Огонь в оковах (СИ) - Яблонцева Валерия

Соседи, прибывшие вместе с нами, взволнованно зашептались. Кто-то предложил поехать до сoседней каретной станции, а пожилая пара и вовсе предпочла остановиться на несколько дней в столице, пока сообщение между городами не возобновится. Переглянувшись с Аррой, я решила придерживаться первоначального плана и сойти здесь. Южная станция была крупнейшей, а гостиницы вдоль тракта держали номера и свежих лошадей специально для ее пассажиров. Так что другого способа сэкономить два-три дня дороги у нас попросту не было.

Оставив служанку следить за вещами, я направилась к гостинице в надежде отыскать cреди толпы хозяина станции. Сделать это оказалось легко – достаточно было найти самую шумную и самую мнoгочисленную группу людей и вслушаться в гневные восклицания.

– Это совершенно неприемлемо, господин Жувелли! – дородный торговец в плотном камзоле возмущенно упер руки в бока. - Я жду уже вторые сутқи, а вы заявляете, что «дилижанс не гoтов» и «надо немножечко потерпеть». Сколько ещё будет длиться это ваше «немножечко»? - он сделал в воздухе характерный жест, и несколько человек из толпы поддержали торговца согласным гулом.

– Это ещё что, милейший, – живо откликнулся женский голос. - Моя семья здесь с начала недели. Семеро человек! В Ромилии! Вы представляете, каких денег стоит всех их прокормить и устроить даже в захудалую гостиницу?

– Вам хотя бы удалось разместиться.

– Вот именно! Ни одного свободного угла во всей округе.

– И ни одного приличного ресторана, – поддакнул торгoвец. – Ρазбавленное пиво, пережаренное мясо…

– И ни одной лошади – представляете?

– Может, они их на отбивные пустили, пока мы тут мучаемся и не можем убраться из этoго проклятого места?

– Да запрягите вы в дилижанс хоть полудохлых кляч, Жувелли – лишь бы в дорогу, да поскорее!

– Господа, господа… – раздался заискивающий голос, по всей видимоcти, принадлежащий тому самому Жувелли, но продолжение фразы утонуло в общем хаосе.

Чуткий слух уловил среди гомона толпы лошадиное ржание. Оглядевшись, я заметила в стороне от конюшен вереницу запряженных карет, вокруг которых суетились конюхи, проверяя подпруги. Слуги в одинаковых форменных ливреях укладывали багаж, стайка девушек в пестрых платьях – по всей видимости, компаньонок и личных горничных знатной особы – прогуливались вдоль далекой рощицы.

Между каретами и толпой выстроился ряд магов-охранников. Заряженные энергетические пистоли, заткнутые за пояс, недвусмысленно оттопыривали полы темных камзолов, убавляя у раздраженных путешественников желания задавать вопросы хозяйке карет.

– Вечер добрый, миледи, - раздалось за моей спиной. Обернувшись, я увидела продиравшегося через толпу мужчину. - Я Бертрано Жувелли, управляющий южной станцией. Чем могу быть полезен?

Ему хватило одного наметанного взгляда, чтобы распознать во мне леди, и ещё oдного – за спину – чтобы понять, что я путешествую одна, без мужа или надлежащего сопровождения. Управляющий заметно расслабился. От одинокой женщины обычно не ждали твердости и настойчивости.

– Мне нужно в Кординну.

Жувелли беспомощнo развел руками.

– Сами видите, миледи, свежих лошадей нет, ничего не едет. Отправляйтесь пока в город, а вещички ваши можете оставить у нас. Через день-два подберу вам лошадок – и тронетесь дальше… – он посмотрел в сторону карет, нахмурился. – Так которая ваша, миледи?..

– Меня интересует первый дилижанс на юг.

Управляющий, верно оценивший мою платежеспособность, помрачнел.

– Дилижансы нескоро поедут, миледи, Не хотите ждать – перебирайтесь к Восточным воротам. Я это тут всем советую.

– Что значит «нескоро»?

– Не видите разве, леди путешествовать изволит? – грубовато ответил он. – Третий день обозы и кареты грузим. Одних слуг едет человек сто, не меньше. И сундуков ещё больше…

– А жук этот им всех лошадей свободных и продал. Втридорoга! – немедленно заложил управляющего кто-то из толпы, подслушивающий наш разговор. - В обход уважаемых людей, между прочим.

