Ножом в сердце - и повернуть на сто восемьдесят - NIKOLSKAYA

лужей расплываясь у его ног.

А он знал. Он чуял, как действует на неё, потому что ощущал то же самое. Их черни тянулись друг к другу, как магниты, не давая надежды, шанса на выживание.

Грейнджер падала. Задыхалась. Умирала.

— Чувствуешь это? Ей нравится. Я ощущаю, как она трепещет, когда я делаю так… — он протягивает руку, проводит пальцем по скуле. — И так, — по нижней губе, — и даже так, Грейнджер, — проникает большим пальцем ей в рот, приказывая, — соси.

И она подчиняется. Смыкает пухлые рванные губы вокруг его пальца. Касается языком соленой подушечки, облизывая, пробуя на вкус.

Внутри зарождается знакомый ураган. Чертовски сильный. Чертовски нужный сейчас.

Вихрем проносится по каждой клетке, сдирая, срывая, царапая. До крови. До мяса. До костей.

И ей нравится, чертовски нравится.

Осознание стреляет в голову, неся за собой оглушительный взрыв.

Он знает. Сука, он знает.

Она резко открывает глаза, выплёвывая его палец и поворачиваясь лицом к нему.

— Как ты узнал? — голос почти не дрожит.

— У нас больше общего, чем ты думаешь, Гермиона.

И эта охренительно опасная улыбка.

Комментарий к Глава 2

привет:)

Делитель впечатлениями!

Глава 3

Комментарий к Глава 3

Привет, читатель:)

Сцену рейда писала под трек The Devil&The Huntsman — Sam Lee & Daniel Pemberton. На случай, если кто-то любит читать под рекомендуемые треки, как люблю это я.

Приятного чтения!

Она думала. Много думала о том, может ли Малфой быть опасен.

Но все её предположения разбивались об одну его фразу:

«У нас больше общего, чем ты думаешь, Гермиона.»

Она прокручивала в голове все возможные варианты того, что он имел ввиду, но ни к чему толковому так и не пришла. Чтобы заразиться Тьмой, нужно что-то абсолютно ужасное. И пусть Гермиона не знала, чем он занимался во время служения Волдеморту, но была почти уверена, что ничего из того, что могло бы породить внутри чернь, с ним не происходило.

В то время у него была кишка тонка. Так она думала.

В её случае вишенку на торте ей преподнёс клинок Беллатрисы. С этого предмета тёмная магия прямо-таки капала. А яд, которым он был пропитан, лишь ускорил процесс. Стал грёбаным катализатором в превращении Гермионы в монстра.

Что же касалось Малфоя… для неё это была задача без ответа на последних страницах.

Предполагать можно было бесконечно. Как и строить догадки.

Утром воскресенья она приняла решение, что воспользуется его «преимуществами главного целителя».

На подоконнике в гостиной всё так же лежало раскрытое письмо в чёрном конверте. Она решила отправиться прямо к нему, рассчитывая получить ответы.

Его апартаменты, к удивлению Гермионы, находились также в магловской части Лондона. Это была новая высотка почти в самом центре, и почему-то Грейнджер была уверена, что его квартира будет занимать весь верхний этаж.

Фойе было отделано белым мрамором. Он был повсюду: пол, стены, стойка администратора. Слева на стене висело огромное антикварное зеркало с резной позолоченной рамой, а с потолка свисала просто громадных размеров хрустальная люстра.

Прошлая Гермиона осматривалась бы, разинув рот. Нынешняя — твёрдым шагом, сопровождаемым звонким стуком шпильки, подошла к стенду и, холодно улыбнувшись, сказала:

— Добрый вечер, проведите меня к апартаментам мистера Малфоя, — она сделала короткую паузу, — пожалуйста.

Девушка за стойкой смотрела на Грейнджер, еле скрывая своё удивление и даже восхищение.

Уверенные в себе люди нравятся всем. И совсем неважно, какое дерьмо может жить у них внутри.

Администратор плавно поднялась, одёргивая слишком узкую юбку, и с улыбкой произнесла:

— Добрый вечер, мисс. Лифт прямо по коридору, — она махнула рукой куда-то в сторону. — Вам на двадцать пятый этаж.

Улыбка снова расползлась по её лицу.

— Квартира?

— О, у мистера Малфоя пентхаус.

Гермиона закатила глаза.

Ну конечно.

Ничего не ответив девушке за стойкой, она отправилась к лифтам.

Малфой встретил её вопросительным взглядом в одних серых спортивных штанах и с босыми ногами. На его немой вопрос она сразу ответила:

— Решила воспользоваться твоим любезным предложением.

Он нахмурился, но призвал флакончик с зельем. Грейнджер хмыкнула, но флакон всё-таки взяла. И неважно, что она здесь совсем не для этого.

— Как это произошло? — вопрос в лоб.

Без прелюдий.

— Что именно?

— Малфой, не прикидывайся дураком. Тебе не идет.

Он улыбнулся и развернулся, чтобы уйти. Гермиона не сказала ни слова, молча последовав за ним.

Его босые ноги плавно ступали по мраморному полу, не создавая звуков. Он подошёл к своему бару внушительных размеров, достал бутылку огневиски и два бокала. Когда он снова повернулся к Грейнджер, она заметила, как под светом ламп на его ключице блеснул белёсый шрам. По виду такой же, как на её предплечье.

— Выпьем? — он поднял стаканы, жестом приглашая её сесть на диван.

Его пентхаус был шикарен. Панорамные широкие окна открывали вид на вечерний Лондон. Интерьер был тёмным, холодным, как и сам Драко. Как и дом самой Грейнджер, который она переделывала под прихоти своего демонского нутра последние несколько лет.

Она села на кожаный диван, который скрипнул под весом её тела от созданного трения между обивкой и её кожаной юбкой.

— Ты ответишь?

— Нет.

Гермиона взяла бокал, который он наполнил.

Сейчас она должна была разозлиться, сильно разозлиться. Лицо Малфоя было слишком серьёзным, слишком правильным, слишком недоступным. Губы сложены в тонкую линию, челюсти напряжены. Всем своим видом показывает, что не намерен уступать.

Огневиски приятно обжигает глотку, моментально разносясь по телу. Демоны внутри воскресли и уже вылизывали рёбра. Мутная жижа поднималась по артериям, чуя рядом сородича.

По позвоночнику прошёл ток, импульсом стреляя в самую глубь. А Гермиона сопротивлялась. Вопреки животному притяжению и сумасшедшей гравитации, сжимая челюсти до боли в суставах.

Ладони вспотели, а в глазах уже темнело. И он снова ловит её на крючок.

— Я чувствую твоё желание, Грейнджер. Не сдерживайся.

Малфой вальяжно расселся в кресле напротив, широко расставив колени. В одной руке он держал стакан, а вторую поднял на уровне глаз, двумя пальцами маня Гермиону к себе. На его лице расползлась довольная нахальная улыбка, когда он понял, что она снова ему подчиняется.

Она поднялась с дивана и направилась прямо к нему. Подойдя совсем близко, она наклонилась над ним, одно колено поставила между его ног, а руками опёрлась о спинку кресла.

Малфой поставил стакан на столик рядом. Правой рукой он обхватил её колено сзади, заставляя Гермиону подвинуться ещё ближе.

Еле касаясь, проводит пальцами по икре. На ней чёрные капроновые чулки — подушечки пальцев по ним скользят безо всякого труда, пуская по