Руигат. Рождение - Роман Злотников

До вершины он добрался совершенно без сил. Потому что прежде чем отрезать от связки труп Мачо, он, вися на одной руке, умудрился стянуть с мексиканца вещмешок со взрывчаткой. Японский снайпер несколько раз пытался отправить его вслед за Мачо. Дважды пули щелкали о скалу, а раза три впивались в мертвое тело. К счастью, патрон «арисаки» был куда менее мощным, чем «грантовский», так что достать Банга сквозь мешавший ему труп не сумел.

– И чего ты возился с этим мешком? – брюзжал Луи, торопливо подтягивая Дика. – И так навьючил на всех едва не сотню фунтов взрывчатки…

– Запасливый бурундучок переживет зиму, – шумно дыша, ответил ему мастер-сержант известной пословицей. – Мне надо достать пулемет, а я пока не знаю, сколько взрывчатки на это понадобится.

Луи хмыкнул и рывком вытянул на верхушку скалы мощную тушу Дика. Тот радостно осклабился, но почти сразу же его лицо исказила страдальческая гримаса, и он взвыл:

– А-а-а! Чертов желтожопый!

Луи сначала недоуменно уставился на приятеля, который вцепился в собственную ляжку… в самой верхней ее части… как раз там, где ноги теряют свое благородное название. А затем громко расхохотался.

– Опа! Дик, так эта макака успела послать тебе свой прощальный привет! – радостно орал он, разрывая перевязочный пакет. – И в такое место! Поздравляю! Представляю себе, как сестричке будет весело бинтовать тебе столь страшную рану. А как ты будешь объяснять ей, откуда она у тебя взялась? Это ж как героически надо бежать в атаку, чтобы заполучить себе рану в такое место! Клянусь, я бы хотел послушать историю, которую ты будешь рассказывать сестричке!

– Ладно, парня, – наконец отдышавшись, оборвал Розенблюм словесный поток итальянца. – Побалагурили и хватит. Давайте-ка мне сюда взрывчатку и веревки. Папаше Бангу пора заняться тем делом, ради которого он согласился изображать из себя горную ящерицу.

Заряд мастер-сержант собрал быстро – ну да это дело привычное, – осторожно подполз к краю скалы и заглянул вниз. После чего грязно выругался. Нет, подход с тылу к доту имелся. К небольшому скальному козырьку, прикрывавшему дот с этой стороны, вела изрядно протоптанная тропа, являвшаяся продолжением той, по которой батальон и поднялся к перевалу. Вот только с этой стороны она резко сбегала вниз. Так что если он швырнет заряд, то, прежде чем догорит шнур, заряд успеет укатиться довольно далеко от дота. А значит, расчету пулемета не будет причинено никакого вреда.

– Что там, Банг? – насторожился Луи.

– Чертов склон, – мрачно отозвался мастер-сержант. – Ничего не получится – заряд скатится.

Луи присвистнул, скорчил огорченную рожу, щелкнул пальцами, потряс головой, короче, исполнил все, что можно было ожидать от итальянца в такой ситуации.

– И что делать?

Банг вздохнул:

– Пока ничего. Скину вниз записку на веревке. Пусть привяжут к ней несколько колышков или просто палок. Попробую сделать упоры, чтобы заряд не покатился. Может, получится…

Не первый заряд все равно скатился и рванул ярдах в сорока от скального уступа. А вот к ним вследствие неудачной попытки было привлечено внимание едва ли не сотни желтожопых, до сих пор предпочитавших стрелять в сторону залегшего батальона.

– И что теперь? – поинтересовался Луи, прижимаясь к верхушке скалы и жмурясь от мелкой каменной пыли, вышибаемой вонзающимися в скалу японскими пулями.

– Не знаю. Думать надо, – зло ощерился мастер-сержант. Но в этот момент вскинулся Дик, залегший за мелким скальным пальцем у дальнего от японцев края скальной верхушки.

– Минометы, – испуганно пробормотал он и сразу заорал во весь голос: – Минометы!

Луи и Банг переглянулись. Минометы в джунглях – самое поганое.

– По батальону бьют, – прошептал Луи.

Банг молча кивнул. Батальон растянулся вдоль широкой тропы, идущей по склону горы. И деваться с нее было некуда. Так что как только японские минометчики пристреляются, смерть начнет собирать среди ребят свою обильную жатву. Мастер-сержант несколько мгновений молча размышлял, отчаянно морща лоб, затем развернулся и начал лихорадочно связывать очередной заряд. Луи так же молча смотрел на него.

– Веревку, – бросил Банг, вешая подготовленный заряд себе на руку за веревочную петлю.

– Что ты задумал?

– Спустишь меня на ней вниз, а уж оттуда я сумею зашвырнуть взрывчатку прямо в глотку макакам.

– Да ты с ума сошел! – ахнул Луи. – Тебя же подстрелят, едва ты высунешься за обрез скалы!

