Подвиги Геракла - Олег Пелипейченко

Чем же тебя угостить? Абрикоски будешь? А грушки? Ага, яблочка хочешь… Сейчас дядя яблочек принесёт. Правда, дядя занят немного… Что ты говоришь? Хочешь помочь? Нет, у дяди серьёзная работа, тебе такое ещё рано… Ну ладно, не капризничай, дам подержаться. Сейчас только закреплю… Проклятые шарниры, совсем заржавели… Вот так… Теперь можешь взяться. Посмотрите, какой молодец, настоящим помощником будет! Заработал, заработал угощение. Сейчас вернусь и принесу.

Вот, маленький, держи. Яблочки вкусные, спелые. Давай, кусай — за папу, за маму, за дядю… Куда же ты? Посидел бы, поговорил с дядей, к нему так редко гости заходят! Эх, малышня… Осторожно, не беги так — споткнёшься о камень, нос разобьёшь! А «до свиданья» сказать? Папе привет не забудь передать! А может, всё-таки абрикосок?..

Кипящий от злости и стыда Геракл уже давно скрылся за поворотом, а великан Атлант всё глядел ему вслед с умилением и лёгким недоумением.

(укрощение Кербера)

Это он, он! Я готов шипеть от счастья и стелиться у него под ногами! О Мать-Гея, наконец я могу лицезреть этого человека! Змеиная кровь моих родителей радостно кипит во мне; я мог бы придавить его одной лапой, но я не буду этого делать, он мой господин! Я вижу — он действительно Змееуст. Тени давным-давно рассказывали мне, что ещё во младенчестве он подчинил себе змей самой Геры, и если бы не его бестолковый братец Ификл, у мальчиков появились бы два верных телохранителя…

Обвиваюсь вокруг него и нежно покусываю за ногу. Не бойся, хозяин, это я так ласкаюсь. Конечно, мой повелитель, я пойду за тобой хоть на край света, не только к Эврисфею!

Вот только зачем ты мне все три хвоста ремнями скрутил? Как я теперь ними лаять буду?

Отрывок из «Мифов народов мира»:

Двенадцатым и последним подвигом Геракла на службе у Эврисфея было путешествие в царство Аида за стражем преисподней Кербером. […] Владыка преисподней Аид разрешил Гераклу увести Кербера, если только он сумеет одолеть его, не пользуясь оружием. Геракл схватил Кербера и стал его душить. Несмотря на то, что ядовитый змей, бывший у Кербера вместо хвоста, кусал Геракла, тот укротил Кербера и привёл к Эврисфею, а затем по его приказу отвёл обратно.

На краю Ойкумены

(внезачётный)

— Как ты сказал? Антей? — переспросил Геракл.

— Я два раза не повторяю, — отрезал великан. — Для чего ты следуешь этим путём?

— У меня есть поручение, — миролюбиво ответил герой. — И я должен его выполнить.

— Какое поручение?

— Почему я должен тебе отвечать?

— Потому что таков порядок, о не по росту дерзкий человек!

Геракл опустил веки и глубоко вздохнул. Больше всего на свете он не любил, когда какой-нибудь здоровяк начинал строить из себя большое начальство.

— Ты хозяин этих мест?

— Хм… Ну, можно сказать и так.

Геракл сделал ещё несколько вдохов и выдохов, чтобы справиться с нарастающим раздражением. Он знал, что это чувство в любой момент может вырваться наружу, и тогда волна слепого необузданного гнева сокрушит всё на своём пути — как это бывало уже не однажды.

— Я ищу священное дерево. Оно должно быть где-то здесь. Меня устроит пара плодов, я не причиню ему…

Резкий порыв ветра взбил пыль на дороге, и тут же вокруг героя угрожающе зашумели деревья.

— И ты так просто говоришь мне об этом, несчастный? — взревел Антей и сжал узловатые пальцы в громадные кулаки. — Прочь отсюда! Прочь, пока жив!

Геракл до боли в скулах сжал зубы. В глазах уже плавали чёрные круги — верный признак приступа ярости.

— Не для того я добирался до самого края Ойкумены, чтобы выслушивать оскорбления, — тихо заметил он, поднимая взгляд на великана.

— Хм, хм… Судя по твоим словам, ты забрался значительно дальше, чем думаешь, — насмешливо прогудел Антей. — Только поэтому ты ещё жив. Я не собираюсь убивать по недоразумению. Возвращайся в свои места. Такие как ты недостойны даже стать перегноем для Великого Древа, посаженного Создателем Всего. Прочь, человечек, прочь!

Геракл почувствовал, как внутри него рвутся последние путы, сдерживающие гнев, и сделал шаг навстречу обидчику…

…Чёрная пелена, застилавшая глаза, начала понемногу рассеиваться. Оказалось, что герой стоит посреди большого круга сухой, омертвелой почвы и из последних сил удерживает на вытянутых руках изломанное тело своего противника, прислушиваясь к затихающему «хм… хм… хм…» Наконец великан закряхтел, изгибаясь в агонии, еле слышно протянул «хммм…» и обмяк. Геракл со стоном швырнул останки на землю; в наступившей тишине раздался громкий хруст — словно с высоты сбросили вязанку хвороста. На ветках не шелохнулся ни один листок, молчали птицы, стих даже ветер, бивший до этого в лицо чужаку. Казалось, лес отдаёт последние почести своему хозяину.

Никогда прежде Геракл не встречался с подобной невероятной мощью — настолько неиссякаемой и настолько чуждой. Казалось, он боролся со стихией иного мира; если бы не божественный ихор в жилах героя, задействованный с самого начала схватки, могучие мышцы не выдержали бы напряжения. А он так и не узнал имя этого существа. Антей? Или Энтей? Может, даже Энт. Нет, всё-таки Антей. Хотя кто теперь знает…

Немного отдохнув, Геракл оттащил тело к огромному дубу, прислонил его спиной к стволу и двинулся вперёд — сквозь злобный шум и шёпот листвы.