Бессмертнейшая игра - Билл Мьюми

Нырнув под растопыренными руками, она добежала до двери, распахнула и уже была готова выскочить в коридор, но его сильная рука ухватила ее за волосы и дернула на себя. От жуткой боли в заломленной шее она выпустила дверную ручку. Дверь закрылась, но не до конца, оставляя ей надежду на то, что можно будет заорать и привлечь внимание окружающих. Но он крепко зажал ей рот ладонью.

— Не надо было тебе пытаться сбежать, — хрипло прошептал он ей в ухо, волоча обратно к кровати. — Это могло быть забавно. Это могло быть очень забавно. Тупая сучка. Тупая, тупая…

Внезапно в комнате резко стемнело. Вэл обернулся в Я поисках настольной лампы, что стояла ближе к двери. Но лампы на месте не оказалось.

Но в следующее мгновение она перекрыла ему поле видимости и врезалась между глаз, отчего он зашатался, а из огромной рваной раны на лбу хлынула кровь.

— Отпусти ее, ублюдок! — заорала Конни и замахнулась я лампой еще раз. На этот раз удар пришелся в висок. Оборачиваясь вокруг своей оси, он рухнул на пол.

Винд наклонилась над ним. Конни не выпускала из трясущихся рук настольную лампу. Волосы слиплись, мокрая одежда прилипла к телу. Очевидно, шофер оказался прав: дождь усилился.

Вэл стонал на полу, зажимая руками рассеченный лоб. Винд, осознав правоту Конни, смотрела на Вэла со смятением и отвращением. Но Конни была спокойна, о Боже, теперь она была спокойна.

— Привет, Рэб, — сказала она.

Вэл взглянул на нее, и в его реакции нельзя было ошибиться. Он не просто откликнулся на ее голос; он среагировал на это имя.

— Помнишь меня? — ледяным тоном продолжила Конни.

Вместо ответа он рванулся вперед, ухватился за болтающий шнур лампы и дернул ее на себя что есть сил. Конни не удержала свое орудие. Лампа со звоном покатилась по полу Женщины взвизгнули и ринулись прочь из комнаты.

Конни, схватив Винд за запястье, неслась по коридору. Скорость ошеломила Винд. Боже, старая тетка, оказывается, еще умеет бегать! Конни тащила за собой дочь и думала, что рука просто вырвется из плечевого сустава.

— Назад! — рычал за спиной разъяренный Вэл-Рэб, но они не обращали внимания. Они бежали, бежали так быстро, как только могли. Они даже на остановились у лифта, метнувшись вниз по лестнице. Все пролеты с третьего этажа они пронеслись в жутком смертельном спринте, скользя, спотыкаясь, перепрыгивая через ступеньки. Они уже были на первом этаже, когда высоко наверху грохнула дверь и Вэл заорал вслед:

— Не смейте убегать! Не смейте убегать!

Этот настоятельный совет не задержал их и на долю секунды. Вылетев их входной двери на автостоянку и пробежав около десяти ярдов, Конни вдруг резко остановилась.

— Черт! Где я ее оставила?

— Где ты ее оставила? Где твоя машина?! Мать, о Господи, ну ты всегда так! Терпеть не могу! Я…

Входная дверь с грохотом распахнулась. Они увидели Вэла, который стоял, стиснув кулаки. На искаженном лице застыла ухмылка, больше всего напоминающая звериный оскал.

Они побежали.

Он бросился вдогонку.

Дождь лил как из ведра; молнии полосовали небо, раскаты грома напоминали рык разгневанного бога. Конни и Винд пересекли служебный проезд, ведущий к отелю. Вэл уже настигал их, размахивая чем-то, зажатым в руке.

Нож. Клинок.

Конни почувствовала, как стянуло кожу в том месте на шее, словно ее проткнули. Ей казалось, что она даже ощущает, как быстро капает кровь — кап-кап-кап…

Впереди появилась эстакада — переход через большое шоссе, проходящее мимо отеля. Дождь лил стеной. Конни споткнулась. Винд подхватила ее; теперь уже она пыталась тащить мать вперед. Конни прижала руку к груди. Дыхание перехватило.

А Вэл уже был здесь, рядом, и замахивался ножом на Конни. Она увернулась, но острие пропороло рукав. Покачнувшись, она ударилась спиной о бетонное ограждение эстакады. Под ногами, внизу, в мокром асфальте плясали огни проезжавших автомобилей.

Он подступил к ней снова. Ей удалось ухватить его за запястье, выворачивая изо всех сил руку, сжимавшую нож. Но он оказался намного сильнее, и уже клинок маячил в дюйме от ее лица. Он криво усмехнулся…

Она вывернулась, выбрасывая нож вверх, и лезвие рассекло ему подбородок. Кровь брызнула пульсирующими толчками прямо в лицо Конни. Она моргнула, закашлялась, издала звук отвращения. Но Вэл, похоже, этого не заметил. На его лице по-прежнему застыла эта идиотская ухмылка.

Внезапно ухмылка сменилась выражением замешательства. Винд, верхняя часть туловища которой тоже была разукрашена кровью Вэла, стояла прямо под ним. Нагнувшись, она схватила его за ноги и толкнула назад что было сил. Этого движения хватило, чтобы он потерял равновесие. Вэл с воплем перевалился через ограждение эстакады.

Он падал на шоссе, размахивая руками. Но до асфальта долететь ему, по сути, было не суждено. За мгновение до встречи с землей его тело перехватил несущийся могучий грузовик. Кабина врезалась в него, распластав крик, не говоря уж о самом теле.

Водитель ударил по тормозам, покрышки огромного грузовика протестующе завизжали. Но этого, разумеется, было далеко не достаточно. Тело Вэла полностью исчезло пол бесконечными рядами колес.

Конни и Винд в ужасе наблюдали за происшедшим. Внезапно небо расколола пурпурно-красная молния. И раздался вопль, какого они не слышали никогда в жизни. Вопль, исходящий из глубочайших глубин человеческой расы, полный ужаса, злобы и всего того, что человек предпочел бы забыть навсегда. Ослепительный свет, казалось, льется отовсюду.

Конни чувствовала, как он наполняет ее, пронизывает все ее существо, а затем возник тот самый омерзительный запах, который она помнила из далекого прошлого. Запах паленого. Все вокруг словно залило на мгновение красным цветом, и этот цвет запечатлелся в душе — как вспышка фотолампы оставляет свой след на сетчатке глаза. И она поняла, что в отличие от фотографических ощущений этот след останется в ней навсегда.

Дорога домой прошла в абсолютном молчании. Они лишь часто бросали друг на друга мимолетные взгляды. И каждая была убеждена, что прекрасно представляет, что хотела бы сказать другая.

Я предупреждала тебя, Винд! Я предупреждала и говорила тебе, но ты не слушала. Материнское чувство что-нибудь да значит. Но ты — ты мне не поверила, и я спасла твою несчастную задницу, глупая маленькая сучка. — Винд была уверена, что мать именно так думает. И за это ее ненавидела.

Но она ошибалась.

А Конни — Конни не сомневалась, что Винд думает так: Я могла с этим сама справиться, мать! У меня все было под контролем! Ты влезла, хотя я тебя об этом и не просила, ты просто тащилась за мной до отеля, мать, ты попросту следила за мной.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});