Товарищ жандарм - Станислав Сергеев

— Не поможешь ли заблудившемуся путнику?

Он нехотя ответил. В глазах у него блеснуло что-то такое, неприятное, алчное.

— Почему не помочь, коль человек заплутал.

— Ну вот и хорошо. Ты не бойся, добрый человек, я не сделаю ничего худого, поэтому положи топорик на место…

Это ему явно не понравилось, он еще раз зыркнул прямо мне в глаза и, видимо, что-то там такое увидел, что не решился спорить, и заготовленная фраза о материальной помощи так и не была произнесена. По моему мнению, все дело в том, что некоторое время назад я забрал много жизней, и это как-то отпечаталось на мне, и знающему человеку это было прекрасно видно. Он нехотя положил топор и ответил:

— Спрашивай, барин.

— Тебя как зовут?

— Матвей.

— Скажи, Матвей, что это за страна?

Он аж охренел от вопроса.

— Так Россия, барин.

Причем выговорил как-то шкодно, что еще раз уверило в том, что я попал в прошлое.

— Российская империя?

Он согласно кивнул головой.

— Хм, это уже становится интересно. А какой сейчас год от Рождества Христова?

Это его добило. Еще более растерянно он отвечал:

— Одна тысяча восемьсот пятьдесят третий.

Сам того не замечая, я проговорил вслух:

— Вот даже как. Скоро, в следующем году, будет Крымская война, и Россию отымеют, как давно этого не делали. Это я удачно попал, Нахимова увижу, а то все памятники да памятники…

Мой собеседник начал снова креститься, посматривая на меня.

— Скажи, Матвей, а чья тут рядом усадьба?

— Барыни нашей, Лизаветы Семеновны Михеевой.

— Лизавета Семеновна? А титул у нее есть?

Он задумался, но вразумительного ответа дать не мог. Вроде графиня, но информация неточная. Ну ладно.

— Чьи усадьбы рядом еще есть?

Он уже спокойно почесал затылок и начал перечислять. У меня снова начала болеть голова, и основную часть этого трепа я пропустил мимо ушей, но вот кое-что интересное я успел вычленить. Во-первых, мы находимся в Тульской губернии недалеко от села Суры. А вот в верстах десяти возле Новоселок живет интересный человек, генерал от артиллерии граф Осташев, «очень ученый человек», как сказал мой собеседник. Судя по тому, что о нем рассказал Матвей, вроде человек адекватный, без крепостных заскоков, но тут придется понаблюдать.

Я подробно расспросил у крестьянина, как добираться до этих Новоселок, основные ориентиры и примерные расстояния — это, конечно, была пытка, я и так его понимал с пятого на десятое, тут у человека система ориентиров вообще какая-то дикая. На прощание я его угостил шоколадом в цветастой упаковке. Он с удивлением смотрел на сей незнакомый предмет, поэтому пришлось достать из кармана вторую шоколадку, надорвать упаковку и, откусив кусок, угостить этого человека. Он, распробовав шоколад, как-то по-мальчишески улыбнулся и уже добродушно что-то пробормотал про дочек. Я с ним попрощался и попросил про нашу встречу особенно не рассказывать, но как-то сразу не поверил в его уверения.

Потом был марш-бросок, еще одна ночевка в лесу, и уже к обеду я вроде как был возле усадьбы генерала. Тут опять устроил себе лежку по всем правилам маскировки и, вооружившись биноклем, приготовился к долгому лежанию. Наблюдение в принципе не дало ничего особенного, ну разве что создало мнение о генерале как о рачительном хозяине и весьма предусмотрительном человеке. Он несколько раз появлялся в поле зрения, в старомодном мундире, что-то обсуждал с мужиковатым дядькой лет пятидесяти, одетым в дорогую гражданскую одежду, которая сейчас, наверно, является писком моды. Потерев небритую щеку, я понял, что уже начинаю уставать от этих бродилок по лесу и, приняв для себя решение, встал, отряхнулся, привел в порядок форму, скрутил с карабина глушитель, накрутив вместо него простой дульный тормоз-компенсатор, и поменял магазин, заряженный обычными охотничьими патронами.

Я шел по дороге, ведущей к усадьбе, мимо ухоженных зарослей, наслаждаясь весенним солнцем и свободой. Рядом из цветущего сада легкий ветерок доносил обалденный аромат, и голова немного кружилась от недавно перенесенных потрясений. С поля раздалось мычание, и несколько коров, подгоняемые мальчуганом с палочкой, медленно плелись в сторону деревеньки, расположенной в паре километров. Но все мое сознание радовалось этим минутам, я чувствовал, что начинается новая интересная жизнь, сильно отличающаяся от той серости, которая меня угнетала в последнее время.

