Сыщик-убийца - Ксавье Монтепен

— Какое несчастье! — пробормотал он в сильной досаде. — В ту минуту, как мы собирались разбогатеть, вдруг… трах!… все рушится. А я еще их предупреждал… Что мне теперь делать? У меня осталось всего сто су.

Жан Жеди подумал несколько минут, затем поднял голову. Глаза его сверкали, он улыбался.

— Черт возьми! Как я глуп, — пробормотал он. — Я спрашиваю, что мне делать?… Очень просто: сделать дело одному… и сегодня же ночью! И если мне удастся, что очень возможно, то завтра же утром я пойду на улицу Реньо за чемоданами Гусиного пера и найду там бумагу, которая в руках ловкого человека принесет тысячи. Со мной алмаз и воск, остальное я заменю, как умею… Но теперь еще слишком рано идти на улицу Берлин, поэтому мне ничто не мешает зайти к Лупиа, так как полиция никогда не заходит два раза подряд в одно и то же место.

Жан Жеди развязно вошел в «Серебряную бочку».

Зала была почти пуста, в ней сидели только сам хозяин, его жена и Рене Мулен, так как даже комиссионер последнего уже ушел.

— Здравствуйте, господа, — сказал Жан Жеди с утонченной вежливостью. — Дайте мне стаканчик!

Один из приказчиков подал стакан вина и поставил его на стол рядом с тем, за которым сидели механик и сам Лупиа.

Жан Жеди повернулся к трактирщику.

— Сейчас вся улица была полна народу, — сказал он. — Что такое у вас было? Драка?

— Нет, арестовали несколько человек.

— А, вероятно, воров?

— Да, целую шайку негодяев, и между ними одного, кто, кажется, был их начальником. Его зовут Филь-ан-Катр, и он пытался убить комиссара…

— Не может быть!

— Однако это так.

— Вот негодяй! — воскликнул Жан Жеди. — Его, вероятно, отправят в Брест или Тулон. Но он получит только то, чего заслуживает. Что касается меня, то я уважаю комиссаров и полицейских. Не будь их, что стали бы делать честные люди? За ваше здоровье! — прибавил он, поднимая стакан.

— За ваше! — ответил Лупиа, которому новый клиент, правда, довольно несчастного вида, но зато вежливый и говорун, достаточно нравился.

— У вас отличное вино! — сказал Жан Жеди, выпив.

— Да, вино недурно, хотя и молодо. Но мне кажется, что я вас где-то уже видел. Вы живете здесь в квартале?

— Нет, но я часто бываю здесь и уже имел случай заходить в ваше заведение. Я рассыльный в магазине на улице Сент-Антуан.

Жан Жеди закашлялся.

— Дайте мне еще стакан, — сказал он.

— Выпейте наше вино, — предложил Рене, наливая ему.

— Благодарю вас, — ответил Жан Жеди.

— Однако мне надо уже уходить, — сказал Рене, — я живу очень далеко отсюда.

— Где ты остановился? — спросил Лупиа.

— На улице Сен-Мартен.

— Хорошо, я не буду тебя удерживать и сам подам вино этому господину.

Трактирщик встал.

— Вы, кажется, не живете в Париже? — спросил Жан Жеди Рене.

— Да, я не был здесь девятнадцать лет, хотя я чистейший парижанин.

— Вы жили в провинции?

— Нет, за границей, в Англии.

— Вероятно, в Лондоне?

— Нет, в Портсмуте.

— Но, вероятно, бывали в Лондоне?

— Пять или шесть раз.

— У вас там есть товарищи?

— Очень мало, всего трое или четверо, так как я механик.

— Вы должны зарабатывать очень много? Мне всегда хотелось побывать в Англии, но никогда не было денег на проезд. Я знаю одного господина, который жил в Англии и работал на мистера Дик-Торна.

— Дик-Торн? — перебил Рене.

— Вы, может быть, слышали о нем?

— Да, это имя мне знакомо.

— Тут нет ничего удивительного, так как он миллионер.

— Я стараюсь вспомнить, где я мог слышать… А, теперь припоминаю: в гостинице, где я останавливался в Лондоне, накануне отъезда во Францию. По одной причине я желал узнать, кто жил до меня в том номере, который я занимал, и потребовал книгу, в которой записываются путешественники, и узнал, что передо мной в этом номере жили мистрисс и мисс Дик-Торн. Вот почему это имя поразило меня.

Жан Жеди с любопытством слушал своего собеседника. Его поразила фраза Рене, что по одной причине он желал узнать, кто жил перед ним в номере.

«Что это может значить? — спрашивал себя Жан Жеди. — Неужели это полицейский сыщик?… Однако он на него совсем не похож. Но, во всяком случае, довольно говорить!»

Жан Жеди встал.

