«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1 - Александр Мартынов

Далее в рапорте Мартынов говорит о своём желании и желании своих подчинённых уйти на фронт — «вступить на общем основании в действующую армию и своей службой и в её рядах и кровно быть действительными защитниками родины и верными слугами Временного правительства»[24].

В начале апреля 1917 года А.П. Мартынов был арестован. Первоначально он содержался на дворцовой гауптвахте в Кремле, в июне был переведён в Московскую губернскую тюрьму. Его допрашивали в Комиссии по обеспечению нового строя. Вопросы касались его непосредственной службы по политическому сыску и руководству им и секретной агентуры. Свои показания Мартынов оформил в виде «Записки об организации системы политического сыска». На вопрос о конкретных секретных сотрудниках, и в частности, о наличии в Московском охранном отделении агентуры среди военных, Мартынов отвечал устно. «Насколько я помню, — говорил он, — в Саратовском охранном отделении сыщиков военной агентуры не было, равно как и не было её при мне и в Московском охранном отделении. По поводу представленного мне списка (Мартынову был предъявлен список вспомогательных агентов МОО, датированный 1911 г. — З.П.) я ничего не могу сказать, тогда я не служил. От Заварзина военной агентуры я не принял и сам таковую не заводил, относясь лично к этому отрицательно, считая, что политический розыск из военной среды бесполезен и может быть доставлен при нужде со стороны»[25]. Стоит отметить, что отрицательное отношение Мартынова к учреждению секретной агентуры среди военных совпало с позицией бывшего товарища министра внутренних дел В.Ф. Джунковского, который так же резко отрицательно выступал против наличия агентуры в армии и своим распоряжением упразднил её[26]. Однако если Мартынов считал заведение агентуры в армии делом бесполезным, то Джунковский своё решение мотивировал этическими соображениями, считая доносительство на коллег и начальство в военной среде явлением аморальным.

Одной из основных задач Комиссии по обеспечению нового строя, которая допрашивала Мартынова, было выявление секретной агентуры Московского охранного отделения. Материалы агентурного отдела были практически уничтожены пожаром, поэтому списки секретных сотрудников составлялись по косвенным данным, а затем уточнялись, многое было восстановлено по материалам Департамента полиции, на допросах офицеров «охранки». Судя по ответам Мартынова, он не скрывал имён тех агентов, с которыми работал, давал сведения о внешности некоторых сотрудников, их деловых качествах. Судя по протоколам, он стремился оставить впечатление о себе как о специалисте, знания которого ещё могут быть полезными новым властям.

Обстоятельства для него складывались благоприятно, в том числе и после Октябрьской революции. В ноябре 1917 года появилась возможность освободиться под залог. Его жена Евгения Николаевна внесла в Московское казначейство залог в 5000 рублей, и судебный следователь по особо важным делам Московского окружного суда Д.П. Евневич подписал постановление об освобождении Мартынова из тюрьмы. Ещё раньше был освобождён сын Александр, арестованный вместе с ним.

Ему, однако, было ясно, что оставаться в России нельзя.

Весной 1918 года Мартынову вместе с семьёй удалось бежать на юг. Он вступил в Белую армию, служил в контрразведке на Черноморском флоте, затем из Крыма выехал в Константинополь. Вместе с бывшим начальником Московского сыскного отделения А.Ф. Кошко организовал в Константинополе частное детективное бюро.

В 1923 году Мартынов с семьёй переехал в США, где некоторое время работал в Нью-Йорке по охране банков, контор и т. д. В 1951 году он переехал в Калифорнию и вскоре умер в Лос-Анджелесе.

«Охрана — русская тайная полиция» — такое название дал своим воспоминаниям последний директор Департамента полиции А.Т. Васильев. Слово «охрана» в этих воспоминаниях имело довольно ёмкий смысл и обозначало как политическую полицию в целом, так и её составные части: руководящий орган — Департамент полиции, губернские жандармские управления и охранные отделения. «Охрана» — это практически синоним слова «охранка», которое в то время было широко распространено.

Васильев, единственный из представленных в книге мемуаристов, не был военным и не принадлежал к Корпусу жандармов. Однако по своим служебным обязанностям он должен был бороться с силами оппозиции, как и жандармы.

Должность директора Департамента полиции была пиком служебной карьеры Васильева. В перспективе он должен был стать товарищем министра внутренних дел, но к Февральской революции 1917 года успел стать лишь исполняющим обязанности товарища министра. Из всех четырёх мемуаристов Васильев занимал самый высокий пост, находился в центре событий, но оказался менее прозорливым, чем его сослуживцы. Свидетельством этого могут быть слова, сказанные Васильевым на аудиенции у императрицы Александры Фёдоровны в октябре 1916 года при назначении его на пост директора Департамента На вопрос императрицы о волнениях он ответил, что «революция совершенно невозможна в России. Конечно, есть среди населения определённое нервное напряжение из-за продолжающейся войны и тяжёлого бремени, которое она вызвала, но народ доверяет царю и не думает о восстании», и далее добавил, что любые выступления будут быстро подавлены.

А.Т. Васильев родился в 1869 году в Киеве. Там же в 1891 году окончил юридический факультет университета Св. Владимира и поступил на государственную службу в прокуратуру по Киевскому судебному округу. В 1894 году он был назначен судебным следователем в г. Каменец-Подольск, а через год перешёл на должность товарища прокурора Луцкого окружного суда. В этой должности Васильев работал потом в Киеве (1901–1904), затем был переведён в Петербург. В первые годы своей службы в прокуратуре Васильев занимался в основном уголовными делами, а в Петербурге работал в тесном контакте с Петербургским ГЖУ, вёл наблюдение за производством дознаний по делам политическим.

В 1906 году Васильев перешёл из ведомства Министерства юстиции в Министерство внутренних дел; он служил в Департаменте полиции чиновником особых поручений 5-го класса. В связи с тем, что в этот период возникли сложности в подборе руководителей самого ответственного подразделения Департамента полиции — Особого отдела, он несколько месяцев заведовал этим отделом. Одновременно по распоряжению товарища министра внутренних дел П.Г. Курлова и министра внутренних дел П.А. Столыпина он проводил инспектирование ряда охранных отделений, учреждений политического сыска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});