Особая необходимость - Владимир Михайлов

Калве вежливо улыбнулся, показывая, что тяжесть не лишила его способности оценить каламбур. Остальные хмуро промолчали.

— Легкая жизнь… — протянул Раин. — Отсюда — самочувствие… Но надо же установить причину? Командир!

— Здесь мы ее не установим, — мрачно и как будто бы даже нерешительно ответил Сенцов. — Придется выходить… Садился я на Деймос — это все, что могу пока сказать.

— Такое напряжение гравитации… — пробормотал Калве.

— Смейтесь, как хотите, — сказал Коробов, — но не искусственный ли это спутник?

Все действительно засмеялись. Искусственный спутник — это из аксессуаров фантастики, а здесь — явная реальность. Да и сам Коробов сказал это как бы в шутку, хотя глаза его при этом оставались серьезными и чувствовалось, что где-то в глубине души он готов поверить в свою версию.

— Стойте! — Азаров поднял руку. — Я понял! Деймос состоит не из обычного вещества. Нарушенные электронные оболочки, колоссальная плотность — вот где источник… Помните — звезда Ван Манена и все прочие…

— Помним… — буркнул Раин. — Вы думаете, если бы это было так, то не было бы замечено раньше? Тогда Деймос и Марс вращались бы вокруг общего центра тяжести системы… Я уж скорей допущу, что эта сверхплотная громада — вовсе и не Деймос. Она могла только что приблизиться к Марсу, ведь бывают всякие совпадения, и оказалась на орбите Деймоса… Хотя — это место Деймоса… Словом, не знаю.

— Что ж, — сказал Сенцов, — принимаем предположение Азарова как рабочую гипотезу. Конечно, не исключено, что найдется и другое решение. Но найдем мы его, вернее всего, уже на поверхности спутника, а вовсе не в рубке.

Раин пожал плечами, промолчал. Сенцов подвел итоги предположениям:

— Ну, сегодня переживаний, кажется — за весь полет сразу.

— Нет, мы просто спим и видим коллективный сон, — вставил Коробов.

Смех прозвучал чуть натянуто: в рубке все еще царила некоторая растерянность. Так, наверное, чувствуют себя потерпевшие кораблекрушение, выбравшись на твердую почву необитаемого острова: и радуются, и в то же время понимают, что ничто хорошее их, по всей видимости, впереди не ждет…

Наконец Сенцов отдал распоряжение. Коробов поднялся, кивнул Азарову — оба ушли проверять рабочие помещения и двигатели, лазить по тесным закоулкам вокруг компрессоров и камеры сгорания… Калве присел на корточки перед вычислителем, начал осматривать его. Сенцов приказал выключить лишнее освещение и все локаторы.

— А если метеорит? — спросил Раин.

— А если… все равно, не имея хода, от него не спасешься, — ответил Сенцов.

Раин кивнул, словно совершенно успокоенный ответом, и стал переключать экраны на телеприемник заднего обзора. Они не оживали — очевидно, на корме были повреждения…

Коробов и Азаров вскоре вернулись, вытирая измазанные руки. Коротко доложили. При первом беглом осмотре все оказалось в порядке, прокрутить же компрессоры вхолостую они не решились: потребуется слишком большой расход электричества. Кое-где испортилось освещение, но это уже мелочь.

Внимательно изучавший приборы Сенцов выслушал все доклады. Кивнул, как будто бы даже равнодушно, потом повернулся к Раину:

— Сильное магнитное поле — странно… Так что — не только гравитация.

— Час от часу не легче, — развел руками Раин. — Надо выходить. Разумеется, не исключено, что спутник состоит из сверхплотных пород. Или…

— Или? — быстро спросил Сенцов.

— Ничего… — замялся Раин. — Нет, конечно ничего… Просто явление пока необъяснимо. Так или иначе — открытие колоссального значения…

— А посадка? — спросил Сенцов. — Тоже — необъяснимо?

— Для гипотез — не время… Посадка? И ты всего лишь человек. Неточное движение… Вот мы и провалились.

— В общем, — не утерпел Коробов, — тут некоторые жаловались на недостаток приключений… — Он подмигнул Сенцову, похлопал по плечу Раина. — Вот вам приключение — по первому разряду.

Азаров покосился на него, что-то проворчал. Больше никто не сказал ни слова — космонавты смотрели на командира.

Он молчал, как всем показалось, слишком долго…

Было ясно, что придется выйти из корабля, и на лице Азарова было написано такое откровенное желание поскорее выбраться наружу, что Сенцов пожалел его больше остальных, потому что знал — именно Азарову придется остаться. Выходить следовало более осторожным, да к тому же Азаров незаменим на связи.

Нельзя, по соображениям безопасности, выходить и Калве. Хозяин кибернетических устройств, возле них он и должен дежурить. Ожидать в ракете предстояло и Коробову — опытный пилот-космонавт, он в случае чего примет командование.

— Наружу выйдем я и Раин, — проговорил Сенцов. — Спутники — по его специальности, — добавил он, хотя мог ничего не объяснять. — Остальным — дежурить по аварийному расписанию. Исправить освещение, наладить быт, держать с нами связь и подготовить внеочередную фотограмму на Землю. Может быть…

Наступившее молчание никак нельзя было счесть одобрительным.

— Не унывайте, — утешил Сенцов. — Успеете… Работать все будут, это могу гарантировать. Мы — только разведка…

Опять-таки он мог ничего не объяснять, но ему почему-то хотелось утешить ребят, оставить их успокоенными. «Как перед смертью», — сердито подумал он, шагнул вперед — непослушная нога тяжело грохнула об пол: тяготение… «Фантасмагория!» — пробормотал Сенцов.

Из стенных шкафов достали два скафандра. Сенцову и Раину помогли одеться. В скафандрах оба выглядели одинаково толстыми. Большие, прозрачные спереди шлемы сделали их существами, принадлежащими тому, наружному миру… Проверили кислород, систему регенерации. Сенцов подул в микрофон шлема, раздельно проговорил: «Раз, два, три, четыре…» То же сделал и Раин.

Потом они, прощально помахав руками, направились к двери. Калве и Коробов провожали разведчиков к выходу, в их глазах была тревога.

Стальная, в десять миллиметров дверь закрылась за уходящими. Прижимавшие ее рычаги, сверкнув голубоватым металлом, холодно лязгнув, упали на место. Прошла минута, и Коробов увидел, как стрелка манометра стремительно прыгнула вниз: гидравлика и давление воздуха в камере выжали прикипевшую к гнезду крышку входного люка.

Трое остались в ракете… Азаров сидел у рации, и, судя по устремленному вдаль взгляду, по нахмуренному лбу, напряженно думал: что это за гравитация? Откуда? По временам он негромко спрашивал разведчиков: «Ну, как там? Как?» Калве снова стал возиться с вычислителем: сняв панели, доставал запасные контуры, проверял, вставлял в гнезда, снова проверял… Движения его были неторопливы, казалось даже — он чересчур мешкает. На самом же деле он работал быстро и точно, но без суеты. Коробов вышел в коридор — посмотреть, что стало с выведенной за борт хлорелловой ванной, о которой в суматохе все забыли. Из коридора можно было сквозь иллюминатор увидеть, что делается в этом прозрачном мирке, населенном микроскопическими водорослями. Они служили для возобновления кислорода, а в случае нужды и для питания. Правда, мало было надежды, что водоросли уцелели после облучения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});