Поколение 700 - Виктор Брагин

Больше всего меня порадовало высказывание Максима Горького на интересующую нас тему:

«Жизнь сводится, в сущности, к возне человека с самим собой».

Кратко, просто и в то же время по-философски глубоко. Именно «возня», мелкая, ежедневная – вот то, что убивает в нас все благородное и великое, все, что может именоваться «смыслом». Остается лишь «мотивация». Да самоубийцам просто в какой-то момент надоедает эта возня и они уходят отдохнуть.

С вселенской точки зрения и учитывая конечность человеческой жизни вообще, решение это не выглядит таким уж глупым. Однако общепринято считать, что самоубийство – это плохо. Светские государства западного типа единогласно осуждают добровольный уход из жизни и объясняют желание людей покинуть этот мир стандартным перечнем «плохих» факторов, таких как: бедность, отсутствие хорошего «эмплоймента» или перспектив его получить, социально неблагополучные семьи, алкоголизм, наркомания. Этими пугалами они объясняют все проблемы, причины которых либо не знают либо пытаются скрыть. Для человека, имеющего хорошую работу, добровольный уход из жизни, с их точки зрения, есть нечто невероятное. Ведь ему нужно только наслаждаться завоеваниями демократии: уикендом и вакейшеном, социальными гарантиями и чудесами кредитования.

Однако, согласно статистике, благополучные и сытые страны Европы и Скандинавии занимают уверенные средние позиции по количеству самоубийств на душу населения, уступая первенство лишь традиционно буйному постсоветскому пространству. С чувством плохо скрываемого патриотизма, нахожу там нашу страну в пятерке лидеров по данному виду спорта. Возню, знаете ли, мы не любим.

По информации Всемирной Организации Здравоохранения ежегодно более одного миллиона человек на земном шаре добровольно уходят из жизни (имеются в виду доведенные до конца попытки). То есть, где-то, две-три тысячи человек каждый день. А если учитывать случаи, когда суицид был предотвращен, либо не доведен до конца, то число это возрастает до четырех-пяти миллионов официально зарегистрированных случаев в год. По неофициальным же данным, цифра эта может составлять около двадцати миллионов попыток ежегодно. Ну что ж, сопоставимо с мировой войной.

ВОЗ также приводит список основных причин, толкающих людей на крайний шаг: тяжелые заболевания, денежные потери, неразделенная любовь, страх наказания и прочее. Однако в сорока процентах случаев причины самоубийств остаются так и невыясненными. Хотя старая курва Горький уже тогда знал, что это за невыясненные причины для сорока процентов случаев, – а это и есть та самая возня…

Дальше – еще интереснее: оказывается, денежные потери составляют лишь три процента в общей статистике причин самоубийств, а пресыщенность жизнью – одна целая и четыре десятых процента. Если брать эти цифры в натуральных показателях (людях), то разница между ними не так уж существенна. Иными словами, наличие огромного количества денег и полное отсутствие таковых одинаково вредны для здоровья. Как говорится, «Минздрав предупреждает». По сути, в очереди за двумя Топ-лузерами, прыгающими из окна, должен стоять один зажравшийся миллионер в костюме «Хуго Босс», нервно поглядывающий на свой «ролекс» и поторапливающий впередистоящих лузеров.

Редко когда самоубийства бывают вызваны физической невозможностью жить дальше, скорее, имеет место некая патовая ситуация, когда человека никто не убивает, но и продолжать жить дальше он не в состоянии. То есть потенциальный самоубийца заключен в порочный круг невыносимых для него условий (или отсутствия условий), разорвать который он не в силах. Речь идет о несвободе личности перед диктатом обстоятельств.

А откуда взяться свободам, если человек несвободен от рождения? Он появляется на свет без своего на то согласия и зачастую не в той семье, в которой хотел бы; после чего начинаются мытарства. Начинается возня… Человеку не дано выбирать свои рождение и последующее существование, но он свободно может выбрать свою смерть, если у него хватит для этого силы духа.

