Волшебный напиток - Михаэль Энде

-- Кто такая Клара?

-- Ах, всего лишь моя бедная жена, -- ответил Якоб и зашагал вперед, неуверенно переступая тонкими ножками. Кот пошел следом.

Они вошли в длинный темный коридор, где на стеллажах стояли стеклянные банки. И тут Мяуро, который успел кое о чем поразмыслить, спросил:

-- А с какой стати ты называешь меня коллегой?

-- Ох ты пресвятая веревка повешенного! Да потому что мы и есть коллеги. Или во всяком случае, раньше были коллегами.

-- Кот и птица не могут быть коллегами ни при каких условиях, -надменно возразил Мяуро. -- Смотри, не возомни о себе слишком много, ворон. Кошки и птицы -- враги по своей природе.

-- Правильно, -- согласился Якоб. -- Я хочу сказать, правильно, что по природе враги. По природе, когда все в порядке в этой самой природе. А если не все в порядке в природе, то враги по природе, бывает, становятся коллегами.

-- Стой! Я ничего не понимаю. Вырази свою мысль яснее.

Якоб остановился и обернулся к коту.

-- Ведь ты тоже выполняешь секретное задание. Ты следишь за своим маэстрой. Так или нет?

-- Что? Как? -- Мяуро вконец растерялся. -- А ты что, тоже тайный агент? Но зачем же Высокий Совет зверей прислал сюда еще одного агента?

-- Совет не сюда меня направил, -- объяснил Якоб. -- Вернее, сюда -- не меня. Ох, от твоей тупости у меня просто ум за разум зашел! Ну, слушай. Я лазутчик в доме мадам ведьмы, такой же, как ты в доме твоего мосье колдуна. Дошло, наконец?

От изумления Мяуро так и сел.

-- Ты правду говоришь?

-- Это такая же правда, как то, что я птица несчастья, -- со вздохом подтвердил Якоб. -- Ты не будешь возражать, если я сейчас немного почищу перышки? А то -- все зудит, прямо сил нету.

-- О, конечно, пожалуйста! -- Мяуро милостиво махнул лапой. -- Мы ведь коллеги. -- Он изящно уложил хвост вокруг передних лап и принялся наблюдать, как Якоб с наслаждением скребет и чешет когтями голову.

Кот вдруг почувствовал удивительную симпатию к этому старому ворону.

-- Почему же ты сразу как-нибудь не намекнул, кто ты такой? -- спросил он.

-- А я намекал, -- ответил Якоб. -- Я же все время тебе подмигивал.

-- Ах вот оно что! -- воскликнул Мяуро. -- Но ты мог бы и просто сказать. Что тут такого?

Теперь настала очередь Якоба удивляться.

-- Сказать? Просто сказать? Чтобы твой хозяин услышал? Ну, котик, ты и впрямь светлая голова!

-- Маэстро и так все знает.

Что?! -- Ворон даже подскочил. -- Он докопался до правды?

-- Нет. Эту великую тайну открыл ему я. Ворон разинул клюв.

-- Ох, нет... Не может такого быть, -- прохрипел он наконец. -- Сбил ты меня, влет сбил... Повтори, что ты сказал!

-- Я не мог поступить иначе, -- с важным видом начал объяснять Мяуро. -- Было бы не по-рыцарски обманывать маэстро и дальше. Я долгое время за ним наблюдал и в конце концов пришел к выводу, что маэстро -- благороднейшая личность, истинный гений, а значит, он достоин нашего доверия. Нельзя не признать, что сегодня он ведет себя довольно странно -- что правда, то правда. Но со мной он всегда обращался как с принцем. А это говорит о том, что он добрый человек и благодетель животных.

Якоб в изумлении уставился на Мяуро.

-- Нет, просто ушам своим не верю! Не может быть кот таким простофилей -- разве что два или три кота суммарно. Но чтобы у одного-единственного кота было столько глупости... Да ведь ты, мой птенчик, все изгадил. Теперь всему крышка, план зверей, считай провалился, да еще с каким треском. Я давно это предчувствовал, с самого начала предчувствовал -- быть беде!

-- Но ты же совсем не знаешь моего маэстро, -- обиделся кот. -- Обычно он совсем не такой, как сегодня.

-- Может, с тобой он и добренький. Да он же подмазал тебя! Ну, точно -жирком подмазал. Вон какой ты жирный!

-- Как ты смеешь думать обо мне так плохо! -- разъярившись не на шутку, прошипел кот. -- Да что ты вообще смыслишь! Что ты знаешь о маэстро!

-- А у тебя гляделки-то есть? Или нету? -- закаркал Якоб. -- Ты хоть вокруг поглядел бы! Что это там такое, а? Скажи, скажи, что это? -- Ворон взмахнул крылом, показывая на полки с длинными рядами стеклянных банок.

-- Как -- что? Это лазарет, -- ответил Мяуро. -- Так мне сам маэстро сказал. Он старается помочь несчастным гномам и эльфам. Ах, да что ты в этих вещах понимаешь!

