Под маской - Дмитрий D.Б

запомнил каждого к кому стучался. Я подошёл к коллеге и спросил.

-Сказал им?

-Да. Зачем ты так? Специально на разжалование нарываешься?

-А ты зачем?

-Что?

-Зачем так беспокоишься? Разве тебя это как-то коснётся? А? Ну же ответь или ты чего-то добиваешься от меня?!!

Под напором я видел, как он немного испугался. На его лице была грустная гримаса, она одновременно и раздражала меня и вызывала жалость. Это взбесило меня ещё больше.

-Или ты хочешь, чтоб меня уволили, да, да точно ты этого и добиваешься, а рядом со мной постоянно, потому что собираешь на меня компромат!

Я немного обомлел. Его лицо стало безразличным, он отвернулся и пошёл в сторону. И лишь сказал мне вслед:

-Вот почему ты одинок. Все твои беды не из-за печального прошлого, и не из-за потерянного будущего, они исходят лишь от тебя настоящего.

-Хах, думай, как хочешь.

Пожар потушили. Я проверил окрестности тщательнее. Судмедэксперты были уже на месте, я подходил к ним, как вдруг остановился. Я почувствовал на себе презрительные взгляды. Ну, что-ж придётся собирать улики и анализировать всё самостоятельно. Я прошёлся и повторно всё перепроверил, сделав личные подробные записки о деле. Меня не любят здесь, но это и не удивительно. Я всегда показывал хорошие результаты в раскрытии дел, а они лишь завидуют. В них нет остроумности или проницательности, ничего особенно примечательного. Они лишь снобы! Невежды, которые превращают сюжет детективов в комедию, а ведь не смешно, Жизнь – трагедия для тех, кто живет чувствами, и комедия для тех, кто живет умом, как не было бы печально, но Жан де Лабрюйер был в этом прав.

Такими темпами в раздумьях я дошёл до дома. Даже у порога я сомневался, стоит ли мне возвращаться, хотя я знал, что в участок мне нельзя, так как меня отчитают и скорее всего, отстранят от дела; но в итоге открыл дверь своим ключом и вошёл. Всё было прибрано, выглядело опрятно, но безвкусно. Слишком строго и принципиально: Стены с простыми обоями, пустой холл. При входе не было ни вешалки, ни шкафчиков, даже полок для обуви. Я разулся, снял пиджак и уселся на стул в кухне. Я знал, что сын дома. Его обувь была в прихожей; да и по всем бытовым признакам это было ясно. По-видимому, он был в своей комнате, заперся и спит. Даже с постоянно закрытой входной дверью, он закрывает на щеколду дверь в свою комнату. Я даже и не думал тревожить сына. У меня выдался сложный день, и я замертво упал на диван в кухне. Уже было довольно-таки темно и прохладно. Видимо сын нарочно не сильно отапливает. Я упёрся взглядом в потолок и долго лежал, смотря в него. Я видел будто на нём некую историю, отражённую проектором. Смешную комедию, комедию реальности, настолько смешную и ироничную, что смеёшься до слёз. Она выглядит так правдоподобно, но так фальшиво, что иногда хочется выключить её навсегда. И я порой задумываюсь, может это не мои мысли так пессимистичны, а просто мир не преобладает над видами мыслей и возможно вовсе не умеет их различать; не правда ли странно то, что мы ничего не зная ни о мыслях, ни о мире порой пытаемся что-то о них доказать. Вот и всё…

Я закрыл глаза и погрузился в долгий сон.

Открыл глаза уже ранним утром. Солнце ярко светило в открытое окно, и я подошёл чтобы его закрыть. Сначала я выглянул и посмотрел на внешние просторы: был виден двор, окружённый вокруг домами, идущими в ряд. На улице было сыровато, температура была примерно 20-ти градусов по Цельсию. Закрыв глаза, вдохнул полной грудью и усталым взглядом опустился до самого низа здания. Поднял голову вверх, сделал шаг назад и закрыл окно. После умылся и решил посмотреть новости в центральной комнате, так сказать – вспомнить старину. По новостям говорили об учащённых в последнее время пожарах, протестах и митингах. – Мда, кому уж как ни мне знать о них – Как вдруг я услышал ускоренные шаги и вышел в коридор: я увидел сына пытающегося избежать меня; Я подошёл поближе и смог выдавить:

-Привет сынок- Я сказал как можно нежнее, но он всё равно проскочил мимо меня не обратив внимание.

-Ага – (уже подходил к кухне)

-Ну, постой! Зачем так спешить у тебя ещё час в запасе – Опять же я пытался это сказать как можно мягче. Я хотел хоть чуть-чуть поговорить с ним

-Я занят. Оставь меня – это звучало очень сердито и уверенно.

-Ну, так бы и сказал, я же просто… – я замялся и ели пробормотал это.

Я понимаю, что я не достоин, но, но …

Эх, ладно надо собираться на работу, меня ждут другие не закрытые дела, уже с десяток накопилось. Может они займут меня чем-то. Я собрался, оделся, взяв ключи, открыл дверь и вышел в подъезд.

Глава 5

Исповедь.

19 сентября

Дело о поджогах до сих пор расследуется. Как я и думал, меня временно отстранили от дела из-за превышения полномочий – ну точнее это такой предлог. Я проверил по своим записям всё происходящее. Мной была замечена закономерность: все случаи пожара были после 6 часов вечера, примерно в одно и то же время; не знаю связано или нет, но поджигались всегда этажи выше первого; Улики были не обнаружены. Немного странно то, что если поджигатель прекратил сейчас, то это дело в скором времени бы закрыли, но он продолжает, не останавливаясь, пытается добиться чего-то, будто хочет что-то показать, но что же? Я переспрашивал всех очевидцев пожара, но они не видели никого подозрительного, причём поджигателя, будто не существует. Он иллюзия, нет, скорее фантом. Что за бред? Ладно. Я опёрся рукой об ручку скамьи, встал и неспешными шагами «шествовал» в раздумьях. На счёт того, что это был поджигатель, у меня не было сомнений, но как же его обнаружить, что я упускаю. Я поднял голову и увидел фигуру, идущую мне навстречу.

-Здравствуй – прозвучал приятный женский голос

-Ну, привет… Ты Изель? Наш криминалист да?

-О, ты даже знаешь меня – её губы улыбались мне, и я с непривычки повернул голову в сторону.

На взгляд передо мной стояла женщина лет 27, с очень нежной улыбкой и прекрасной