Эликсир Купрума Эса - Юрий Сотник

— Ну что ж, родненькие мои, шутка вещь хорошая. Теперь посмотрим, как шутники умеют работать.

Она зачитала список, и тут выяснилось, что пятому «Б» предстоит идти на Логовую, а не на улицу Нинели Калачевой, где находится магазин «Хозтовары».

— Ну, это дудки! — сказал Веня.

— Придется орудовать на чужой территории, — проворчал Павлов.

— Победителей не судят, — закончил Родя.

Наша пятерка прибегла к обманному маневру. Сначала они вместе с другими ребятами пошли на Логовую, а когда сборщики рассосались по жилым домам, быстро повернули назад.

Через полчаса они явились на школьный двор в том же порядке, в каком вошли первый раз. Только у Вени коляска была наполнена бумагой и кусками картона, а сверху еще стояли две коробки, наполненные тем же добром. Рюкзак у Роди был так набит бумагой, что самого Родю даже трудно было заметить: казалось, что это идет сам рюкзак на ножках в джинсах, шатаясь от собственной тяжести. Валерка Иванов, помимо рюкзака, тащил в обнимку еще одну коробку, а тачку везли вдвоем Леша Павлов и Леня Марков. Сама тачка, как и детская коляска, была наполнена бумагой, а сверху, привязанные к тачке веревкой, возвышались уже не две, а пять коробок.

Нечего и говорить, какое впечатление произвело все это на окружающих. Даже Дина Коваль, давно утратившая интерес к своим пионерам, просияла и побежала в школу звать Надежду Сергеевну. Нашу пятерку обступила изрядная толпа: тут были вожатые, свободные от работы учетчики, были ребята, уже притащившие макулатуру. Все смотрели, как учетчик пятого «Б», восьмиклассник Митя Борин, взвешивает доставленное мальчишками богатство. А тот совсем запарился: его безмен мог взвешивать только до десяти килограммов, но почти каждая коробка и каждый рюкзак весили больше. Пришлось делить «бумтару» на мелкие порции, перевязывать их веревкой и каждую порцию взвешивать отдельно.

— Пятьдесят два килограмма! — объявил Борин, кончив взвешивать содержимое тачки. Он вытер пот со лба рукавом, извлек из кармана список пятого «Б» и устало взглянул на Павлова с Марковым. — Это вы привезли? Говорите фамилии! По двадцать шесть килограммов на каждого.

Но тут Лешка с Леней благородно запротестовали: они сказали, что основная идея принадлежит Маршеву, поэтому большая часть добычи должна быть записана на его имя. Родя в свою очередь благородно запротестовал, и в конце концов было решено разделить всю доставленную макулатуру на пять равных частей.

— Всего, значит, сто одиннадцать килограммов, — объявил учетчик, закончив взвешивание.

И тут все услышали голос Надежды Сергеевны:

— Родненькие мои! Как же вы это умудрились?

Она стояла, склонив голову набок, прижав сложенные ладони к пухлой щеке, и во все глаза смотрела на груду бумаги и картона.

Веня ухмыльнулся:

— Военная тайна, Надежда Сергеевна.

— Голубчики! Да я ведь спать сегодня не буду! Я ведь заболеть могу от любопытства!

Тут «голубчики» не выдержали, рассказали всю правду, и вожатая шестого «А» вознегодовала:

— Надежда Сергеевна! Это же… это же вроде браконьерства получается! На улице Калачевой наш отряд собирает, а они… Нет, это настоящее браконьерство!

Надежда Сергеевна подняла голову. Она была меньше ростом, чем вожатая.

— А твой отряд, лапушка, додумался заглянуть в «Хозтовары»?

Ответа не последовало.

Ребята снова пустились в магазин, где осталось примерно половина того, что они уже притащили. Когда мальчишки сгружали очередную добычу, во двор уже вернулось много других сборщиков. Каждый принес килограмма четыре бумаги, самое большее — шесть. Пришла и Зоя вместе с сестрами Мухиными.

— Что, Ладошина, неплохие у Родьки появляются идейки? — весело спросил Веня. Он подвел Зою к учетчику и показал цифры, записанные у того на листке.

Ладошина была потрясена, но ничем этого не выдала.

— А я и так знала, что Маршев что-нибудь придумает, — сказала она и с удовольствием заметила, что веснушки на лице у Роди побледнели, потому что он покраснел.

Глава шестая

К вечеру небо затянуло тучами, наблюдать луну было нельзя. Перед тем как улечься спать, Родя осмотрел три подозрительных окна на фасаде Дворца пионеров. Все окна были темны. Впрочем, нет! Что-то похожее на тонюсенькую и очень бледную полоску света пробивалось в верхней части одного из окон. Родя долго, до ломоты в глазах, приглядывался к ней, но так и не смог понять: показалось ему это или нет.

