Змей в Эссексе - Сара Перри

– Стойте! – испуганно воскликнул калека, скользнул по каменному сиденью и схватил Кору за полу пальто. – Что это вы удумали? Нет-нет, давайте-ка назад… еще чуть-чуть… вот теперь хорошо, вы в безопасности, и больше так не делайте, – произнес нищий властно, точно привратник, и Коре стало стыдно.

– Извините, я не хотела вас пугать. Мне показалось, там что-то пошевелилось.

– Ласточки, кто же еще, не стоит за них беспокоиться. – На минуту выйдя из роли, калека поправил шарф и представился: – Томас Тейлор, к вашим услугам. Вы, стало быть, впервые здесь?

– Мы приехали несколько дней назад. Мы с подругой, – Кора указала на Марту, которая неподвижно стояла чуть поодаль в тени зонта и с неодобрением взирала на происходящее, – пробудем здесь некоторое время, вот мне и захотелось с вами познакомиться.

Тут и Кора и нищий призадумались, есть ли в ее словах логика, не нашли ее и не стали придираться.

– Так вы, наверно, землетрясением интересуетесь, – предположил Тейлор, обведя рукой развалины за спиной. Сейчас он казался лектором, который напоследок сверяется с записями, и Кора, всегда готовая учиться, подтвердила его догадку.

– Не могли бы вы нас просветить? – попросила она. – Разумеется, если у вас есть время.

Землетрясение произошло (как рассказал им калека) восемь лет назад,[9] ровно в девятнадцать минут девятого. Стояло ясное апрельское утро, какого не помнили даже старожилы, и впоследствии это сочли милостью Божьей, потому что благодаря хорошей погоде многие были на дворе. Земля вздыбилась, словно хотела стряхнуть с себя все городки и деревни Эссекса; секунд двадцать, не более, город сотрясали толчки, потом прекратились, как будто недра хотели перевести дух, после чего судороги возобновились. В море, в устьях рек Коулн и Блэкуотер, вспенились волны, обрушились на берег, разнесли в щепки на воде корабли. От церкви в Лангенхоке, где, по слухам, водились призраки, камня на камне не осталось, а деревни Уивенхоу и Эббертон обратились в руины. Подземные толчки почувствовали даже в Бельгии – там со столов слетали чайные чашки, – здесь же, в Эссексе, на мальчонку, которого оставили в колыбели на полу возле стола, упала ступа и пришибла его, спящего, а работник, чистивший циферблат часов на ратуше, свалился с лестницы и сломал руку. Жители Молдона подумали, что кто-то заложил динамит, чтобы взорвать город, и высыпали на улицы, крича от страха, а церковь в Вирли так и не восстановили, и теперь лисы – единственные ее прихожане, а вместо скамей – заросли крапивы. С садовых яблонь осыпались цветы, так что урожая в тот год не дождались.

Кажется, что-то такое припоминается, подумала Кора, какие-то газетные заголовки, в которых сквозило удивление: подумать только, в таком маленьком скромном графстве, как Эссекс, где и холмов-то почти нет, и вдруг подземные толчки и разрушения!

– Невероятно! – радостно воскликнула она. – Ведь у нас под ногами ископаемые палеозойской эры, как везде в этой части света! Вы только представьте: породы, образовавшиеся пятьсот миллионов лет назад, вдруг пошевелили плечами, так что сбили с церквей шпили!

– Никогда об этом не слышал. – Тейлор с Мартой переглянулись, и он кое-что понял. – Во всяком случае, Колчестер хорошенько тряхнуло, как видите, хотя и обошлось без жертв. – Ткнув большим пальцем в разверстые руины, он добавил: – Если уж решили зайти, ступайте аккуратнее и высматривайте мои ножки, они остались где-то там, в развалинах, ярдах в пятнадцати отсюда.

Тейлор поддернул пустые штанины на культях, и Кора, всегда готовая пожалеть ближнего, наклонилась к калеке, положила руку ему на плечо и проговорила:

– Мне очень жаль, что мы напомнили вам о печальном, хоть вы, наверно, и не забывали, и об этом я тоже сожалею. – Она полезла за кошельком, гадая, как объяснить Тейлору, что это не подаяние, а плата за рассказ.

– Так я вам вот что скажу. – Тейлор милостиво принял у Коры монету. – Это еще не все! – И продолжал, сменив манеру с лекторской на балаганную: – Наверняка вы слышали про змея из Эссекса, который некогда наводил ужас на Хенхем и Уормингфорд и объявился снова?

Заинтригованная, Кора призналась, что ни о чем подобном не слышала.

– Ах вот как, – помрачнел Тейлор, – тогда даже и не знаю, стоит ли вас пугать, дамы ведь так впечатлительны.

Он окинул собеседницу пристальным взглядом и, видимо, заключил, что женщине в таком пальто никакие чудища не страшны.

