Три вдовы из Гонконга - де Вилье Жерар

Выполнив задание, По Йик, будто смутившись, вдруг резко поднялась с дивана.

– Мне нужно идти.

– Мне тоже. Идемте вместе.

Было самое время ехать в аэропорт встречать Ченг Чанга.

– Зачем вы приехали в Гонконг? – робко спросила По Йик, складывая тетрадки.

Глаза китаянки возбужденно заблестели, когда Малко объяснил ей, что он приехал выбрать место для съемок фильма.

– Вы пригласите меня, когда начнете снимать свой фильм?

– Конечно, – пообещал Малко в надежде, что это случится не скоро...

Забыв о том, что она спешит. По Йик набросилась на Малко с вопросами о Голливуде, о фильмах, об актерах. Она знала новости кино столь же хорошо, как и учение Мао, правда, отдавая предпочтение Стиву Маккуину.

– Я спрятала его фотографию в своих тетрадках. Моя мама была бы очень рассерженна, если бы узнала, что мне нравится актер из капиталистической страны. Все члены нашей семьи – настоящие коммунисты. Я очень восхищаюсь генеральным секретарем Мао, – быстро добавила она с серьезным выражением лица.

Малко улыбнулся: из-за него эта юная коммунистка зашла в «Хилтон», центр развращающего влияния капитализма!

Принц украдкой взглянул на часы.

– У меня сейчас нет времени на разговоры. Я должен поехать в Каи Так, чтобы встретить своего друга.

– Вы не могли бы подвезти меня домой, в Цзюлун? Я очень опаздываю, – попросила семенящая рядом По Йик.

На выходе с эскалатора принц любезно взял девочку под руку в тот самый момент, когда на лестницу входил какой-то лысый американец в штатском. При виде нимфы, опершейся на руку мужчины, лет на двадцать пять старше ее, американец в ужасе отскочил от входа на эскалатор. Мало того! У этого мужчины еще и белые женские носки! По законам некоторых штатов США Малко заслуживал бы жестокого наказания за подобное посягательство на общественную нравственность!

Малко припарковал взятый в отеле напрокат «фольксваген» рядом с шестью зелеными колясками рикш, выстроенными перед «Хилтоном». Рикшам редко доводилось ездить дальше, чем до угла Куинс-роуд и Гарден-роуд. В основном они служили декорациями для фотографий туристов. Сидя на корточках перед своими колясками, рикши проводили Малко и По Йик циничными взглядами.

По Йик села на переднее сиденье рядом с Малко и, положив на пол тетрадки, благопристойно сложила руки на коленях. Не прошло и трех минут, как они уже подъехали к причалу «Стар-Ферри». Босоногие мальчишки продавали газету «Гонконг стандарт». Припарковав машину на нижней палубе парома, Малко открыл дверцу. Свежий морской ветер приятно обдувал лицо принца. Паром уже отплыл от пристани и через десять минут должен был прибыть в Цзюлун. При отплытии паром слегка задел джонку с китайцем неопределенного возраста в традиционных желтых штанах, отчаянно работавшего веслом. На корме джонки раскачивалась керосиновая лампа, установленная в качестве маяка.

Вдруг Малко заметил какой-то пакет, лежащий на палубе недалеко от его «фольксвагена». Пакет был величиной с коробку для обуви и очень напоминал «бомбу», обнаруженную в «Хилтоне».

Малко вдруг ощутил во всем теле неприятное покалывание, добравшееся до кончиков его пальцев.

– Смотрите! А вдруг это бомба? – показал он По Йик на подозрительный пакет.

Весело рассмеявшись, китаянка пнула пакет ногой.

– Да нет! На паромах никогда не бывает бомб!

– Почему? – удивленно поднял брови Малко.

– Потому что они принадлежат друзьям народа!

«Странный все-таки этот Гонконг, – подумал принц. – Так любить коммунистов и при этом хорошо говорить на английском, „капиталистическом“ языке! К тому же юная По Йик довольно прилично разбиралась во всех тонкостях политики».

Малко решил отвлечься от своих мыслей и полностью погрузился в созерцание сотен лодок, бороздивших канал Виктория-Харбор. Вдруг он почувствовал на себе внимательный взгляд китаянки.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросил принц.

Смутившись, По Йик опустила голову и ответила лишь после долгой паузы:

– Я... Я смотрела на ваши волосы и глаза. Я не знала, что они могут быть такими. Скажите, а вы коммунист?

Малко открыл рот от удивления.

– Нет. А что?

По Йик покачала головой:

– А то, что если вы не коммунист, значит, вы империалист. А если вы империалист, значит, вы плохой.

Умозаключение, безупречное по своей логике!

– Я действительно, как ты говоришь, империалист, – весело заметил Малко, – но я вовсе не плохой...

По Йик не успела ответить. Глухой звук сильного взрыва заставил всех пассажиров парома поднять голову. Звук доносился с восточной стороны Виктория-Харбор. Тревожно переговариваясь, пассажиры бросились к правому борту парома. Однако разглядеть что-либо сквозь множество грузовых судов, стоящих на якоре между паромом и местом взрыва, было невозможно.

– Что это? – спросил Малко.

– Большая бомба, – уверенно ответила По Йик.

Вдалеке послышался вой сирен нескольких пожарных машин. В хлопьях морской пены, злобно сигналя сиреной, мимо парома проплыл направляющийся к месту взрыва серый полицейский катер.

На Цзюлуне, недалеко от отеля «Пенинсула», раздался пронзительный вой машины «скорой помощи».

Паром находился уже не более чем в ста метрах от пристани. Малко вернулся к машине. По Йик помрачнела и не проронила больше ни слова.

Вырвавшись из пробки на площади Ямати, Малко повернул на Джордан-стрит и помчался в сторону аэропорта Каи Так.

* * *

Трехсотметровый в окружности участок моря прямо напротив Дэвилс-Пик был полностью покрыт месивом из человеческих тел, авиационного топлива, распотрошенного багажа, вороха бумаг, остатков кресел и нескольких спасательных жилетов.

Небольшой полицейский катер выловил тело почти полностью раздетой китаянки и в ста метрах от нее – труп японского ребенка с оторванной рукой. С помощью длинных крюков полицейские подняли кусок антенны и обломок взорвавшейся кабины пилотов, испещренный дырками так, будто по нему стреляли из автоматического оружия.

В двухстах метрах от полицейского катера на волнах раскачивались два портфеля. Рыбаки с небольшой лодки незаметно подобрались к ним и спрятали находку под кучей корзин для омаров.

Больше поживиться было нечем.

Цзюлунский залив был заполнен всевозможными лодками. Полицейские катера в первую очередь пытались отогнать любителей легкой добычи, вместо того, чтобы помочь рыбакам джонок, поспешившим на помощь тем, кто, возможно, остался в живых.

Реактивный самолет раскололся надвое. Хвостовая часть целиком лежала на илистом дне на площади примерно в пятнадцать метров. Водолазы без устали ныряли в воду, пытаясь извлечь тела людей, погибших в катастрофе.

Передняя часть самолета рассыпалась вместе с крыльями при сильном ударе о воду, так как нос «боинга» протаранил морскую гладь под углом почти в девяносто градусов. Именно в этом месте плавало большинство страшно изуродованных трупов. Почти все найденные тела были перерезаны ремнями безопасности на уровне бедер. На некоторых трупах были видны ожоги, полученные в результате взрыва баков с горючим, располагавшихся в крыльях самолета. Однако среди трупов были и живые люди!

Сразу же после катастрофы один из лодочников вытащил из воды мужчину и женщину с множеством переломов, не способных говорить от полученного шока, но все-таки живых!

Какой-то японец смог добраться до берега вплавь. Обезумев от страха, он попытался удрать, побежав поперек взлетной полосы аэропорта Каи Так, и врачам потребовалось даже применить силу, чтобы усадить его в машину «скорой помощи».

Воздушное сообщение было предусмотрительно прекращено. Пожарные машины и машины «скорой помощи» скопились на выступающей в море бетонной взлетной полосе аэропорта. Четыре вертолета облетали по кругу огромное керосиновое пятно, пытаясь выловить тела погибших. Спустя полчаса после происшествия уже не оставалось никакой надежды найти людей, оставшихся в живых. Все, кто были заблокированы в салоне самолета, рухнувшего в море, наверняка утонули.