Жена на миллион - Айрин Лакс

Поехали.

Закрываю глаза, расслабляясь. Мутит. В голове беспорядок. После суток на ногах становится только хуже. Заклеил рот Серафиме, чтобы не болтала, не выводила из себя.

Амир прав, я едва сдерживаюсь. Вот-вот сорвусь. Надо переждать, и острые подколки мне сейчас ни к чему. Одно лишнее слово — порвать готов. Пусть моя ненаглядная женушка молчит до конца поездки, целее будет…

Глава 3

Серафима

— Серафима, вы хотите есть?

Отрицательно машу головой.

— Пить? Или в туалет? — продолжает спрашивать Мирон.

Киваю согласно. В туалет не хочется, но ноги размять не помешает! Туалет — хороший предлог.

— Максим, скоро будет придорожное кафе, надо притормозить! — обращается к водителю Мирон.

— Босс не приказывал!

— Босс отсыпается. Я за главного, — отрезает Мирон голосом, не подразумевающим никаких возражений.

Максим лишь недовольно посмотрел на него через зеркало заднего вида и перечить не стал. Машина тормозит возле кафе. Мирон осторожно снимает хомут и липкую ленту со рта. Сначала он отдает приказ двоим охранять вход, еще двое — по периметру небольшого кафе. Боится, что я через окошко в туалете сбегу, как в кино?!

— Сейчас я отведу вас в кафе. Только без глупостей, пожалуйста.

— А как же она? — спрашиваю пересохшим голосом, покосившись на огромную собаку.

Багратову она предана безмерно. Он приказал ей наблюдать. Марго ни разу не свела с меня взгляда, смотрела пристально. Стоило мне пошевелиться неосторожно, начинала глухо ворчать.

— Я шевельнусь, она укусит, — говорю со страхом.

— Приказ шефа — стеречь вас, вот Марго и стережет, правда? — интересуется Мирон у собаки.

Та оглушительно и довольно тявкает в ответ. Так громко! Словно из пушки выстрелили. Но Багратов даже не пошевелился.

— Марго, иди погуляй!

Мирон распахивает дверь. Собака посмотрела на мужчину и не сдвинулась с места.

— Черт… Моих приказов она не слушает. Придется разбудить шефа.

— Может быть, не стоит? — сомневается Максим. — Он на взводе.

— Зассал? Я сам разбужу шефа.

Мирон обходит машину. Багратов спит так, что даже похрапывает! Думаю, его и из пушки разбудить будет сложно! Тиран! Деспот! Без тормозов…

Сумасшедший! Я опоила его таким количеством белладонны, что он должен был находиться в отравленном состоянии длительное время. Я не хотела, чтобы ему было плохо. Но как иначе я могла сбежать от него?! Только так!

Я оставила ему записку. Любой здравомыслящий человек, обнаружив ее, проверился бы и отправился на больничную койку, отпаиваться лекарствами. Любой, но только не Багратов. У него вообще нет понимания, что такое нормальность. Живет по своим правилам.

А мне придется терпеть его самодурство! Мирон трогает Багратова за плечо. Новая трель храпа. Никаких движений. Мирон тормошит Багратова, но тот спит беспробудно. Начинаю беспокоиться. Я не большой специалист по ядам. Вдруг я перестаралась с дозой… Вдруг что-то пошло не так?!

— Почему он не просыпается? Вдруг он никогда не проснется?! — едва не плачу. — Его срочно нужно отвезти в больницу!

— Тебе срочно нужно в туалет, мы уже много часов едем без остановок, — отрезает Мирон. — А шеф у нас крепче бетона.

Потом Мирон делает едва уловимое движение, Багратов резко вскидывается всем телом, рубанув воздух рукой с зажатым пистолетом.

— Мирон! Ты… Какого лешего лезешь к моей пушке?

Боже! Я чуть не померла. Багратова трясли, как дерево с яблоками, но он даже не шевельнулся! Однако стоило Мирону дотронуться до руки с пистолетом, сразу вскинулся. Хорошо хоть стрелять не начал…

— Почему стоим? — хрипло интересуется Багратов.

— Потому что Серафиме необходимо сходить по нужде и перекусить тоже не помешало бы.

— Хорошо, — говорит Багратов, не посмотрев на меня.

— Есть нюанс. Собаку отзовите. Другой приказ дайте. Она на Серафиму смотрит, не отрываясь. Ваша супруга даже пошевелиться не может. Псина сразу рычит.

С громкой бранью Багратов выбирается из машины, открывает дверь.

— Марго, сходи погуляй, — говорит мягко. — Ты — тоже! — сощуривается в мою сторону.

Пытаюсь сдвинуться. Левая нога «уснула», не могу ее расшевелить. Разминаю затекшие мышцы. Выпускаю едва слышный всхлип.

— Что такое?

Багратов оказывается рядом, смотря с беспокойством. Бледность кожи уже сходит, расширенные зрачки стали значительно меньше.

— Ничего, просто нога затекла.

— Левая?

— Да.

— Дай сюда, разомну.

Багратов забирается на сиденье и утягивает мою ногу, сняв кроссовок. Растирает пальцами от самых пальчиков, перебирается на лодыжку, скользит по икре умело, вызывая всхлипывания.

— Так больно?

— Как будто иголочками колет.

— Почему раньше не сказала?! — бранится. — Ты вообще-то мне нужно живой, невредимой и… гибкой.

— Сказала?! Как?! Твоя дурацкая собака меня словно живьем сожрать хочет.

— Максим, иди подыши свежим воздухом, — устало вздыхает Багратов, отпустив водителя.

Едва оказываемся вдвоем, он опускает мою ступню себе на бедро. Так рядом с пахом, что я краснею.

— Знаешь, почему Марго на тебя так смотрит?! Потому что ты собаку бросила привязанной в парке у лавки. Она там всю ночь просидела!

— Я бросила?! Нет. Я к ней и близко не подходила. Ты сам оставил ее в парке! — пытаюсь снять с себя часть обвинений.

— Будешь мне сказки рассказывать?! — порыкивает. — Я был в невменяемом состоянии! — злится. бросая на меня рассерженные взгляды. — Я бы и камень с твоих рук сожрал, сказав, что вкусно. Ты… Вредная. Эгоистичная. Как ты могла меня ядом накачать и сотворить такое?! Как ты могла так поступить и сбежать? Даже собаке едва знакомой после твоей выходки стало обидно. Даже со-ба-ке! — разделяет по слогам. — Ты делала вид, что хочешь быть со мной. Это был лучший день… Я во многое поверил, но потом ты сбежала. Лгунья.

Багратов разрывает зрительный контакт, быстро ощупывает мою ногу и надевает кроссовок.

— Порядок. Иди в туалет и сходи в кафе поесть! — отрезает, не посмотрев в мою сторону.

Вспомнил, как я его обманом заставила подписать бумаги на развод. Обиделся на мои