Рубеж - Евгений Васильевич Шалашов

наивный. Смерть — это не повод избежать ответственности. Семью, разумеется, трогать никто не станет, у нас не времена императрицы Анны или Елизаветы, когда ответственность разделяли и члены семьи. Но где, спрашивается, справедливость? Отец заработал, а детки станут тратить? Нет уж. Отпрыски не станут пользоваться деньгами, что их папаша заработал «непосильным» трудом. А заодно и деньгами, которые он получил нечестно. Ничего, они люди молодые, на хлебушек себе заработать в состоянии. Заодно позаботятся о могиле родителя, которая окажется не на кладбище, а за его пределами. Самоубийц на в освященной земле не хоронят.

Еще один момент. Возможно, не самый главный, но все-таки — немаловажный. Мы не скрывали от населения ни имен, ни преступлений, совершенных высокопоставленными лицами. Поначалу кое-кто из придворных и коллег наказанных злоумышленников попытались уговорить редакторов газет не выносить сор из избы, не печатать, а если печатать — так не указывать имена, дескать — подорвется доверие к центральной власти, но получив от меня «отеческое внушение» на предмет того, что они и сами могут оказаться на страницах газет, как защитники преступников, поджали хвосты и засунули языки в место, куда их сложно засунуть.

Но народ все понял правильно. Понятное дело, что когда под карающую длань империи подпадают все подданные, независимо от сословной принадлежности и занимаемой должности, воспринимается как должное. И доверие к центральной власти (то есть, к императору) ещё более увеличилось. Социологические опросы населения ещё не в моде, у нас даже и социологов нет, но думаю, что если провести подобный опрос, то население империи процентов на восемьдесят императору, то есть мне, доверяет. Стало быть, пока можно не боятся революции, потому что нет одной из составляющей «революционной ситуации» — кризиса «верхов» и «низов». Покамест, «верхи» могут управлять по старому, а «низы» не считают свое существование невозможным и не стремятся его менять.

Время от времени в отчетах об «уклонистах» попадались и совсем уж экзотические варианты. Если в армии существовали «самострелы», то на гражданке появлялись «саморубы», отрубавшие себе указательный палец на правой руке, а порой даже выкалывавшие глаз! А чего стоил отрок двадцати одного года, умудрившийся нажраться карбида? Врачи потом долго штопали его желудок… Не сомневаюсь, что с головой у парня не вполне нормально. Кто бы ещё в твердом разуме лопал карбид? Слышал про зеков, которые в надежде попасть в тюремную больницу глотают пуговицы, лезвия, а то и столовые ложки, но про карбид — ни разу.

Что ж, к военному делу «саморубов» не приставишь, но и в тылу нам нужны рабочие руки. А таскать тачку где-нибудь на Колыме, можно и без указательных пальцев. И медь на Урале можно добывать даже с одним глазом. А отроку с зашитым брюхом до скончания века придется шить голицы в одном из удаленных монастырей, при котором есть специальная больнично-арестантская келья на две дюжины человек.

Но помимо «нелегального» уклонения от службы было и «легальное». Например — в империи отчего-то появились «старообрядцы», которым религия запрещает брать оружие в руки. Допускаю, что среди представителей этого направления в православии, имеется такая секта. Но у нас пока еще главенствующей религией является «никонианство», а со старообрядцами, хотя и прекратили бороться и Единоверческие храмы по всей империи строим, все-таки не считаются. Нет, я лично к «староверам» отношусь хорошо, потому что сам происхожу из таких. А вообще — принципиальной разницы между старыми и новыми обрядами нет. Это вам не отличие католичества от православия. Хотя, если уж совсем откровенно, так я тоже не вижу смысла делить христиан на разные конфессии.

Но мои предки, которые числились староверами, а некоторые из них были ими не о названию, а по сути, от службы не бегали, а кое-кто даже и на фронтах побывал. Мой прадед, например, вернувшийся с войны без руки, но с двумя орденами. Так что — извините, дорогие мои одноверцы. Если вам нельзя брать оружие на фронте, дадут лопату. Вот лопатой-то станете не только окопы копать, но и от врагов обороняться.

Некоторые специальности в империи подпадали под «бронь». Например — работники поездных бригад.

Но здесь, нужно сказать, при формулировании списка, не уточнялось — а кто же такие «работники поездных бригад»? В моем понимании — это машинист, его помощники и кочегар.