Когда подошел к дому, многочисленная дворня с удивлением уставилась на мою пятнистую упаковку. Я явственно услышал шепот, многие крестились, а людей все прибавлялось и прибавлялось, причем практически все поглядывали на меня не сильно дружелюбно, а кое-кто воинственно держал в руках вилы, палки и топоры. Уж как-то не очень вязалось это с моим представлением о русских нравах середины девятнадцатого века. Как мне помнится из истории, в России возникает большое количество крестьянских восстаний, которые жестоко подавляются, но общая тенденция тяжелого системного кризиса империи налицо.

Ладно, придется и мне показать себя, и ведь получилось: уверенный, явно агрессивный вид вооруженного человека, готового завалить любого, кто попробует стать у меня на дороге, производил на всех вокруг впечатление. Вызванный кем-то из дворни, на лестнице, ведущей в дом, меня встретил управляющий, тот мужик в дорогом костюме, с которым во дворе появлялся генерал. Он быстро окинул меня оценивающим взглядом, прикинул качество и соответственно стоимость моей снаряги, с видом знатока удивленно остановил взгляд на карабине, после чего сделал вывод, что я не простой босяк с улицы, и чуть надменно, но без хамства, поинтересовался:

— Чем могу служить, милостивый государь?

— Я бы хотел увидеться с генералом графом Осташевым.

Его брови удивленно поднялись, видимо, что-то не так сказал, но я пошел ва-банк, и обратного хода уже не было.

— Как доложить его сиятельству?

— Капитан Звонарев, войска специального назначения, по делу государственной важности.

Управляющий еще раз оценивающе обвел меня взглядом, но тем не менее провел в гостиную, где молоденькая служанка, которая буквально лопалась от любопытства, постреливая глазками, как главный калибр «Миссури», тут же принесла поднос с холодным квасом. Блин, класс вкуснятина, натурпродукт, честное слово.

— Я доложу его сиятельству.

Я ухмыльнулся:

— Буду ждать. У меня время есть.

Опять что-то сморозил. Управляющий так зыркнул на меня, что пришлось в ответ глянуть ему в глаза. Это на него подействовало, и он уж слишком торопливо скрылся где-то в доме.

Пока было время, я с интересом осматривал внутреннюю обстановку гостиной, удивляясь тому, как в своем камуфляже, тяжелых армейских ботинках, броннике с карабином на плече и трубой РПО за спиной, выгляжу здесь чужеродно. Я залюбовался большущим полотном в позолоченной раме, на котором мастерски был изображен всадник в мундире еще петровских времен, с кавалерийским палашом в руке. Погрузившись в созерцание искусно изображенных поверженных шведских солдат, не заметил, как в гостиную вошел генерал. Он некоторое время с интересом разглядывал меня со спины, как бы оценивая тот облик посетителя, что ему описал управляющий, и кашлянул для приличия, чтоб привлечь внимание. Я резко повернулся, по привычке сделав шаг в сторону, как бы уходя с возможной линии огня и подхватывая карабин для отражения возможной агрессии.

— Ну, господин капитан специальных войск, я вас слушаю…

* * *

В другом времени и в другом мире в городе Праге в небольшом кафе, хозяином которого был эмигрант родом с Херсона, давно и плотно сидевший на крючке военной разведки Генштаба Министерства обороны Украины, сидели двое мужчин и маленький пятилетний мальчик. Светловолосый, с темными глазками, он с донельзя серьезным видом сосредоточенно ковырял ложкой кусок торта и запивал его соком. Сидевший рядом мужчина ласково погладил его по голове и тихо проговорил:

— Вылитый Санька…

Второй разлил по рюмкам водку из небольшого, чуть запотевшего прозрачного графинчика. Дождавшись, когда собеседник подхватил рюмку, он коротко чокнулся и выдал:

— За Саньку Звонарева.

Второй удивленно поднял глаза, проговорил одними губами:

— Дима, так ведь не чокаясь…

— Пока тело не нашли, он считается пропавшим без вести, а не мертвым.

Второй, Михаил, выпив, чуть скривившись, продышался и подтвердил:

— Согласен.

— Ну что, Миха, там творится? А то после событий в Крыму мне спецпроверку устроили, поэтому в этом направлении дрыгаться не могу — все мои операционные возможности пока заморожены.

— Да у меня то же самое. Приезжал следак из внутренней безопасности, мозги конопатил, но судя по намекам, никаких предъяв мне не будет, хотя мое участие в этих событиях, несмотря на все наши кружева с легендами и хитрыми заходами, никто не ставит под сомнение.