По средам мы носим чёрное (СИ) - Каменистый

явно выражая своё скептическое отношение к такому заданию.

— Я уверена, он сам к тебе придёт. В субботу будет открытие центра по обмену студентами «Врата», мы туда приглашены, фирма Забини оформляла сделку по сотрудничеству, так что он однозначно явится. Забини не знает, что ты эмпат, ведь никому, слава Мерлину, не пришло в голову об этом упомянуть в гостиной. Потанцуй с ним, выпей шампанского, разговори его.

— Этого нет в моем рабочем договоре, — усмехнулась Джейн.

— В рабочем договоре с Министерством может и нет, а вот в договоре с Гротом и не такое может быть, — поддержал веселое настроение Джордж. — Блэкли, признайся, мне дико интересно: ты тактильный эмпат?

— Зачем тебе это?

— Правда, что тактильный эмпат, если ей нравится парень, то берет и спит с ним, не строя из себя девочку-недотрогу?

— Абсолютная правда, поэтому бойся мне понравиться, а то утащу в укромный уголок и высосу из тебя все соки, — Джейн шутливо пихнула в бок рыжего парня.

Гермиона не смогла сдержать улыбки, глядя на свою самую близкую подругу. С ней Грейнджер чувствовала себя легко и свободно, как будто всех этих чёртовых событий не было.

Да и с Джорджем они прошли достаточно долгий путь, становясь ближе и ближе с каждой убитой тварью. В то время Гарри был занят своей карьерой аврора и отношениями с Джинни, да и грузить своими проблемами и без того не восстановившегося друга Гермиона просто не могла, поэтому немного отдалилась от него и Джиневры.

После очередного загула Рональда, Гермиона была настолько подавлена и разбита, что приняла решение перестать быть умницей Грейнджер и уйти в полный отрыв. Непривыкшее на тот момент к алкоголю тело быстро сдалось под напором всего лишь бутылки вина.

Джейн её тогда в прямом смысле спасла. В баре на окраине магического Лондона пить известным личностям крайне не рекомендуется, за пару сиклей жители бедных районов с радостью бы сообщили прессе, что героиня войны сейчас уснет прям за барной стойкой.

Выведав у Рона всю информацию, Джейни нашла её раньше журналистов и быстро отвела домой, иначе скандала было бы не избежать. И знаете за что Гермиона благодарила свою подругу больше всего? После этого она не задала ни одного чёртового вопроса и ни разу не напомнила об этом вечере, просто помогла ей и все.

Её абсолютная преданность и самоотверженность делу, которые проявляла Блэкли во всём, поражали Грейнджер до глубины души.

Перед ней не нужно было выбирать слова или стыдиться своих желаний, мыслей. Конечно, опытного эмпата обмануть было совсем не просто, но вскоре Гермиона поняла, что это и не нужно. С ней можно быть самой собой.

— Гермиона, не спим, через полтора часа у нас пресс-конференция, а после четыре встречи без перерыва на обед. Кофе, антипохмельное зелье, сигареты и пару эклеров я организую. Вечером необходимо успеть на примерку платья в ателье для субботнего фестиваля лицемерия. Потом тебе придется справиться самой с документооборотом, потому что твоё задание со списком гостей на предстоящие мероприятия просто ужасно долгое и трудоёмкое, — глядя на свои записи в красном блокноте, проговорила Джейн.

— Тогда не будем терять ни минуты, — с улыбкой произнесла Гермиона. — Джордж, сегодня тебе с нами не по пути, я ещё свяжусь с тобой вечером.

— Ах, как жаль, а я уже приготовился примерять платья, — пошутил Уизли, застегивая свою куртку — Тогда до связи, босс.

Джордж вышел из штаб-квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь, и исчез в толпе прохожих.

— Джейн, мне нужна чистая одежда, душ и как минимум литр кофе, — обернулась к ней Гермиона. — И всё я должна успеть за час.

— Беги в ванную, остальное я решу, — Блэкли подняла большой палец вверх.

— За это я тебя и обожаю.

Грейнджер наконец-то смогла отправиться смывать с себя последствия безумной ночи и готовиться к предстоящим делам. Тёплая вода стекала по её тёмным волосам, расслабляя и успокаивая одновременно.

Боже, как же прекрасно просто наслаждаться ароматными маслами. Запах восточных цветов разносился по ванной комнате, создавая необычную атмосферу спокойствия. В голове у Гермионы проносились события последних нескольких дней, словно отрывки старого кинофильма.

Встречи, рауты, посещение картинной галереи, столкновение с Забини, поиск информации в эротическом клубе, ночная охота, инферналы, очень много инферналов, спасение от толпы мертвецов, склеп, создание печати, залечивание ран в доме Бредерика, неудобные туфли, дождь, лужи, какой-то странный тип с цветом волос как у Малфоя.

Гермиона резко открыла глаза и прислонилась к ещё непрогретой стене душевой кабины. Нет, это не может быть Малфой, зачем ему это? Просто так он там, конечно, оказаться не мог, у него там была определённая цель. Если это был он.

«Глупость какая-то. Они в одной связке с Забини, зачем ему следить за Гротом. Скорее всего это моя фантазия», — остановила беспорядочный поток мыслей Гермиона и продолжила как ни в чем не бывало готовиться к пресс-конференции. Не все же блондины Малфои, не так ли?

[1] Баше (кит. упр. 巴蛇, пиньинь bāshé) — подобный удаву громадный змей в

китайской мифологии, который поедал слонов.

Доминирующие Демоны Драко

В этой темной комнате было слишком много лишней мебели, давящей на любого человека своей мрачностью и готичностью.

Большой стол из сандалового дерева с изящными ящиками и зеленой шершавой обивкой, невероятных размеров шкаф с книгами в твердых обложках, стоявшие идеально ровно, как под линейку, массивный комод с дорогими антикварными часами на нем, мраморный камин с готическими фигурами и красивыми вензелями, обрамляющие дорогой камень, громоздкий кожаный диван, на котором, запрокинув голову, сидел Драко Малфой.

Его белая рубашка была полностью расстёгнута, словно на ней и в помине не было маленьких металлических пуговиц. На вешалке висело черное пальто, поблескивая капельками дождя после утренней вылазки в промышленную часть Лондона.

У Малфоя дико раскалывалась голова от того, что он не спал почти сутки и выпил почти целую бутылку Далмора[1]. Причина напиться была более, чем веская. Несколько часов назад похоронил собственного отца в семейном склепе.

Мужчину разрывала не умолкающая тьма внутри, которая не прекращалась со времен второй магической войны. Боль выгрызала в его душе такую пустоту, что не существовало ничего, что могло бы хоть как-то заполнить выедающую дыру, и события последних суток усилили терзания до максимума.

Сейчас ему казалось, что поцелуй дементора не так уж и плох, настолько ему хотелось постоянно отключать все чувства, которые впивались в него зубами и когтями. Темноту внутри он обычно заглушал веселыми вечеринками с Забини, но сейчас ничего не могло