Василёк для Зверя. - Анюта Васильева

- Но я думала строительный бизнес у них легальный, – От нервов у меня закружилась голова. И я, немного пошатнувшись, рухнула в кресло.

- Строительный, легальный, – спокойно сказала Алла и протянула мне стакан воды – А ты уверена, что речь именно об этом.

- Да. Они обсуждали поставки лепнин и ещё, что-то декоративное, стройматериалы, кажется.

Девушка заметно расслабилась.

- Точно? – ещё раз уточнила она.

- Алла если бы я поняла, что речь идёт о чём-то противозаконном, я бы не только не влезла. Я бы и слушать не стала.

- Хорошо, тогда нам и впрямь, нечего боятся. Тем более Руслан дружит с Булатом. А Булат дружит со мной. Думаю, мы зря так напряглись. Пойдём опаздывать нельзя.

По дороге на второй этаж я всё же решилась задать вопрос, который не давал отчего-то мне покоя.

- Почему Руслана называют Борон. Он ведь Русский вроде бы, а не цыган?

Оказалось, что русская у него только мама и ещё, когда ему было около пятнадцати его родители погибли, опеку над ним взял настоящий цыганский барон. Руслан стал цыгану как сын родной, а кстати Марат родной племянник того самого барона, и по совместительству, лучший друг Руслана.

Для того чтобы уладить все недоразумения, ушло чуть больше часа. И, слава богу, все остались довольны. Меня искренне поблагодарил Марат, говорил, как же им повезло со мной, и даже попросил, дать ему несколько уроков для общения с новыми партнёрами. Конечно, я не восприняла это всерьёз. А ещё само собой у меня спросили номер счёта для перевода вознаграждения, за проделанную работу и ни смотря на то, что они оба сильно настаивали, я отказалась.

Алла позднее сказала, что я сумасшедшая. Но я и вправду не могу взять деньги. Для меня это бесценный опыт пообщаться с настоящими арабами на их языке. Но предложения, прийти на празднования по поводу подписания контракта, я согласилась. Нет само собой я не горю желанием, не в коем случаи, я ведь понимаю, — не из того я теста. Но отказаться ещё и от такого предложения посчитала, неправильным.

Перед тем как вернутся к своим прямым обязанностям, мы взяли с администратором перерыв на двадцать минут.

- Фух. Ну слава богу всё обошлось. Вася, но пообещай, что это в первый и в последний раз, когда ты вляпалась, в подобную историю.

- Можешь быть уверена, — со вздохом произнесла, — Я такой стресс пережила, до сих пор поджилки трясутся.

- Алла, а в чём ходят на подобные мероприятия? - имела в виду то, на которое меня пригласили.

- Скорее всего, в Curri hause будет всё проходить. Поэтому, лучше, наверное, вечерние. Но и коктейльное платье, тоже вполне подойдёт.

- Понятно, – Снова вздыхая, я.

- Чего ты? Нечего надеть.

Я лишь ухмыльнулась.

- Алла, мне можно в мешке из целлофана идти, эффект на меня будет один. Там же наверняка все в дизайнерских платьях будут, а в моём гардеробе, дороже стоимости пяти тысяч нет ни чего. Да уж, зачем только согласилась?! - и как только я решила, притворюсь больной, чтобы, ни идти, как Алла выдала.

- Не дрейф Василиса, прорвёмся, – и с тёплой улыбкой потрепала меня по волосам.

Алла, очень добрая и милая девушка, вот только глаза у неё всё время грустные.

- Почему ты решила мне помочь? Ты же поняла сразу, что у тебя из-за меня проблемы будут, – решила я съехать с темы.

Девушка широко улыбнулась.

- Ты про Снежану?

- Угу.

- Она тут никто и звать её никак. Она очередная пассия нашего шефа! Задержалась на пару недель дольше, чем остальные и возомнила о себе ни весь знает что. А взяла я тебя, потому что ты добрая и открытая.

- Почему ты так решила?

Никогда не считала себя доброй. И уж тем более, «открытой». Я мало чего рассказываю о себе и подруг у меня немного.

Какой бы не был хороший детский дом и какие бы там не были хорошие и заботливые воспитатели, определённый след он оставляет.

Ты взрослеешь и понимаешь всё сильнее, нет никого рядом с тобой, кто утрёт твои слёзы. Никто не подскажет тебе, как сделать правильно, и ты принимаешь решения самостоятельно, чаще ошибаешься, набиваешь шишки, вот именно от этого быстрее взрослеешь.

А ещё… Как только ты вышел за порог, детдома, осознаешь, кормишь и поишь ты теперь себя сам.

- А ещё тебе нелегко! - девушка опустила взгляд и продолжила - Василиса я тоже сирота, только при живых родителях и уже давно научилась читать людей.

- И ты прочла по мне, что я сирота? – мои брови взвинтили вверх.

Алла усмехнулась.

- Да, нет, конечно, я просто почти сразу узнала тебя, — Алла, посмотрев на меня, слегка сморщила носик, — По твоим невероятным синим глазам, и рыжим кудряшкам, между прочим.

- Мы знакомы? - я смотрю на девушку и абсолютно ничего, не понимала, – Алла я не помн…

- И, навряд ли вспомнишь, – я внимательно смотрю в печальное до боли лицо моей собеседницы, и уже с замиранием сердца слушаю каждое её слово, — Мои родители были спонсорами вашего детского дома, хотя почему были? Они и сейчас активно принимают участия в благотворительности. В общем, они частенько брали меня с собой, чтобы показать, как живут дети сироты, — Губы Аллы едва заметно дрогнули, сглотнув подступивший ком к горлу, девушка смогла продолжить, — Я должна была видеть, как они бегут и разбирают подарки, какими глазами они смотрят на взрослых людей, и то, как сильно они хотят оказаться в семье.

Показывали мне наглядно, как же мне повезло.

Мои родители были добры со мной только на людях. Я жила в богатом доме, но в самой бедной комнате, и ела самую обычную пищу. Мой отец говорил, что всего добился сам «вот этими самыми руками» - сделав акцент на последней фразе, она подняла вверх руки, - И я ни на что не имею права. - Не заработала. Я всегда была обязана. Обязана, хорошо учиться! Обязана, уметь играть на фортепьяно, чтобы на приемах было не стыдно меня показать людям, обязана красиво танцевать и выигрывать конкурсы. Мама играла в любящую и заботливую, но только на людях, в остальное время я получала лишь оплеухи и крики о том, что я никчемная и недостойна быть их дочерью.