Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Двигай.
Его напарник и Лиля продолжали стоять на песке. Мне показалось, он положил руку ей на бедро.
— Почему вы… Послушайте, либо я пойду вместе с девушкой, либо…
— Какая девушка? — лениво сказал пограничник. — Не было никакой девушки. Двигай, гад, а то пристрелю. При попытке к бегству.
Прожектор чертил в небе светящимся пальцем огненную дугу. Она обежала горизонт, тронула холодным пламенем кромку воды, по песку вновь побежали тени. Я оглянулся. Там, сзади, на берегу уже никого не было.
На миг я увидел дирижабль. Он висел в темном небе, точно разбухшая мертвая рыба.
— Значит, нарушаем, — сказал комендант. — Прописка временная, от военной службы уклоняемся и еще нарушаем…
— Я не уклоняюсь. Я освобожден.
— Согласно последнему постановлению Минобороны — нет. Пятнадцатью сутками вы не отделаетесь, гражданин Караванов. Вы дезертир.
— Послушайте, я…
В комендатуре было сумрачно, одинокая лампочка под проволочной сеткой горела вполнакала, вокруг нее чертила круги ночница. На стене висел выцветший плакат «Действия гражданского населения при атаке с воздуха». На нем смутно угадывалось серое брюхо гигантского цеппелина.
Второй человек, сидевший за столом, склонился и что-то сказал коменданту на ухо.
Тот недовольно бросил мой паспорт на стол.
— Раз так, — сказал он, — ну, ладно.
— Пойдемте, Альберт Викторович, — тот, второй, поднялся.
— Куда?
— На вашем месте, — сказал тот строго, — я бы задавал поменьше вопросов.
Солдат у двери отодвинулся, пропуская нас, и козырнул — не мне, понятное дело.
У этого майора фамилия была Сергеев.
— Я ожидал от вас большей сознательности, — укоризненно сказал он. — Вы в курсе, какая сейчас напряженная международная обстановка? Что сейчас в Монголии творится, знаете? А вы не хотите нам помочь в таком ответственном деле…
— В каком деле?
— Вот, — сказал майор, протягивая книжку в газетной обертке. — Дадите завтра этому вашему…
— Зачем?
— Пускай почитает. Вы же обещали ему литературу подобрать, разве нет?
Все подстроено, подумал я, подстроено с самого начала. Ну да, они же не могут заставить его читать насильно!
— А если он не захочет?
— Захочет.
— Откуда вы знаете?
— Ну, вы же с ним вроде подружились. Вот вы его и уговорите… Всего неделя, подумал я, мне нужна всего неделя. Черт с ними, с тренировками — только бы прогрелась вода!
— Ладно, — сказал я.
И как они не боятся? Ведь может же он, в принципе, начитать что-то такое, отчего они исчезнут навсегда и больше не вернутся…
— Вот и хорошо. Сейчас вас проводят по месту жительства…
— Я сам дойду.
— Я же сказал, — веско уронил майор. — Проводят. По месту. Жительства.
И я понял, что никуда мне от них не деться.
Затрепанная книжка в газетной обертке оказалась всего-навсего «Тарасом Бульбой».
Он рассеянно пролистал ее и сказал:
— Вы уверены, что с этим стоит работать?
Я сказал:
— А как же.
Неделя, думал я как заведенный, всего неделя. А там пускай делают, что хотят.
Пиво сегодня было какое-то мерзкое. Кислое, словно разбавленное.
— Я бы не хотел читать Гоголя, — уперся он, — вы понимаете… Он такой яркий писатель… в смысле живописный… а тут сплошные детали. Подробности. И вообще — зачем он вам? Все-таки он был странный человек, Гоголь. Давайте, я лучше что-нибудь другое.
Я понятия не имел, зачем им понадобился «Тарас Бульба». Должно быть, в неведомом мне почтовом ящике неведомые аналитики просчитали что-то очень важное и судьбоносное…
На всякий случай я сказал:
— Я, конечно, историк недоучившийся, но… Помните, я вам говорил — тот кружок. Его вел профессор Литвинов…
— Тот самый? — он слегка оживился.
— Ну да, — согласился я.
Неделя, не больше.
Он сказал:
— Надеюсь, вы знаете, что делаете!
Утром я проплыл на двести метров больше. Вода была двадцать градусов. Это в семь утра — к первому замеру. А значит…
Покровский так и не появился; я подумал, это к лучшему. Я не мог смотреть ему в глаза.
Интересно все-таки, что он сделал с Тарасом Бульбой?
Сегодня была получка — очень кстати, потому что заначка моя совсем опустела. Правда, норму урезали, и талонов на сахар не выдали совсем. Сказали, в следующем квартале. Те, которые на табак, я тут же у входа сменял на продуктовые и почти на все закупил шоколад и изюм. А стакан чищеных орехов я всего за сто рублей купил на базаре по дороге домой.
Талоны на спиртное я отдал тете Вале, и она сказала, что я хороший мальчик — она их поменяет на талоны на сахар и наконец-то сварит варенье. Шоколад я спрятал в чемодан и затолкал под кровать; тетка топталась на кухне и уходить оттуда, похоже, не собиралась — я слышал гудение примуса и уханье насоса.
«Маяк» передавал песни по заявкам радиослушателей; большой популярностью пользовалась какая-то Гюльбекешер… Пела она, как принято у восточных певцов — с каким-то подвыванием, и я уже собирался выключить приемник. Тем более что слушать было совершенно невозможно — внизу, по брусчатке, грохотали колеса грузовой автоколонны. В кузовах стояли зачехленные орудия. Но тут как раз начались новости. Какое-то время я их слушал просто так, не думая ни о чем, но потом до меня дошло… Я вскочил и, даже не выключив приемник, который так и продолжал тихо квакать мне вслед, выбежал из дома…
Трамваи стояли — прямо на рельсах, черные и пустые, и, когда я добрался до библиотеки, была уже почти полночь. Я шел точно по дну моря, и тени акаций колыхались на треснувшем асфальте, подобно водорослям.
Задыхаясь, я взбежал по железной лестнице и отпер наружную дверь. Библиотека встретила меня полной тишиной. На книжных полках подмигивали в лунном свете картонные таблички с буквами.
Я прошел меж стеллажами, задел ногой стремянку, она откинулась к противоположной полке, при этом больно ударив меня по щиколотке. Я добрался наконец до Гоголя, бросил на пол пухлый том «Мертвых душ», потом не менее пухлый второй том…
«Тарас Бульба» был зажат между «Миргородом» и «Страшной местью». Он был совсем маленький… Только тут я сообразил, что надо бы включить свет. Накал был совсем слабым, лампочка еле тлела пурпурной вольфрамовой нитью.
Что они заставили его сделать? Передвинуть Запорожскую сечь ниже по течению? Превратить прекрасную панну в юную турчанку? Этого я узнать не успел, потому что по металлической лестнице загрохотали чьи-то тяжелые шаги…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Конкурс-семинар Креатив: Безумные миры - Дмитрий Перовский - Научная Фантастика
- Браслет - Владимир Плахотин - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 12 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Планеты Магды - Павел Гашев - Научная Фантастика
- «Если», 2009 № 04 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Навстречу Славе - Р. Гарсиа-и-Робертсон - Научная Фантастика
- Ш.У.М. - Кит Фаррет - Контркультура / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Правда фактов, правда ощущений - Тед Чан - Научная Фантастика
- «Если», 2012 № 10 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Три года на планете Марс - Альберт Дейбер - Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая