Зона поражения - Грэм Макнилл

К тому времени, как вернулись бескожие, уже взошла луна и вокруг мрачной церкви расплескались призрачными лужами пятна бриллиантово-белого света. Уриилу претило использовать жертвоприношения и бумагу со стен поминовения, поэтому костер они развели из обломков деревянных скамей, которые сложили в большую железную жаровню, обнаружившуюся в задней части церкви.

Бескожие волокли за собой три окровавленные туши горных животных, истерзанных когтями и клыками. Убитые звери были покрыты грубым мехом, имели головы, похожие на коровьи, с вытянутыми, явно приспособленными для рытья земли мордами и толстой кожей. Ноги их были довольно тонкими и мускулистыми, так что Уриил позволил себе предположить, что скачут эти существа на своих копытах весьма резво.

— Что ж, они хотя бы уже поели, — произнес Пазаний, глядя на вымазанные в крови рты бескожих.

— Судя по всему, — согласился Уриил, наблюдая, как предводитель подтаскивает самую большую тушу к алтарю и бросает ее прямо ему и Пазанию под ноги.

— Мы поели в горах, — сказал монстр. — Это мясо для вас.

Не дожидаясь ответа, кошмарное создание отвернулось и повело вокруг взглядом тусклых, безжизненных глаз. Обеспокоенный таким поведением, Уриил протянул руку и коснулся предплечья вожака.

Едва он успел дотронуться, как бескожий отдернулся и, зашипев от боли, вновь повернулся к нему. Уриил вздрогнул от столь неожиданной реакции и той злобы, которую увидел в глазах командира мутантов.

— Не трогай, — прошипел вождь бескожих. — Боль. Этот мир ранит нас.

— Ранит? О чем это ты?

Существо помедлило, словно силясь найти подходящие слова, чтобы выразить свои мысли.

— Воздух другой. Мы чувствуем себя иначе. Слабее. Тело не работает, как раньше.

Уриил кивнул, хотя понятия не имел, почему бескожие чувствуют себя хуже именно на этой планете.

— Попытайтесь немного отдохнуть, — сказал капитан. — Когда солнце взойдет, мы сможем лучше все разглядеть и решим, что делать дальше. Ты понимаешь меня?

— Понимаю, — кивнул предводитель. — Император доволен нами?

— Да, — ответил Уриил. — И вы сейчас находитесь в месте, посвященном ему.

— Посвященном?

— Оно принадлежит ему, — пояснил Уриил. — Как то место, где вы жили раньше.

— Дом Императора?

— Именно так.

— Тогда мы останемся здесь. Император позаботится о нас, — произнес предводитель бескожих, и капитан нашел это столь простое утверждение удивительно трогательным. Эти существа хоть и являлись отвратительной насмешкой над человеческим геномом, но веровали в Императора с детской наивностью и искренностью.

Прихрамывая, предводитель бескожих побрел прочь, чтобы воссоединиться со своими последователями, а Уриил отвернулся к алтарю, возле которого Пазаний уже начинал разделывать подаренную тушу, чтобы поджарить ее на огне. Конечно, космические десантники вполне могли есть и сырое мясо, получая даже больше питательных веществ, но после всех лишений, перенесенных на Медренгарде, оба воина просто мечтали о горячей пище.

Уриил посмотрел на бескожих, расположившихся возле стены и с удивлением разглядывающих бумажные листки на ней. Некоторое время спустя Пазаний протянул ему большой кусок мяса, одновременно располагая собственный над жаровней.

— Как просто это забыть, — пробормотал Уриил.

— Что именно?

— То, что на самом деле они самые обычные дети.

— Бескожие?

— Да. Подумай сам. Их схватили совсем крохами, и мортиции придали им чудовищное обличье, но ведь внутри-то они остались детьми. Я сам был помещен в одну из демонических маток и знаю, что она пыталась со мной сделать. Но поступить так с детьми… представь себе, что однажды ты проснешься и обнаружишь, что стал монстром.

— Думаешь, кто-то из них еще помнит прежнюю жизнь?

— Не знаю, — произнес Уриил. — Отчасти даже надеюсь, что нет; было бы слишком жестоко, если бы они понимали, что было ими потеряно. Но все-таки мне кажется, что именно фрагментарные воспоминания не позволили им окончательно превратиться в чудовищ.

— Тогда следует надеяться, что сейчас, выбравшись с Медренгарда, они вспомнят как можно больше.

— Возможно, — сказал Уриил, подвешивая ломоть мяса над огнем. — Понимаю, выглядят они жутко, но случившееся с ними — не их вина. Они не заслуживают, чтобы их загнали в угол и убили только за то, что выглядят не так, как мы. Может, тела их нам и не спасти, но в наших силах спасти их души.

— Как?

— Обращаясь с ними, как с людьми.

— Тогда, надеюсь, тебе удастся убедить в этом окружающих, пока они их не увидели.

— Со временем именно это я и собираюсь сделать, но давай разбираться с проблемами по мере их поступления.

— И раз уж ты об этом заговорил, — сказал Пазаний, снимая мясо с жаровни и пробуя его на вкус. — О! Вкуснотища. Так что мы намереваемся делать утром?

Уриил тоже снял кусок с огня и впился в мясо, наслаждаясь его ошеломительным запахом и благородным вкусом после долгих дней, проведенных на сухпайке и переработанной питательной пасте. Мясо было довольно жестким, но все равно восхитительным. Горячий сок побежал по подбородку космодесантника, и тот с трудом подавил в себе желание проглотить свою порцию не жуя.

— Завтра, — с набитым ртом проговорил Уриил, — мы осмотрим город, определимся с его географией, а потом подумаем, как бы нам выйти к жилому поселению.

— А дальше?

— Дальше мы представимся первому же попавшемуся на глаза имперскому чиновнику и свяжемся с орденом.

— Думаешь, все будет так просто?

— Может, да, а может, и нет, — сказал Уриил. — Думаю, мы выясним это уже завтра, но сейчас нам следует отдохнуть. В моем теле болит каждая кость, и мне нужна хотя бы одна ночь здорового сна, прежде чем разбираться с делами.

— По мне, так звучит просто замечательно, — согласился Пазаний. — Всякий раз, как я пытался закрыть глаза на этом чертовом паровозе, так начинал видеть реки крови и освежеванные трупы.

Уриил кивнул, ведь и сам прекрасно помнил кошмары, всплывавшие в его сознании, когда он пытался поспать в Омфале Демониуме. До встречи с Несущим Ночь он и вообразить себе не мог подобные ужасы, не говоря о том, чтобы поверить в возможность их существования в реальности.

В течение всего того не поддающегося исчислению времени, которое космодесантники и бескожие провели внутри безумных глубин адского локомотива, они непрестанно подвергались атакам этих безумных снов, и Уриил понимал, что его разум уже был готов сломаться, ведь кто может день за днем переживать кошмары и остаться в своем уме?

Из всех чудовищных видений о смерти и кровопролитии, посещавших Мезиру Бардгил, не было никого, кого бы она боялась так же, как Плакальщика. Она никогда не видела его лица, только слышала всхлипывания, но глубина боли и страданий, заключенная в этих звуках, была просто невыносимой.

Казалось немыслимым, что кто-то может испытывать подобные муки и скорбь и все-таки продолжать жить. И все же темные очертания Плакальщика, вырисовывающиеся на фоне белых, выложенных керамической плиткой стен пустой комнаты, определенно выдавали в нем живое существо.

При виде Плакальщика по ее щекам начинали катиться слезы, ей передавалась капелька его скорби, и тогда предательски подкашивающиеся ноги несли ее прямо к железной койке, на которой тот сидел. Кровать эта служила единственным предметом мебели в абсолютно пустом помещении.

Мезира понимала, что все это только сон, но от осознания ее страх нисколько не умалялся.

И хотя она смешала листья кхат с половиной бутылки раквира, прежде чем нехотя залезть в постель, видения о Плакальщике ее все-таки настигли.

Шаг за шагом она приближалась к стенающему существу, чьи плечи неистово тряслись от судорожных всхлипываний. Когда расстояние стало совсем незначительным, Мезира вдруг ощутила, как скорбь сменяется гневом, и как бы женщина ни старалась, но рука против ее воли поднялась и протянулась к Плакальщику.

Едва ее ладонь легла на его плечо, обоняние Мезиры наполнилось вонью паленого мяса, а перед глазами заплясали образы: горящие дома, кричащие люди и огненный шквал, раздувающийся и шевелящийся, точно живой.

— Нет, — прошептала она. — Только не снова.

Плакальщик прекратил рыдать, словно только сейчас заметил ее.

Без всякого предупреждения его тело внезапно окуталось пламенем, пожирающим и руки, и лицо.

— Ты была там, — произнес Плакальщик, совершенно не обращая внимания на уничтожающий его огонь.

— Нет, я!.. — закричала Мезира, отшатываясь прочь от смертоносного жара.

— Ты была там, — повторил Плакальщик, и в голосе его прозвучал приговор.

Еще несколько секунд, и тело его обуглилось до черноты, и женщина начала задыхаться от запаха горелой плоти.