Магия Лизы - Екатерина Терешкова

потянул Роксвела на себя, ухватив за локоть.

— Простите, рина, моего друга за его бесцеремонность и отсутствие элементарной вежливости! — произнес он, смотря при этом не на меня, а на виновника конфликта, как бы убеждая того извиниться. — Позвольте представиться, Николас Страйден к вашим услугам. А этот грубиян — Дарен Роксвел. Мы прибыли вчера из столицы и рады встретить в этом городке красоту, достойную императорского дворца!

Я смотрела в лучистые голубые глаза блондина и невольно поддавалась его очарованию. Чуть выше Роксвела, но тоньше. Он выглядел легким, гибким. В левом ухе у него блестела сережка, что придавало ему немного пиратский вид. Мне почему-то подумалось, что его магическая стихия — воздух. Угадать магию Роксвела было сложно. Если бы в нашей империи рождались некроманты, я бы предположила, что он из них.

— Элизабет Шалле, рада приветствовать вас в нашем городе. Но я не рина, я риса.

— Вы живете в особняке Морроу? — спросил меня Роксвел уже более спокойно и без прежнего нажима. Было похоже, что он все же немного смутился, осознав, какое представление только что устроил.

— Да, я там работаю и живу. Я — няня. — Они не знали, что я слышала ночной разговор, потому мой пристальный интерес за реакцией на мое признание не заметили. Николас буквально подавился смешком, произнеся тихо: «М-да, не старушка». А Дарен ничего не сказал, кивнув каким-то своим мыслям.

— Прошу нас простить, риса Шалле. Точнее, меня. Я был непозволительно груб. Издержки профессии, — снизошел до признания своей вины Роксвел. — Прощу дать мне шанс исправить впечатление, когда для этого представится возможность, — произнес он. Лицо его вновь стало непроницаемым. Он приложил правую руку к сердцу, склонив голову в поклоне вежливости. Столичный этикет. Для рисы слишком вежливо, но я приняла как должное. Ответила легким реверансом:

— Рэн Роксвел, рэн Страйден, — я развернулась и продолжила свой путь. Мужчины еще какое-то время оставались на месте, разговаривая. Но несколько минут спустя их жеребцы галопом пронеслись мимо. Я проводила взглядом черноволосого всадника и мне показалось, он немного повернул голову в желании обернуться. Через несколько секунд оба скрылись за поворотом.

* * *

Пять минут назад.

— Дар, ты рехнулся? С тобой что-то не так, тьма тебя побери! И у меня есть два варианта. Эта милая риса либо чем-то тебе насолила, либо… либо забудь! — Николас с тревогой смотрел на друга.

— Я почувствовал ее в доме Морроу, Ник. Тьма! Серая мышь, в сером городишке… Но инстинкт… — мужчина с чувством пнул сапогом булыжник на мостовой.

Ник похлопал его по плечу.

— Объяснишь? — спросил он.

— Когда сам пойму. Если… пойму.

Глава 4

Я была в смятении. Возможно, мне уже не стоит возвращаться в особняк? Возможно, прямо сейчас я должна сесть в дилижанс или на судно и покинуть Трокс? Почему этот Роксвел так себя вел? Узнал, что я одарена? Но как? Да и в этом случае он, скорее всего, заставил бы меня пройти регистрацию; тогда моей судьбой занялся бы Департамент магического равновесия. Но он меня отпустил и извинился…

Мне нельзя было попадать в жернова нашей бюрократии. Покупая фальшивые документы, мама специально настояла на том, чтобы к моему возрасту добавили два года. Такой возраст предполагал, что наличие дара уже проверено: это в нашем государстве делают в восемнадцать лет и только в случае, если магия есть у матери. Если сейчас у меня обнаружат магию, начнется расследование, выяснится, что семьи Шалле никогда не существовало, и всё это приведет к еще большему расследованию в отношении меня. Покоя мне не дадут.

Я устала. Захотелось прекратить все это. Прячусь больше половины жизни, а даже не уверена, что в этом есть необходимость. Мамина паранойя привела нас к пяти годам скитаний и смены мест жительства. У меня появилось желание вот прямо сейчас отправиться в столицу к императору Кристиану и сказать ему, нет, выкричать, что казнён был невиновный, что это именно я виновата в инциденте десятилетней давности. Что мой отец оговорил себя и взял с меня клятву, что я никому не скажу. Захотелось прорыдать ему, что моя мать, герцогиня, не выдержала смерти мужа, слегла и теперь больше похожа на призрак, чья жизнь поддерживается лишь усилиями дорогостоящих лекарей.

Первые годы после ареста отца мы жили с матерью в нашем поместье, но после его казни Морон-старший, который тогда был императором, лишил нас всех владений. Пока отец был в тюрьме, мать приходила к нему так часто, как могла и однажды она взяла меня с собой. Папа обязал нас уехать, сменить имя и сделать все, чтобы никто не узнал о моем жизнеспособном магическом даре.

В этих воспоминаниях я подошла к почте, и вдруг меня окликнули:

— Риса Элизабет! Вы сегодня без малышей? Заходите, сегодня эклеры чудо как хороши!

Это была Ванесса, хозяйка лучшей кондитерской в Троксе. Я помахала в ответ и крикнула, что зайду попозже. Внутри меня теплилась мысль: за этот год я стала своей в этом городе. И, как бы это эгоистично ни звучало, не видя ежедневно страдания матери, я чувствовала себя легче. Мой дар не помогал ей. Я хотела, чтобы он помог, а он — нет. Наблюдая за ней и глядя в её пустые глаза, постоянно испытывала раздирающее чувство вины. Это я убила отца; это я не смогла спасти мать. И, похоже, не могу спасти и себя.

Но в этом городе у меня есть Полли, есть близнецы, и, в конце концов, Ванесса с её сладостями. Есть садовые дорожки, по которым так приятно гулять по вечерам. И да, Бритта ещё не беременна. Нет, я не побегу сейчас. Здесь я кому-то нужна, и это важнее, чем просто бессмысленно прятаться. Я не нарушу клятву, данную отцу, но уеду, только если почувствую, что иначе нельзя. А с рэном Роксвелом я постараюсь не встречаться; не думаю, что это будет сложно.

Приняв решение, я вздохнула свободнее, отправила деньги по нужному адресу и направилась в кондитерскую слушать сплетни и пить чай.

* * *

Город гудел как улей. И было от чего. Вот уже неделю к нам прибывали имперские боевики. Для них c невиданной скоростью возводили казарменные помещения и полигонные сооружения. Через сутки город готовился принять и военные подразделения оборотней.

Выбор места для военных объектов не занял много времени. Требовался участок без застроек и городской суеты. В Троксе условно можно выделить несколько районов. Со стороны границы с Ровеном юго-восточный, где проживало высшее сословие и