Сквозь смерть - Алеха Юшаева

всем теле: сердце сумасшедше билось то ли от радости, то ли от невозможной усталости, ноги почти не ощущали опоры под собой, позвоночник хрустел как свежевыпавший снег, глаза смыкались, стремясь уничтожить боль. Наверное, она уже стала моим вторым «я». Боль бежала по венам, боль зудела на коже, боль росла на щеках. Даже внизу меня ждала невыносимая боль.

Я карабкался выше, из последних сил заставляя себя подниматься. Толкал, толкал, уже выкрикивая ругательства. Под вышкой чернело пятно отвратительных тварей, хватающих, рвущих, цепляющих друг друга за остатки одежды, за руки, за головы. Я плюнул в них, но, кажется, они этого не заметили. Всего немного оставалось до верха вышки, я уже видел пункт управления. Такой делали на главных вышках, чтобы оттуда контролировать подачу электричества в город и из города. Вполне возможно, что там кто-то спрятался и миганием огонька решил привлечь к себе внимание. Помощь никогда не бывает лишней.

Я подал голос, забравшись наверх. Глухой пропыленный звук вырвался из моего горла. Вот и всё, что осталось от меня. В маленькой кабинке за письменным столом сидел мужчина в гражданской одежде. Его голова лежала на бумагах, пропитавшихся кровью. Он не дождался меня, не вынес безысходного одиночества. Панель на стене около стола мигала на пункте «SOS». Понятно, он пытался выбраться отсюда или, наоборот, зазвать сюда кого-нибудь, кто мог защитить его. Но он не выдержал и пустил пулю в лоб.

Я плюхнулся на пол. Тело изнывало от усталости и истощенности. Желудок больше не просил еды или воды, он медленно отключался. Легкие схватывали немного воздуха, я больше не мог насладиться им в полной мере. Голова перестала работать, не сознавая, где я, что вижу, что слышу, что чувствую. Сидел я, наверное, там же, где и упал, как раз около этого мужчины. Сидел я, распластавшись, не шевеля более ни одним мускулом тела. Сидел я, благодаря вышнее существо, глядящее на меня сверху, за пройденную жизнь, за все радости и боли, за долгожданное освобождение. Сидел я, умирая.