Журавль в руках (СИ) - Рина Старкова

class="p1">Я быстро сделала заказ для себя, как и обычно это был фруктовый салат и крепкий эспрессо. А после я помогла сделать выбор Матвею. Сразу заметила, что он не часто бывает в кафе, возможно, даже никогда и не был. Да и зачем ему это? По нему видно, что он не богат. И я почему-то подумала, что живет он все еще с мамой. Но и это не остановит меня сейчас. Я настроена решительно, внутри меня целый ураган, который я вскоре обрушу на него.

— Хорошо тут, уютно, — заметил Матвей, и я улыбнулась.

— Мое любимое кафе, — не задумываясь отозвалась в ответ, продолжая рассматривать мальчишку.

Мы сидели друг напротив друга, и я понимала, что нам совершенно не о чем поговорить. Мы словно из разных миров. Я — учитель начальных классов, он — мальчишка, недавно окончивший школу. Мы только переглядывались и улыбались, стараясь найти хоть какую-то тему для разговора.

— Где ты учишься? — неожиданно для самой себя выпалила я, и тут же отвела взгляд.

— В автотранспортном техникуме, — Матвей криво улыбнулся, наклонив голову на бок. Густая челка упала на его лицо, и я невольно покраснела.

Любой вопрос казался мне неприемлемым и неловким, поэтому замолчала. Смотрела на него пристально несколько минут, изучала. Старалась запомнить его выразительные черты лица. Когда его взгляд застывал на мне, я смущалась.

На его лице загоралась улыбка самца. Улыбка хищника. И взгляд прикрывался томной пеленой его желаний. От него пахло сексом, и я чувствовала его невероятную мужскую энергетику. Он не из тех сопливых мальчишек, которые готовы просто так отказаться от желаемого куска сочного мяса. И сейчас этим мясом являлась я. В нем просыпалось необузданное желание, его первозданный инстинкт. А мне все это было только на руку.

Нам принесли заказ, и мы приступили к еде. Плюс этого кафе — все всегда очень вкусное и ароматное. Слюнки текут еще до того, как ты успеешь попробовать блюдо на вкус.

Я снова ловила его горячий взгляд на своей фигуре, обжигающий, дразнящий. Его рот растягивался в улыбке, и я смотрела в окно, разрешая ему на меня поглазеть.

— Так не хочется домой, — протянула я на выдохе, покачав головой.

Представила, что буду сегодня спать одна, если ничего не получится. Одна на огромной кровати, замерзая без мужских крепких объятий.

— Могли бы погулять, но на улице дождь разошелся, — Матвей перевел взгляд в сторону окна, а там действительно ливень. Казалось, что вскоре начнется гроза. Порывы ветра доносились до нас глухим эхом.

— Можем покататься на моей машине, — предложила так, будто ни на что не намекаю, а внутри все зажгло.

— Забыл, что у тебя есть машина, — признался он, смотря мне в глаза.

Ну что такого есть в его взгляде, почему я так дрожу, когда он смотрит? Как ему это удается? Мурашки в один момент пробежались по спине, по предплечьям.

— Тебе холодно? — Матвей заметил реакцию тела моментально. Я напряглась от волнения. Главное, чтобы не догадался раньше времени о том, что я задумала. А то мало ли все его позывы, взгляды и пошлые улыбки — просто часть его характера, а я уже размечталась.

— Нет, все хорошо, — опустила взгляд и сжала в ладонях чашку горячего напитка.

Перестань, Оксана, возьми себя в руки! Я не могла сдержать своего влечения. Что нашло на меня, я не понимала. Просто Матвей со своими зелеными глазами, с запахом сносящим голову, его феромоны подходили мне идеально. От них кругом шла голова, и меня вело. Он будто был создан специально для того, что я помешалась на нем. Идиотка. Как только Матвей узнает, сколько мне лет, я сразу стану ему не интересна.

Мы бежали в машину, а ветер готов был сдуть с ног. Я старалась спрятаться от громадных капель под пальто, но у меня ничего не получалось. Пока мы добрались до машины, я была мокрая насквозь, и с волос текло, футболка вымокла и прилипла к телу, сквозь нее начал виднеться лифчик. Постаралась отлепить футболку и уложить как-то менее привлекательно на теле, но ничего не вышло, стало еще хуже. Я поправила волосы, челка торчала теперь в разные стороны, а около висков завились локоны-барашки. Хорошо, что я не накрашена. Матвей залез за руль, быстро включил обогрев в машине. Почувствовалось тепло, только вот высохну я таким темпом не скоро.

— Давно не видел такого сильного дождя, — заметил Матвей, посматривая в окно.

А после он наклонился ко мне, так близко оказался, что сердце ушло в пятки и отказывалось возвращаться.

Его дыхание легло на мою кожу и обожгло. Я почувствовала, как у меня задрожали коленки от нахлынувшего возбуждения.

Я замерла, затаилась, чуть было не издала легкий протяжный стон.

Рука Матвея коснулась моих волос, легко потянула пару локонов на себя, и он замер. Я закрыла глаза, не двигалась, не смотрела на него. Пустила все на произвол судьбы.

— У тебя просто листик в волосах, — он отстранился, и я посмотрела на его ладонь.

На грубой коже расположился маленький желтый листочек, мокрый, поломанный. Как и я, мокрая, поломанная. Поломанная от его обаяния. Да и мокрая, пожалуй, в двух смыслах.

Что-то было в нем такого, что привлекало меня больше, чем к кому-либо другому. И я решила поддаться осознанно, без каких-либо упреков.

Разумно ли это? Нет!

Будет ли мне потом хорошо? Нет, даже наоборот, меня съедят угрызения совести.

Но он смотрит на меня с наслаждением, с интересом. В его ядовитых зеленых глазах цунами, вихрь, торнадо. Матвей это тщательно скрывает, но я вижу мальчишку насквозь.

Матвей смотрит мне в глаза, пристально, не отрываясь. От взгляда у меня мурашки по коже, я словно падаю с небоскреба, и мне жарко и холодно одновременно. Я рада, что в эту секунду свободного падения мне так хорошо, но в то же время мне страшно, мне предстоит разбиться. Его лицо напряжено, он о чем-то думает. О чем, интересно? Как взрослая женщина могла пробудить в нем интерес? Наверно, не об этом, об этом должна сейчас думать я.

Я закусываю нижнюю губу до боли, а после вздрагиваю от холода, ворвавшегося в машину неожиданно и резко. Матвей приближается ко мне, и теперь я более чем уверенна, что он хочет меня поцеловать.

Закрываю глаза, и просто жду, готовая ответить.

Наши губы нежно касаются, и я замираю, давая ему полную волю над собой. Хочу, чтобы он властвовал, чтобы он подчинил меня. Но Матвей осторожен. Целует так, будто боится спугнуть, будто в один