– Не подстрелят. Видишь – стрелять уже перестали. Думают, что мы здесь забились в щелку и будем сидеть до конца боя. Так что проскочу. А вот если ребята будут все так же торчать на этой тропе, желтожопые положат полбатальона.

Луи несколько мгновений не отрываясь смотрел на Банга, а потом вдруг вскинул руки и потянул через голову форменную куртку.

– Ты что? – удивился мастер-сержант, увидев, как итальянец тесаком отхватил от нее оба рукава.

– Вот, возьми, обмотаешь ладони. Да потолще мотай, в несколько слоев. Потом возьмешь веревку и будешь пропускать ее в руках, а ногами отталкиваться от выступов скалы. Так быстрее получится. Понял?

Банг кивнул и, ухватив веревку, конец которой Луи торопливо обматывал вокруг здоровенного выступа скалы, протянул ему зажигалку. Луи непонимающе уставился на мастер-сержанта.

– Подожги заряд, – сурово приказал ему Банг и пояснил: – Внизу может не хватить на это времени… или возможностей.

Итальянец понял. Чтобы поджечь заряд, а затем метнуть его в дот, требуются две руки. Но не факт, что к тому моменту как мастер-сержант окажется внизу, они обе будут у него в рабочем состоянии…

– Ну, с Богом, – напутствовал его Луи.

– Не уверен, что у нас с тобой он один и тот же, – отозвался Банг.

– Ну, ты молись своему, а я помолюсь за тебя перед своим, – ухмыльнулся итальянец. После чего щелкнул зажигалкой и сразу же налег всем телом на свой конец веревки.

Несмотря на намотанные на руки рукава форменной куртки Луи, у самой земли мастер-сержант выпустил веревку, довольно чувствительно ударившись о землю ступнями. Потому что в конце спуска ладони припекло так, что он едва не взвыл. Но как бы там ни было, он стоял на земле, цел и невредим. А прямо перед ним зиял узкий ход, в котором виднелись потные спины японских пулеметчиков. Банг радостно оскалился и сорвал с руки заряд с догорающим бикфордовым шнуром.

– Банзай!

Банг размахнулся и скосил глаза. Прямо к нему несся японец, выставив вперед свою «арисаку» с примкнутым штыком. Он был близко, очень близко, так что мастер-сержант мог успеть сделать что-либо одно – или отскочить в сторону, или швырнуть заряд. И… Банг нагло ухмыльнулся в перекошенное узкоглазое лицо, а затем, с выдохом, как когда-то он швырял мяч в школьной бейсбольной команде, метнул заряд в узкий зев хода сообщения дота…

Глава 2

– Как будто и войны нет, – задумчиво произнес высокий, ростом за сто девяносто сантиметров, молодой мужчина со шрамом на лице, одетый в гражданское. Стоявший рядом с ним офицер в немецкой военной форме кивнул:

– Да, солнце, тишина и живописные будапештские улочки…

Рослый хмыкнул: Да, живописные и, на наше счастье, совершенно безлюдные. Будем надеться, что и дальше нам будет так же везти. Ребята уже на месте, фон Фолькерсам?

Если бы у сторонних наблюдателей возник вопрос об отношениях этих двоих, он был бы мгновенно снят, ибо то, как подобрался офицер, отвечая человеку в штатском, сразу показало, что рослый мужчина со шрамом, несмотря на гражданскую одежду, несомненно его командир.

– Так точно, герр майор. Рота заняла позиции в аллее неподалеку, а ваш шофер и унтер-офицер Гагге в форме люфтваффе уже расположились на скамейке в сквере, который занимает большую часть площади. Все на местах.

– Ну-ну, не так официально, капитан, – добродушно усмехнулся рослый. – Значит, и мне пора выдвигаться. Будем надеяться, что все обойдется без стрельбы. Во всяком случае, еще раз повтори мой приказ ребятам – не стрелять до крайней возможности. Если что, именно я открываю огонь первым. Понятно?

– Да, Отто! – коротко кивнул военный. Несмотря на вроде как озвученное разрешение рослого обойтись без официоза, он позволил себе лишь такое скромное проявление фамильярности.

Рослый пожал руку капитану и, развернувшись, зашагал к «мерседесу», припаркованному в трех шагах от них. Ловко уместив свое крупное тело в водительском кресле автомобиля, он завел двигатель и, умело развернувшись, двинулся вниз по улочке. Капитан фон Фолькерсам проводил его взглядом. С этой стороны за успех можно было не беспокоиться: его командир отлично водил машину.

Между тем «мерседес» выехал на площадь и, обогнув сквер, где на лавочке, вальяжно развалившись, сидели двое мужчин в немецкой военной форме, при взгляде на которых любой бы сразу понял, что парни в увольнительной, затормозил и довольно неуклюже подкатил к бровке, перекрыв при этом путь двум припаркованным у неприметного дома автомобилям – легковушке и грузовику с эмблемой Гонведшега.[1]