Хоккейные перекрестки. Откровения знаменитого форварда - Борис Майоров

К баталиям с шайбой Глухов, откровенно говоря, имел смутное отношение – только в институтском коллективе поиграл. Все-таки он достаточно ярко проявил себя на левом фланге третьего звена. Тройка, насколько помню, выглядела так: Булатов – Валерий Ярославцев – Глухов. В запасных – младший Ярославцев, Прокофьев, Куренной, 1945 года рождения. Того же года был и Витька Ярославцев, совсем мальчишка на тот момент. Два вратаря – Платов, Павлушкин. Повторюсь, стабильный, проверенный состав.

В связи с историей перехода Фирсова в армейский клуб вот что еще хотел бы сказать. Люди в тех же ЦСКА, «Динамо» прекрасно отдавали себе отчет, что, например, звать меня к себе бесполезно. Если у человека имелись предпосылки не служить, его, как правило, не трогали, – не принято было. Ну разве что люди сами проявляли желание, инициативу. Плюс ко всему, не скрою, в то время отношение к армии было достаточно негативное.

Любопытную историю, имевшую прямую взаимосвязь с вышесказанным, рассказал как-то мой друг Китаев Дмитрий Васильевич. Какое-то время он работал помощником Бориса Кулагина в «Спартаке». Тот, в свою очередь, разоткровенничался. И передал содержание беседы с Тарасовым. Поселились Кулагин с Тарасовым в одной комнате на сборе. Борис Павлович предлагает Анатолию Владимировичу усилить состав ЦСКА. Мол, давайте заберем к себе Борьку со Славкой, призовем в армию. Тарасов после паузы отвечает: «Хорошо, предположим, заберем. А с кем мы в стране тогда играть будем?!» Вот это государственный подход к подобным делам.

Стоит упомянуть, что чемпионат мира-62 в Колорадо-Спрингс сборная Советского Союза пропускала по политическим мотивам. Хотя, не скрою, очень хотелось там сыграть. Дело в том, что американцы почему-то отказались оформлять визы хоккеистам тогдашней ГДР. И в знак солидарности с немцами не полетели туда чехи, поляки, разумеется, мы тоже. В общем, все участники от социалистического лагеря. Таким образом, пропуская мировое первенство, мы, спартаковцы, отчасти сохранили силы для финишного рывка в союзном чемпионате.

Итак, шесть ключевых матчей оставалось провести в памятном нам феерическом розыгрыше. В них решалась судьба медалей, в том числе золотых. Забегая немного вперед, скажу, удачно отрезок прошли! Те встречи игрались во Дворце спорта «Лужников». Одну за другой обыгрывали команды, «Динамо», например, периферийные клубы. Момент, ставший классикой того времени, многим запомнившийся и до сих пор вспоминаемый людьми, прежде всего, нашего поколения. Динамовец Виктор Тихонов упал на синей линии. Вячеслав Старшинов изящно его объехал, выскочил один на один с вратарем и – забил. Есть победа!

В общем, пока соперники теряли очки в матчах друг против друга, мы выбились в единоличные лидеры. Что явилось в какой-то степени неожиданностью даже для нас самих. Только решающая серия из шести встреч в Лужниках при благоприятном исходе давала какой-то шанс на успех. По ходу этих поединков шанс возрос до вполне реального, осязаемого.

По ходу чемпионата нас, признаться, никто всерьез не воспринимал в плане борьбы за «золото». К завершающей игре с ЦСКА стало ясно: «Спартак» устроит даже ничья, мы на одно очко опережали главного конкурента. Но прежде чем расскажу подробности, сделаю небольшое отступление.

В свое время разговорился о спортивных приметах с нашим тренером Александром Новокрещеновым, вспоминали с ним забавные, характерные нюансы. Ведь спортсмены, хоккеисты не исключение, как ни крутите, люди суеверные. Я всегда, например, шнуровал сначала левый свой конек. В определенной последовательности надевал остальную амуницию. Непосредственно перед игрой шел пить кофе, со мной люди здоровались. Мог и не ответить на приветствие, даже как бы не увидеть человека. Из-за чего потом байки возникали о якобы нелюдимости Майорова. Клюшку начинаю готовить, строгать, незадолго, как уже сказал, кофе пил. Затем всей командой идем на лед разминаться. Вот такой у меня ритуал.

До сих пор не знаю, примета была у Вячеслава Ивановича Старшинова или нет. Может, выделиться тем самым хотел. Ремешок его шлема, если кто-то из болельщиков со стажем заметил, часто располагался выше, чем требовалось. Где-то на подбородке. Все-таки склонен думать, партнер мой стремился выделиться.