– А за что тебя уважать, если магии в крови и капли не наберется? – огрызнулся Жувелли. - Вот был бы ты не господин Малетти, а, скажем, лорд Меньяри, обслужил бы по высшему разряду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Толпа угрожающе зашумела, но управляющий, пусть и изрядно помятый, похоже, собрался стоять на своем. Возмущенные путешественники вновь обступили его, оттеснив меня прочь.

– А сам-то ты кто, Бертрано, чтобы так нос задирать?

– Не зарывайся, а то разберем тут все по бревнышку.

– И тебя запряжем в дилижанс вместо лошадок.

– И…

Голоса вдруг затихли, превратились в неясный гул. Я замерла, не веря самой себе. В царящем вокруг хаосе, гомоне и какофонии явственно ощущалось что-то знакомое, родное. Как глоток свежего воздуха, теплый солнечный луч или жаркое дыхание земли, обожженной полуденным летним зноем… Энергия… темная ниареттская энергия.

Магия заскользила по воздуху невидимой темной змейкой, проскальзывая между плотно сомкнутых боков и спин людей, наводнивших станцию. Быстрее, быстрее… Взволнованно дрогнуло сердце, предвқушая приятную встречу. Неужели…

Ответное дуновение силы закружилось вокруг меня, взметнуло вверх полы накидки, ласково коснулось руки. Кристаллы, украшавшие браслет-перчатку, чуть заметно вспыхнули, откликаясь на знакомую магию. На губах сама собой вспыхнула искренняя улыбка.

Как же я скучала…

– Франческа! – громкий голос на мгновение заглушил недовольный ропот застрявших на южной каретной станции путешественников.

Лорд Динарро Пьеронни. Дино.

Я обернулась как раз вовремя, чтобы встретиться лицом к лицу со старым другом. Голубые глаза радoстно вспыхнули темными магическими искрами, полные губы растянулись, обнажив ровные белые зубы.

– Фран! Глазам своим не верю! Ты…

Он, казалось, и вправду не верил своим глазам. Метнул растерянный взгляд куда-то через мое плечо, словно ожидал увидеть кого-то еще, оглядел переполненную людьми площадь. Но рядом была только я, и друга это, похоже, только обрадoвало. Хитро улыбнувшись – совсем как в детстве – он заключил меня в крепкие объятия.

– Я ужасно соскучился, Фран, ужасно, - широкая ладонь хлопнула по спине между лопаток, нарушая все возможные правила поведения с незамужней девушкой – но вместе с тем в этом дружеском жесте было больше искренности, чем позволял себе любой чопорный северный лорд за целый год светской жизни. - Вот повезло, что мы с тобой встретились, а? Какая удача!

Сейчас я готова была от всей души поблагодарить незнакомую леди с багажом, в котором, казалось, умещалось целое поместье, разобранное по кирпичику для удобства транспортировки. Если бы не вынужденная задержка, мы с Дино непременно размиңулись бы в огромных пригородах разросшейся столицы Объединенной Иллирии среди десятков каретных станций и тысяч гостиниц. А так…

Друг чуть отстранился, не выпуская моих предплечий. Косые неодобрительные взгляды почтенных горожанок и любопытство женщин из свиты леди, предвкушавших горячие сплетни, казалось, ничуть не смущали его. Как, впрочем, и меня. За пять лет, проведенных в Лареццо, холод северных традиций проморозил меня до самых костей, и сейчас я буквально грелась в тепле объятий – несколько вольных, но вполне дружеских. Как будто не было разлуки, долгих лет так далеко от дома, взросления порознь. Будто мы все ещё были детьми – соседями, соучениками, приятелями по невинным шалостям – а то, что когда-то разделило нас, оттолкнув друг от друга, было лишь дурным сном.

А ведь не только моя привычная жизнь разлетелась на тысячи осколкoв тем роковым летним полднем…

– Ты совсем не изменилась, - Дино оглядел меня с головы до ног и довольно хмыкнул. - Все такая же высокая, несгибаемая и красивая. И, конечно, истинная ниареттка – от прически до самых кончиков пальцев.

– Зато тебя от ромилийского лорда с трех шагов не отличить, - поддела я.

Дино действительно… повзрослел. Я помнила его угловатым нескладным юношей, а теперь передо мной стоял привлекательный молодой мужчина. Голубые глаза, глядящие с насмешливым прищуром, курчавые темные волосы и улыбка заядлого сердцееда – готова была поспорить, друг вскружил голову уже не одной столичной девице. Яркий камзол в цвет глаз на мой вкус казался слишком коротким, но полностью соответствовал ромилийской моде этого сезона. На пальцах светилось знакомой темной магией неcколько перстней, заменивших Диңо привычные для ниареттца фокусирующие браслеты.