли. Давай уж, как собирались, выпьем чая, погадаем!

Тиша мигом покраснела, почти сравнявшись цветом с шалью мадам Симоны, а Яналия и Гермес украдкой переглянулись. Было нетрудно догадаться, на кого собиралась гадать бедная Тиша.

– А вы тоже пришли погадать? – спросила мадам Симона, бросив на Яналию и Гермеса пристальный взгляд. – Или просто так, за компанию?

– Вообще мы хотели спросить у вас, что такое астрал, – сказал Гермес.

– Но можно заодно и погадать, раз уж зашли, – добавила Яналия. Ей вдруг стало любопытно, что такого особенного находит в этом Тиша Крейн. Недаром же она часами просиживала у мадам Симоны, помогая ей по хозяйству и гадая на сердечные дела.

– Проходите, располагайтесь, – сказала мадам Симона, делая шаг в сторону и придерживая штору.

В гостиной было тепло и пахло экзотическими благовониями. Горела единственная лампа, освещая поверхность круглого стола в центре комнаты. Там лежали карты и стоял большой хрустальный шар на металлической подставке. Вдоль стен располагались тяжёлые шкафы и полки, под завязку забитые старинными книгами, посудой, подсвечниками и необычными сувенирами с разных планет.

– Дорогая, заваришь нам чая? – попросила мадам Симона.

Тиша кивнула и выскользнула из комнаты.

Яналия сразу прошла к столу и села на деревянный стул с высокой спинкой, а Гермес сделал круг по комнате, разглядывая содержимое полок. Мадам Симона опустилась в глубокое кресло и, прищурившись, наблюдала за юношей.

– Это настоящий человеческий череп? – спросил Гермес, заглядывая в один из шкафов.

– Это череп оргула, графа Вельзевецкого – пояснила мадам Симона. – Инквизиторы церкви Искупления обвинили его в занятиях чёрной магией и казнили.

– Это, наверно, давным-давно было? – спросила Яналия.

– Девочка, мы же говорим о Тенебрис! – произнесла мадам Симона. – Это случилось восемьдесят лет назад!

– И оргулы ещё обижаются, что их никто не любит, – пробормотал Гермес, опустившись на стул. – Откуда у вас этот череп?

– По наследству достался, – сухо ответила мадам Симона. – Итак, перейдём к делу! Вы хотите погадать на ситуацию, какое-то событие, или, может, на человека?

– На человека, а заодно и на ситуацию! – Яналия первым делом подумала о Роджере Моррисоне. – Мне кажется, один мой знакомый занимается чем-то запрещённым. Боюсь, от его махинаций могут пострадать люди!

Гермес удивлённо глянул на подругу:

– Я надеюсь, ты сейчас не обо мне?

Яналия только отмахнулась:

– И вот я не знаю, как поступить. Может, я вообще ошибаюсь на его счёт, а может, и нет…

Мадам Симона собрала со стола карты и принялась их тасовать. Её пальцы, унизанные массивными золотыми перстнями, двигались медленней, чем у Антонии, но тоже весьма проворно.

– Как зовут этого человека?

– Не могу сказать, – Яналия покачала головой. – Честно, не имею права!

– Хорошо, поглядим, что скажут космические Таро! – мадам Симона поочерёдно достала из колоды три карты и выложила их на стол рубашкой вверх. – Первая карта раскрывает сущность человека, на которого мы гадаем.

Цыганка перевернула карту, продемонстрировав изображение деревянной марионетки, одетой в костюм Арлекина. Кукла танцевала, а на её лице застыло бессмысленное выражение. Сам кукловод прятался в тени, на рисунке был виден лишь его сгорбленный силуэт.

– Человек, которого ты подозреваешь, – всего-навсего инструмент в чужих руках. Он действует по указке. Хочешь разобраться в ситуации, смотри, куда тянутся ниточки, – мадам Симона постучала согнутым пальцем по изображению кукловода, после чего перевернула вторую карту. Яналия увидела птенца, наполовину показавшегося из скорлупы. Яйцо застыло посреди чёрной космической бездны, над ним вращались огненные спирали галактик. – А это – ты, космический птенец.

– А почему я птенец? – такое сравнение показалось Яналии немного обидным.

– Карта говорит, что твои главные свершения – впереди. Для птенца мир ограничен его скорлупой, уютной и безопасной. Но рано или поздно скорлупа даёт трещину. Тебе предстоит измениться, сейчас ты находишься в начале долгого, опасного пути.

Мадам Симона перевернула последнюю карту, и друзьям открылась картинка, на которой астрозавр и пангоид обменивались рукопожатием. На обоих была военная форма устаревшего образца.

– Союзники! – изрекла мадам Симона. – Неожиданно, что и говорить!

– Что это значит? – Яналия привстала и вытянула шею, чтобы лучше разглядеть карту.

– Видишь ли, астрозавры и пангоиды когда-то воевали между собой.

– Да, помню, мы учили по истории.

Гермес, испытывавший стойкую неприязнь к преподавателю истории, издал гортанный звук – нечто вроде уничижительного хрюканья.

– Тогда ты знаешь, что на войне иногда заключаются неожиданные союзы, – наставительно произнесла цыганка. – Тот, кого ты считаешь врагом, однажды придёт тебе на помощь!

– Быть того не может! – воскликнула девушка, опускаясь обратно на стул.

– Есть и другой вариант: ты поможешь тому, кого сейчас считаешь врагом.

– Вот уж сомневаюсь!

– Что ж, время покажет, – мадам Симона собрала карты.

Меж тем Тиша принесла чай. Яналия молча взяла чашку, размышляя о словах мадам Симоны. Возможно ли, чтобы у неё и агента Моррисона когда-нибудь появились общие дела? По её мнению, пророчество звучало спорно.

– А ты, – цыганка отставила чашку и устремила на Гермеса испытующий взгляд, – хочешь задать вопрос картам?

– Да мне и спрашивать особо не о чем, – пожал плечами Гермес. – А могут ваши Таро рассказать что-нибудь обо мне самом?

– Обо мне, любимом, – подсказала Яналия.

– Ну разумеется! – мадам Симона перетасовала колоду и протянула её Гермесу. – Вытащи одну карту.

Тиша внимательно следила за происходящим, прижав к груди опустевший поднос. Гермес вытащил карту и положил её на стол.

– Узник! – произнесла мадам Симона.

На карте был изображён полутёмный карцер с маленьким зарешёченным окном. На полу сидел человек в изорванной рубашке. Дверь карцера была распахнута, но узник с тоской глядел в окно.

– Этот человек в любой момент может покинуть свою тюрьму, – произнесла мадам Симона. – Замки давно открыты, однако он бездействует. Видишь ли, его свобода…

– Я понял, хватит, – произнёс Гермес чуть более резко, чем требовалось.

Тиша едва не выронила поднос, мадам Симона вопросительно подняла бровь.

– Похоже, в этот раз не сработало, – сказал Гермес. – На меня это совершенно не похоже.

– Тебе виднее, – легко согласилась мадам Симона и убрала карту в колоду. – Это всего лишь гадание, не следует относиться к нему слишком серьёзно.

– Да,