Утром (это ведь было воскресенье), сразу после завтрака явился Веня, и приятели решили придать астрономической трубе более достойный вид. Они выкрасили ее черной краской для кожи, которую Родя нашел в хозяйстве отца. Краска была блестящая, на ацетоне. Она быстро высохла, и картонную трубу стало трудно отличить от металлической или пластмассовой. Громоздкую треногу друзья оставили дома.

Часов около двенадцати они вошли во дворец. Несмотря на воскресный день, в вестибюле было тихо. Только откуда-то сверху доносились звуки аккордеона и пение. Напротив входной двери за столиком с телефоном сидела женщина в черном халате. Она спросила:

— Вы в какой кружок, молодые люди?

Родя немного растерялся, но Веня быстро ответил:

— А мы еще ни в какой. Мы только записываться.

— Тогда к дежурному педагогу ступайте. Вон в ту дверь.

Ребята направились было к двери в конце вестибюля, но вдруг Веня свернул к стене направо.

— Давай-ка посмотрим, — сказал он.

На специальной доске висело два больших разграфленных листа бумаги. На одном сверху было написано: «Расписание занятий кружков и коллективов». Тут значился и театральный коллектив, и хореографический, и струнный, были здесь кружки лепки и рисования, и кройки и шитья, и «Умелые руки»… Ребята не дочитали расписание до конца. Он» их не интересовало. Но рядом висел другой лист, над которым красовался заголовок: «Расписание занятий секций общества „Разведчик“.

— Во! Гляди! — сказал Веня и стал читать вслух: — «Секция кибернетики»! «Электроники и автоматики»! «Бионики»! Что такое бионика?

Прежде чем ответить, Родя почесал макушку:

— Ну, это примерно так… Вот, например, летучая мышь… Она летает в полной темноте и ни на что не натыкается.

— А! Знаю! У них там что-то вроде радиолокатора. Только не радио, а этим… как его… ультразвуком.

— Ну да. А птицы во время перелета еще как-то ориентируются. Вот люди и стараются узнать, как это у них получается, чтобы использовать это дело в технике.

— Так! Едем дальше. «Секция математики». Что же, они сидят да задачки решают? Мало я с ними в школе мучаюсь! «Энтомология», «Геология»… Во! «Секция биохимии. Ведет К. С. Дрогин». «Ка Эс» — это Куприян Семенович, Купрум Эс, одним словом. Гляди! У него две группы занимаются: одна по воскресеньям и четвергам, а другая по вторникам и субботам. С шести тридцати. А когда кончаются занятия, не указано.

— Значит, он и сегодня вечером будет заниматься. — Родя пробежал глазами все расписание до конца и сказал: — Слушай-ка! А ведь тут секции астрономии нет. Куда же нам записываться?

Веня некоторое время молчал, глядя на расписание.

— Вот это да! — наконец проговорил он. — На Луну летают, на Марс, на Венеру, всякие там автоматические станции… а тут даже астрономии нет. — Он помолчал и повернулся к Роде: — Что будем делать?

— Может, давай запишемся к Купруму Эсу, на биохимию? Заодно разведаем, что там у него с этими окнами.

— А ты знаешь, с чем ее едят, эту биохимию?

— Н-ну… это, наверное, химия пополам с биологией.

— А точнее?

Химию Родя с Веней еще не проходили, но химическими экспериментами занимались еще в прошлом году, когда учились в четвертом классе в старой школе. Родя нашел учебник химии, по которому учился еще его папа. Веня стащил у отца граммов пятьдесят аккумуляторной кислоты, и они развели ее по всем правилам, как было указано в учебнике: наливая кислоту в воду, а не наоборот. Затем они выковыряли цинк из старых батареек, нарезали его на мелкие кусочки и смешали все это в бутылке с разбавленной кислотой. На горлышко бутылки они нацепили оболочку воздушного шарика, купленного в игрушечном отделе универмага. Цинк очень хорошо реагировал с кислотой, даже слышно было, как шипят пузырьки водорода в бутылке, но шарик надувался медленно. Экспериментаторам надоело ждать, и они решили посмотреть, как водород горит. Пока Родя зажимал ладонью горлышко бутылки, Веня сбегал в кухню и принес спички. Бутылка, к счастью, не разорвалась, но водород так хлопнул, что прибежала Венина мама и тут же выбросила «лабораторию» в мусоропровод.

— А точнее? — повторил вопрос Веня.

— Ну, понимаешь, это смесь биологии и химии.

— Что «химия пополам с биологией», что «смесь биологии и химии» — это же один черт! В общем, ты в этом деле понимаешь не больше меня.

— Ага, — согласился Родя.