Конечно, каждый индивидуум относительно свободен в выборе профессии в рамках законодательства. Но чем отличается работа менеджера в банке от работы того же менеджера в компании, торгующей затычками для ванны или лопатами? Абсолютно ничем: модели поведения этих людей давно предопределены и не так уж многообразны. Однако тяга к свободе у человека заложена на уровне инстинктов и присутствует даже у самого послушного винтика. Время от времени она дает о себе знать, заставляя мучиться в поисках иного пути, которого уже нету в списке свобод демократического мира. Результатом таких поисков вполне может стать осознание того факта, что единственный действительно свободный выбор – это добровольная смерть. За нее не надо платить налоги и отчитываться, а после смерти можно не волноваться о процентах по кредитным платежам. Совершить суицид любому гражданину (и негражданину) дозволено в любое время, любым понравившимся ему способом, совершенно не беспокоясь о возможных последствиях. А чтобы не было скучно, можно прихватить с собой коллег или начальство, сделав им, таким образом, приятный сюрприз.

С другой стороны, никто вас, конечно же, не заставляет расставаться с жизнью, – решение вопроса отводится на частное усмотрение каждого индивидуума в отдельности. Ведь находиться в патовой ситуации, упомянутой выше, можно сколь угодно долго, и нет такого определенного момента, того толчка, который обязательно приводит к самоубийству. Каждый человек определяет сам, когда ему подвести финальную черту и сказать: «Хватит!». Решение об уходе из жизни принимается в одиночку. Это, так сказать, интимное решение…

Топ-лузер, когда ему бывало плохо (а плохо ему бывало частенько), любил поговорить о самоубийстве и о его возможных способах. Находясь в глубочайшей депрессии после продолжительных запоев, подсчитывая финансовые убытки и выворачивая пустые карманы, он охотно рассуждал на эту тему. Иногда, чисто по-дружески, просил его убить или доставал вопросами о том, какие способы убить самого себя наиболее эффективны и безболезненны. Пустопорожняя болтовня Топ-лузера, обильно украшенная высокопарными выражениями, типа: «намыленная веревочка», «пуля в лоб» и прочими, порой звучала довольно забавно.

Вот и в тот вечер, прибыв в гости к Топ-лузеру на съемную квартиру, я выслушивал подобные откровения. Происходило это года за два до самоубийственного ужина на двадцать шестом этаже гостиницы Radisson Hotel.

– Что, что, что мне делать, а? – Топ-лузер в отчаянии мечется по своей маленькой кухне.

Я пожимаю плечами. А действительно, что тут поделаешь? Ситуация довольно стандартная: Топ-лузер пропил очередную зарплату и отпускные деньги; одолженные вслед этому девять сотен постигла та же участь. Впрочем, на этот раз, положение усугубляется тем, что Топ-лузер потратил все деньги с карточки компании. Ему, как представителю очень хорошей немецкой фирмы, была выдана рабочая кредитная карта для репрезентационных расходов и мелких нужд офиса с кредитным лимитом две с половиной тысячи евро. Теперь эта карта пуста, и объяснить исчезновение денег производственными нуждами будет достаточно сложно. Когда, по истечении отчетного периода немцы получат стейтмент[8] по этой карте, они обнаружат там довольно странные операции, например, снятие наличных непосредственно в казино, время операций: час ночи, два тридцать ночи и четыре десять утра. Слово «казино» на всех языках мира пишется одинаково, поэтому двух мнений о том, куда ушли корпоративные деньги, быть не может. Кроме того, Топ-лузер, перемещаясь всю ночь на такси, из-за отсутствия наличных, щедро заправлял машины «с шашечками» бензином с другой рабочей карты, находящейся в его распоряжении, – кредитной карты заправок Statoil. Причем, рабочая машина Топ-лузера потребляет исключительно дизель, а он, согласно карте, залил несколько полных баков бензина, что тоже будет трудно объяснить производственными расходами всё той же, очень хорошей немецкой компании. Ну а покупка на заправках Statoil таких мелочей, как минеральная вода, сигареты, сэндвичи, печенье, шоколад и прочее, после всего остального, вообще не должно вызвать никаких нареканий у и без того удивлённых немцев.

Отчет Топ-лузера о проведенной ночи сопровождается моими смехом и едкими комментариями. Он не обижается, наоборот, даже пытается бравировать своей лихостью.

– Представляешь? Лень было даже дойти до банкомата. Прямо в казино снимал деньги. – В доказательство он демонстрирует мне чеки из казиношой кассы. – Ну к какому отчету мне их подшить?

На чеки я даже не смотрю, ибо не поверить Топ-лузеру невозможно, – кто еще до такого додумается? Его же распирает искреннее… нет, не раскаяние – искреннее возмущение. Чем? Трудно сформулировать… Ну тем, что деньги нельзя пропивать бесконечно. Это несправедливо, что деньги имеют обыкновение заканчиваться, – и я с ним полностью согласен.