В первую очередь получали «бронь» машинисты, помощники машинистов и кочегары на железной дороге. Ничего удивительного. Профессия редкая, хотя жалованье сопоставимо с жалованьем армейского подполковника, а то и полковника. А нынче, по военному времени, так и незаменимая.

Приобрести должность машиниста можно было двумя способами. Первый, наиболее распространенный — поступить на железную дорогу на должность кочегара, отработать так три-четыре года, а потом сдать экзамен на помощника машиниста. Опять-таки — по выработке двух лет в должности помощника, при наличие подходящей вакансии и твоего собственного желания, самому стать машинистом.

Но бывало так, что человек всю жизнь ходил в помощниках, не выражая желания продвигаться по службе. Ничего удивительного. Разница в жаловании между машинистом и помощником составляла пятьдесят рублей, а ответственности на все сто, а то и на тысячу.

Так вот — появилось огромное количество желающих стать кочегарами. Просто диву даешься — откуда же столько? Раньше желающих идти на тяжелую работу, да ещё и за небольшое жалованье почти и не было, а теперь очередь стоит.

А к какой категории отнести бригадира пассажирского поезда и проводников вагонов? Поначалу их тоже засчитали «за поездную бригаду», но опять-таки — появилось много желающих. А если раньше проводников не хватало, один обслуживал два или три вагона, то теперь их стало вдоволь.

Я, поначалу, хотел немного посвирепствовать и парой строк привести в соответствие с реальным положением дел понятие «поездные бригады». Но подумав, не стал пока этого делать. На железной дороге люди нужны. И количество пассажирских поездов, хотя и уменьшилось, но незначительно. В основном, за счет сокращения маршрутов за границу, а также в Царство Польское и Прибалтийские губернии. Но внутренние перевозки остались, хотя пассажирским поездам нередко приходилось стоять на полустанках, в «отстойниках» и часами ждать, пока мимом промчится поезд, имеющий приоритетное значение — боеприпасы на фронт или пополнение, или раненых с фронта. Но пусть наши пассажиры ездят, хотя и с опозданием, но с комфортом.

Глава 5

Лики войны

Порой кажется, что в теории ты знаешь о войне многие вещи, а вот столкнувшись на практике, начинаешь теряться. Известно, что во время боевых действий любая армия несет потери. Имеются потери возвратные — то есть, раненые и больные, получившие должный медицинский уход, возвращаются в строй. А есть безвозвратные. Погибшие на поле боя, умершие от ран или от болезней, порой даже в глубоком тылу. А вот потери «от дружественного огня» у нас настолько тщательно скрывают, что если бы не ведомство Мезинцева, то император бы вообще об этом не знал. А они составляют уже две тысячи человек.

А всего с начала военных действий армия потеряла сорок тысяч человек. Понимаю, по сравнению с Великой Отечественной войной это немного, но вот для меня такая цифра кажется огромной.

Отдал приказ — по возможности вывозить тела погибших по месту жительства, чтобы хоронить всех дома. Для этого каждый фронт имеет в своем распоряжении транспортную авиацию, что станет вывозить гробы в губернские города, где имеются аэродромы, а уж оттуда чиновники военных комиссариатов должны отправить тела домой. Любопытное совпадение. Мой приказ ушел в Военное министерство, а оттуда «спустился» в войска, заполучив исходящий номер 200. И теперь здесь, словно в моем мире, появился и свой «груз двести». Но повторюсь — специально ничего не подгадывал, номер не присваивал.

И все расходы на погребение, а также единовременная выплата за потерю кормильца — за счет казны. Соответственно — пенсия вдове, детям, а если жил с матерью — то и ей. И сироты поступают в учебные заведения вне конкурса и на казенный кошт. Правда, с некоторой оговоркой. Ежели отпрыск, поступивший в университет по льготе, проявит в течение семестра леность или иное, несоответствующее студенту качество, то можно его гнать взашей. Не стоит плодить отпрысков, которые станут спекулировать на славе отцов. Старт вам родители обеспечат, а дальше сами должны землю рыть, и ввысь идти.

Понимаю, что может так статься, что не сумеем доставить тело погибшего домой, но пока есть такая возможность — мы это будем делать. И не должно быть ни одного памятника «безымянному» или «неизвестному» воину. Все герои должны иметь имена и фамилии, а их родственники имеют право знать, где находится тот могильный холм, к которому они понесут цветы на день победы. А День Победы у нас все равно будет! И медаль памятную мы отольем, то есть, отчеканим.