Что я понимаю? -- Якоб Карр все больше выходил из себя. -- Сказать тебе, что это такое? Тюряга! Камера пыток! Вот что это такое. Твой добрый маэстро на самом деле страшный злодей, такой злодей, каких на свете мало сыщется. Вот так-то, эх ты, олух... Ха-ха! Гений, благодетель! Ох, горе-горькое... Знаешь, что твой маэстро умеет делать? Атмосферу отравлять -- вот что он умеет! Загрязнять воду в реках, напускать болезни на людей и животных, губить леса и поля. В этих делах твой маэстро непревзойденный искусник, а больше он ничего не умеет.

Мяуро чуть не задохнулся от возмущения.

-- Ты... Ты... Возьми свои слова обратно! Немедленно! Клеветник! Не то... Не то я... -- шерсть у кота встала дыбом, он сделался чуть не вдвое больше обычного. -- Я не потерплю, чтобы ты тут оскорблял великого человека! Извинись, не то я научу тебя вежливости, ты, висельник!

Но Якоба уже понесло, он не мог остановиться:

-- А ну, подойди, подойди! Только тронь! Ты раскормленный маменькин сынок, слюнтяй, зажравшийся лоботряс! Да ты же ни на что не годен -- только и можешь клубочками играть да дрыхнуть на диване! Ты, лизоблюд, а ну катись давай, не то я живо тебеперо вставлю да и пущу лететь прямиком домой, к твоей семейке, к твоим смазливым кискам с бантами на шее!

В глазах у Мяуро вспыхнули яркие огоньки. Я отпрыск древнего неаполитанского рода! Мои предки-рыцари жили еще во времена царя Котиллы! Я не потерплю, чтобы кто-то оскорблял моих родичей! И кто же?! Какой-то беглый каторжник, какое-то воронье отродье!

-- Ха! Ха! Видать, предки-то умны были, да со временем порастрясли мозги, профукали на всякую ерунду, тебе ничегошеньки не осталось.

Мяуро выпустил когти.

-- Да знаешь ли ты вообще, с кем разговариваешь, ты, метелка из перьев! Знай же: ты видишь перед собой великого артиста. Я знаменитый лирический тенор, я покорял самые непреклонные сердца своим пением. Пока не потерял голос...

Старый ворон издевательски расхохотался.

-- Как же, как же, поверил! Жди! Это ты-то холерический (Холерический (от слова холерик), быстрый, темпераментный) певец? С твоей-то жирной тушей и с заплывшими жиром мозгами? Смотри, не лопни! Ишь как надулся важно, ни дать ни взять ершик для бутылок!

-- Невежда, профан, -- с величайшим презрением прошипел кот. -- Ты даже не знаешь, что такое лирический певец. А выражениясвои ты, жалкий бродяга, почерпнул, не иначе, в сточной канаве.

-- Вот уж на это мне наплевать. Как привык, так и выражаюсь. Не твоего это кошачьего ума дело, нечего мне клюв затыкать. У меня-то есть клюв, да какой острый, а у тебя -- блохи одни, ты, блошивый кошачий принц...

И вдруг, сами не поняв, как это случилось и кто первым начал, кот и ворон сцепились и мигом сделались одним клубком из перьев и шерсти, который покатился по полу. Дрались они так, что только клочья летели. Кот царапался и кусался, ворон клевал и щипал его клювом. Но поскольку силы у них были приблизительно равные, одержать победу не мог ни один, ни другой. То ворон пускался наутек, а кот мчался вдогонку, то, наоборот, кот удирал, а ворон гнался следом. И сами не заметили, как они снова очутились в лаборатории. Тут Якоб ухватил Мяуро за хвост и больно его прищемил, но и кот отчаянно драл ворона когтями, и наконец взял его в такой клинч (Клинч -- запрещенный захват в боксе.), что у Якоба дух сперло.

-- Сдавайся! -- проурчал кот. -- Не то убью!

-- Нет, ты сдавайся, -- просипел Якоб. -- Не то оторву тебе хвост.

И тут оба они разом выпустили друг друга и едва дыша плюхнулись на пол. Котишка со слезами на глазах попытался распрямить свой хвост -- тот согнулся крючком и выглядел теперь совсем не стильно. Ворон печально взирал на перья, которые валялись вокруг на полу, и думал, как худо ему придется без них.

Но, как часто бывает, после отчаянной драки противники почувствовали дружелюбие и готовность пойти на мировую. Якоб подумал, что не стоило так уж сильно грубить маленькому толстячку-коту. А Мяуро подумал, что был, пожалуй, несправедлив к бедному ворону-горемыке.

-- Извини меня, пожалуйста, -- промяукал он.

-- И ты прости, -- прокаркал Якоб. Спустя несколько минут Мяуро заговорил

дрожащим голосом:

-- Знаешь, у меня просто в голове не укладывается то, что ты сказал про маэстро. Неужели он мог так хорошо обращаться с великим артистом из кошачьего племени и в то же время быть таким подлым негодяем? Ведь так не бывает.

-- Бывает, к несчастью. -- Якоб грустно кивнул. -- Бывает, бывает. Он, видишь ли, вовсе не обращался с тобой хорошо. Он только приручал тебя. Он тебя одурачил. Моя начальница, мадам Тирания, тоже пробовала меня приручить. Но я не поддался. Я только притворился, будто стал ручным. И она ничего не заметила. Выходит, это я ее одурачил, -- ворон ехидно засмеялся. -- И благодаря этому я многое разведал о мадаме, а заодно и о твоем распрекрасном маэстре. Кстати, где это он так долго пропадает?