— Сколько я должен? — спросил он хозяина.

— За все двенадцать су.

— А за бутылку вина, которую вы сейчас подали?

— Я заплачу за нее, — сказал Рене.

— Ну, нет, — возразил Жан Жеди, — я хочу заплатить. Я не богат, это правда, но мне нет никакой надобности экономить. Может быть, я очень скоро разбогатею.

— Вы ожидаете наследство? — спросил, смеясь, Лупиа.

— Это кажется вам смешно, а между тем почти правда. Мое богатство зависит от пустяков: надо только найти одну женщину.

Рене Мулен стал прислушиваться.

— Женщину? — повторил он.

— Да, женщину, которую я не видел двадцать лет.

— Двадцать лет? — вскричал Рене, все более и более удивленный и заинтересованный.

— Совершенно верно. Что же тут удивительного?

— Дело в том, что наши положения очень сходны.

— Разве вы тоже кого-нибудь ищете?

— Да.

— И тоже женщину?

— Да, женщину, которую я так же, как и вы, потерял из виду много лет назад.

— Да, это действительно забавно, но едва ли мы ищем одну и ту же.

— А как зовут особу, которую вы ищете?

— Мне очень трудно сказать вам это.

— Почему?

— Потому что я никогда не знал ее имени.

— Полноте, вы шутите?

— Нисколько! Это кажется шуткой, а между тем я говорю серьезно. Чтобы найти ту, которую я ищу, я должен с нею встретиться.

— Это целая история!

— Семейная история. А вы знаете, что такие истории очень часто скрывают в себе тайны, которые благоразумнее держать при себе, поэтому я не скажу ничего более.

— И хорошо сделаете, — прошептал Рене, узнав, что розыски его и собеседника не могли относиться к одной и той же особе.

— До свидания, — сказал Жан Жеди, вставая. — Вы кажетесь добрым малым; когда я снова сюда приду, я был бы очень рад чокнуться с вами, и если когда-нибудь получу то, о чем говорил, то угощу вас славным завтраком.

Было уже близко к полуночи. Жан Жеди заплатил и, выйдя из трактира, направился в сторону улицы Клиши, повернул на улицу Леметр и наконец пришел на улицу Берлин.

Эта последняя в ту эпоху, когда происходили описываемые нами события, имела совершенно не тот вид, что теперь. На ней было всего восемь или десять домов, отделенных друг от друга пустырями.

Дом, снятый мистрисс Дик-Торн, стоял между такими двумя, заваленными большими камнями, предназначенными для будущих построек. Сзади дома, за двором, также находился пустырь, отделенный от двора высоким забором.

Жан Жеди отлично помнил номер дома и, остановившись, стал внимательно рассматривать его фасад.

Все окна были закрыты, и ни малейший свет не проникал сквозь ставни.

— Гм… — прошептал мошенник, — можно поклясться, что внутри темно, но на это нельзя полагаться: в богатых домах бывают внутренние ставни или двойные толстые занавески, сквозь которые не проходит свет, поэтому нужно быть осторожным. Теперь необходимо осмотреть заднюю сторону… Но я не хотел бы перелезать через забор… Хорошо, если бы мне удалось оторвать доску от забора.

Жан Жеди закурил трубку и тихими шагами, точно прогуливаясь, пошел вдоль забора, мимоходом ощупывая доски, надеясь, что какая-нибудь из них плохо прибита. Но направо и налево он не нашел ничего подобного. Тогда он завернул за угол вновь проложенной улицы и пошел вдоль пустыря, находившегося позади дома.

Приходилось идти по скользкой грязи. Направо и налево были заборы.

«Ну, — сказал себе Жан Жеди, — здесь нечего бояться обхода, можно прямо перелезть».

Он загасил трубку и поспешно перелез через забор, оказавшись позади дома мистрисс Дик-Торн.

С задней стороны не было ставень, но тем не менее все окна были не освещены.

«Ну, дело, кажется, довольно легкое, — подумал он. — Но стена, слишком высока. К счастью, я видел недалеко лестницу, по всей вероятности, забытую каменщиками».

Он отправился за лестницей, подтащил ее и, поднявшись на первые ступеньки, ощупал карман, чтобы убедиться, цел ли его алмаз, кусок воска и большой нож, который он думал пустить в ход в случае крайней необходимости.

В ту минуту как он поднялся по лестнице, тучи несколько разошлись, и при свете луны он увидел у себя под ногами крышу маленького сарая, доходившего до половины стены.

«Хорошо, — подумал он, — по крайней мере, мне не надо втаскивать лестницу».

Он спустился на крышу, затем легко соскочил во двор. Несколько минут он прислушивался: все было тихо.

Дело начиналось отлично: оставалось только открыть окно или дверь. В нижнем этаже рядом с воротами были дверь и три окна.