Иначе чем объяснить такую штуку: спартаковские хоккеисты уже вышли на лед, а ворота лужнецкой арены, тем не менее, еще распахнуты настежь. Работники стадиона спрашивают нас: все пришли? Отвечаем: «Нет Старшинова». Спустя буквально тридцать-сорок секунд Вячеслав Иванович выкатывается в гордом одиночестве, конечно, под аплодисменты болельщиков. Ворота арены наконец закрывают, разминка начинается. Это повторялось перед каждой календарной игрой спартаковцев.

В 60-м году мы привезли из Канады новшество и со скрипом внедрили его у себя. За океаном после разминки чистится лед. У нас это делалось только в перерывах между периодами. Директор Дворца спорта «Лужников» Анна Синилкина отчаянно сопротивлялась: мол, что еще за баловство?! Но хоккеисты, побывавшие в Канаде и все видевшие своими глазами, настояли, чтобы и по окончании разминки лед в порядок приводили. Со временем новшество прижилось.

…Хоккейная примета, о которой тоже с Новокрещеновым говорили. Перед заключительной встречей с ЦСКА сезона 1961–1962 годов каждый из нас забрал свои вещи с базы в Серебряном Бору. Чтобы туда уже не возвращаться – это должно было сопутствовать удаче. Подробности судьбоносного для «Спартака» поединка против ЦСКА многие болельщики помнят, знают. Еще за шесть минут до конца мы уступали – 3:4. Мой брат забросил четвертую шайбу, сравнял счет, и «Спартак» впервые в своей истории стал чемпионом СССР. Конечно, радость беспредельная.

К слову, ажиотаж на трибунах как до, так и во время игры сумасшедший. Николай Николаевич Озеров любил в то время комментировать прямо от хоккейного бортика. Так же и в этом матче он работал. Сразу по окончании «золотого» для спартаковцев поединка он подозвал меня. «Боря, скажи несколько слов болельщикам», – просил Озеров. Едва стали беседовать, как стремглав примчалась Анна Ильинична Синилкина: «Боря, пожалуйста, уходи, сейчас здесь столпотворение начнется». Пришлось ретироваться, хотя успел что-то в микрофон сказать в прямом эфире. В те годы, между прочим, не принято было давать интервью после игры, подобное позволяли разве что Озерову.

Тренер-«музыкант»

 • • • • • • •

Любопытно, по ходу завершающих для нас, как оказалось, «золотых» матчей на базу в Серебряном Бору зачастили разного уровня начальники. От игры к игре количество чиновников увеличилось в геометрической прогрессии. Они словно предчувствовали и предвосхищали успех команды. Действительно, после каждой встречи на хоккейной площадке боссы даже посещали предыгровые собрания команды. Стали дарить всевозможные подарки, сувениры. К примеру, представители профсоюзов каждому хоккеисту преподнесли по хрустальной вазе. В то время дорогого стоило. Деньги не вручали – ни разу, в том числе по окончании триумфального сезона.

Да, приятно сознавать, что обыгрывали «звезд» советского хоккея. Армейцев Локтева, Альметова, Александрова, Кузькина, Брежнева, Сологубова, Сидоренкова, Фирсова… Динамовцев Петухова, Юрзинова, Волкова, Давыдова, Тихонова, Зайцева, Жибуртовича, Арчакова. Все-таки «звезды» наши, друзья-соперники.

Нередко спрашивают меня: какими были отношения между извечными соперниками, теми же спартаковцами, армейцами, динамовцами? Да нормальными! Клянусь. Тарасов с Бобровым не общались, да, но это совсем другое, не из той оперы. Мы-то, ведущие хоккеисты клубов, в национальной сборной вместе играли. Вместе на сборах жили, обсуждали разные вопросы, подчас далекие от хоккея. О семьях своих говорили, анекдоты травили и т. д. Словом, спаянный, дружный коллектив.

Слишком сильный раздражитель – ЦСКА, чтобы по-доброму к нему относиться? Позвольте, сие можно утверждать, когда ты сам что-то собой представляешь на площадке. То есть если вы – не «мальчики для битья». В противном случае вряд ли упомянутый армейский клуб будет раздражителем для вас.

Скорее речь может идти о концентрации усилий – тактических, физических, психологических – в отдельно взятом поединке. О понимании того, что соперничество с ЦСКА или «Динамо» не одно и то же, что с Новокузнецком, при всем к нему уважении.

Что скрывать, в конце 50-х мы сознавали, что пока слабее ЦСКА. Однако неизменно ставилась задача достойно сыграть. В истории нашего клуба был, к слову, матч абсолютно провальный, когда «Спартак» буквально развалился, проиграв – 1:13. Единственную тогда шайбу забросил Евгений Майоров. ЦСКА тоже разгромно проиграл «Динамо» – 5:14. Спартаковцы, в свою очередь, громили динамовцев – 8:0, 7:1, а «бело-голубые» никак не могли нас обыграть. «Крылья» крупно уступили «красно-белым» – 2:10. Видите, в спортивной жизни всякое бывает.