– Что ж, тогда слушайте. Дело было в 1669 году, когда на троне сидел сын короля-изменника.[10] Тогда и милю нельзя было пройти, чтобы не наткнуться на дощечку с предупреждением, прибитую к дубу или к столбу ворот. ДИКОВИННЫЕ ВЕСТИ, гласили они, о чудовищном змее с глазами овцы, который появляется из вод Эссекса и уползает в березовые рощи и на пастбища! – Тейлор до блеска натер монетку о рукав. – Те годы стали временем змея из Эссекса, чем бы он ни был – чудищем с жилами и чешуей, картиной на холсте, резной фигуркой из дерева или бреднями полоумных. Детям запрещали ходить на берег реки, а рыбаки жалели, что не избрали другого ремесла. Потом змей исчез так же внезапно, как появился, и почитай две сотни лет о нем не было ни слуху ни духу, пока не случилось землетрясение и что-то содрогнулось там, под толщей вод, что-то вырвалось на волю! Идет молва, будто бы это огромное пресмыкающееся, скорее дракон, чем змей, которому вольготно и на суше, и в воде, а в погожий день он выбирается погреть крылья на солнце. Первый, кто увидел это чудище неподалеку от деревни Пойнт-Клир, потерял рассудок, да так и не нашел: не далее как полгода тому назад помер в сумасшедшем доме, оставив дюжину рисунков углем из камина…

– Диковинные вести! – перебила Кора. – И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости…[11] Скажите, удалось ли хоть раз сфотографировать этого змея, не думал ли кто сообщить о нем в газету?

– Мне об этом ничего не известно. – Тейлор пожал плечами: – Да и признаться, я не очень-то верю слухам. Земляки мои на выдумки горазды, взять хотя бы ведьм из Челмсфорда или россказни про Черного Пса, который, пресытившись жертвами из Саффолка, рыщет по Эссексу в поисках свежей человечины.

Тейлор внимательно посмотрел на собеседниц. Похоже, разговор с ними его вдруг утомил. Он спрятал монету и дважды хлопнул себя по карману:

– Ну что ж, на прокорм я сегодня заработал, даже сверх того, и скоро меня заберут ужинать. Да и вам, – он покосился на Марту, у которой от нетерпения зонт плясал в руках, – пожалуй, пора идти туда, куда вы собирались, только смотрите себе под ноги: как сказала бы моя дочь, никогда не знаешь, что там, в трещинах мостовой.

Он величественно взмахнул рукой, точно государственный деятель, отпускающий секретаря, и, заслышав разносившийся во влажном воздухе смех юной пары, отвернулся от Коры и принял профессиональный просительный вид.

– Только подумай: где-то там, – сказала Кора, вернувшись к Марте, – среди пыли и обломков камней, лежат его ботинки, а может, и кости перебитых ног…

– Все вздор, я не верю ни единому его слову. Шестой час, уже зажигаются фонари. Нам пора возвращаться к Фрэнки.

Им действительно нужно было идти: они оставили Фрэнки в постели, туго закутанного в одеяло, точно мумия, под присмотром хозяина гостиницы. Тот вырастил своих трех сыновей и был уверен, что у Коры не ребенок, а паинька, а от простуды нет ничего лучше горячего супа. Фрэнсис, изумленный встречей с человеком, который смотрел на него не только без малейшего подозрения, но и практически без интереса, не смог устоять перед грубоватой лаской, на какую его мать никогда не была способна. Марта с Корой своими глазами видели, как он подарил хозяину гостиницы одно из своих сокровищ (кусок железного колчедана – мальчик в душе надеялся, что его примут за золото) и взялся за рассказы о Шерлоке Холмсе. Кора сама не понимала, как можно переживать за сына – когда Фрэнсис болел, его блестящее личико казалось девчачьим и у матери сжималось сердце от жалости – и при этом испытывать облегчение, расставаясь с ним. В гостинице они ютились в двух комнатах, так что Кора поневоле наблюдала все его маленькие ритуалы и не могла не заметить, что и ее гнев, и ласку Фрэнсис встречает с одинаковым безразличием. На главной башне замка и под голыми ивами на берегу реки Коулн она наслаждалась каждой минутой свободы, и возвращаться в гостиницу ей отчаянно не хотелось. Марта, ухитрявшаяся высказать мысли Коры, прежде чем они успевали прийти ей в голову, заметила:

– Посмотри на себя: полы пальто волочатся по лужам, а волосы промокли насквозь. Давай-ка лучше найдем кафе и переждем дождь. – И кивнула на ломившуюся от пирожных витрину под навесом, с которого капала вода.

– Тем более что он, скорее всего, сейчас спит, – нерешительно подхватила Кора, – как думаешь? И очень злится, когда его будят…

Сговорившись, женщины пересекли мокрую мостовую, блестевшую в лучах заката, и направились в кафе, как вдруг Кора услышала знакомый голос: