Тайна Мёртвого Озера - Ирина Югансон

– извержения, наводнения, пожары, смерчи. Чёрные поветрия, перед которыми врачи были бессильны, выкашивали целые города и сёла. Тёмные кочевники двинулись из диких своих степей, и остановить их было невозможно, как невозможно остановить красную саранчу. И теперь уже не замусоренные пустыри, а огромные куски пространства проваливались в чью-то ненасытную, прожорливую пасть.

Рвались нити и рассыпался привычный мир. А надо всем этим развевалось чёрное знамя Нихеля.

– Так кто же он, этот Нихель? Может он и есть тот гигантский змей, про которого

рассказывала Хильда. Тот самый, что живёт в тёмных морских глубинах, в горных пещерах и заброшенных колодцах? И там грызёт землю изнутри, словно червяк яблоко?

– Нихель – это Ничто. И Никто. Это Пустота, обладающая разрушительной волей. Инфернальная сила, в которой живёт жажда уничтожения. Если люди не сумеют ему противостоять, если поддадутся ему и превратятся в тёмные озлобленные стада, наш мир исчезнет, рассыплется чёрной пылью по вселенной.

– Но ведь пустота – это то, чего нет?

– Не так всё просто. Навряд ли я смогу тебе хоть что-то объяснить. Да и нужно ли? Ты лучше слушай дальше:

Тогда, двенадцать лет назад, мы стояли на самой грани. И мы вступили в борьбу, хотя исход её казался предрешённым, а надежда призрачной. Действительно, с одной стороны – сила космическая, беспощадная, а с другой – обыкновенные люди из плоти и крови. И как бороться, если и ружья, и пушки, и сабли в этой борьбе бесполезны? Никакой меч-кладенец не поможет – этому змею три головы не отрубишь. Бессильны и безоружны.

Но оказалось, что оружие есть, и есть силы, позволяющие противостоять Нихелю: – Испокон веку, из поколения в поколение Хранители передавали друг другу тайные знания – заговоры, заклятия, обереги, умение защищать мир от натиска пустоты. Знающие объединились в Круг. К ним присоединялись те, кто знал ничтожно мало и лишь повиновался внутреннему зову, кто не хотел смириться и стать тенью. Воины ставили щиты и заслоны, Пряхи спрядали порванные нити пространств и времён, и все вместе пытались вытяннуть из провалов, восстановить отторгнутые Нихелем куски этого мира.

То, чем мы пользовались, тёмные называли колдовством, а прослыть колдуном или ведьмой во все времена было опасно. Таких людей боялись и ненавидели, на них взваливали вину за любые напасти и невзгоды. И эмиссары умело разжигали эту ненависть.

К тому же, не забывай – Нихель вошёл в сердца многих, очень многих, взбаламутил души, перепутал смыслы и ценности, сбил людей в толпы, готовые убивать, грабить и жечь.

О, это была страшная, жестокая война. Тайная война. Мы не махали мечами и не стреляли из пушек, но мы теряли друзей, мы хоронили и оплакивали близких. Твой дед, в чью память ты назван, был одним из первых воинов Круга и погиб одним из первых. Мало кто тогда остался в живых…

Казалось бы, Круг должен был ослабнуть и распасться. Но на место павших становились новые борцы – новые воины, пряхи, стеклодувы, гончары… И произошло чудо – Никель стал терять силу, отступать пядь за пядью.

И наконец мы вытеснили его, мы закрыли, заштопали дыры, по которым он мог бы просочиться в наш мир. Сами собой исчезли куда-то эмиссары. Их приспешники, не моргнув глазом, отреклись от того, что назвали своими заблуждениями. Тёмные толпы распались. Кочевники свернули свои шатры и умчались в ковыльные степи.

Но всех утраченных земель вернуть мы не смогли. Но эмиссары Нихеля бродили где-то рядом, сеяли раздоры и ненависть, обещали золото и власть. Руками тёмных и продажных они вновь обрывали нити и разбивали щиты, готовя новый приход своего хозяина.

– А мои мама и папа? Как они погибли? Когда?

– Не говори так! Я верю, что они живы. Только они очень далеко. Так далеко, что даже весточку оттуда подать невозможно. За гранью.

– Какая может быть грань, чтобы живой человек не мог дать о себе знать?

– Я не знаю, мальчик мой. Этого я не знаю…

В тот день Нихель прорвал нашу защиту сразу в трёх местах. Одна из этих дыр пришлась на базарную площадь небольшого городишки Ош де Флори. Руфь стала наспех закрывать образовавшуюся прорву, Юбер подстраховывал её, поставив временные щиты. Но нитей не хватало, а те, что она успевала наложить, моментально обугливались и рассыпались пеплом, щиты вибрировали и вырывались из рук, помощь не приходила, потому что люди не успевали справляться в других местах… Потом, казалось бы, дело пошло на лад, подоспела ещё одна пряха со свежим запасом нитей, покров креп, шиты встали прочно, ещё немного и они сомкнулись бы… Но вдруг какая-то сила скрутила щиты и сорвала покров, всё закружилось, словно вокруг бушевал смерч, вторую пряху отбросило в сторону и она потеряла сознание. А когда она пришла в себя, ни Руфи, ни Юбера рядом не было, а на месте площади была проплешина, покрытая глубокими трещинами.

Я чуть с ума не сошла от горя. Но надо было жить, надо было продолжать борьбу. Я отослала тебя и Элис, которая тоже была ещё ребёнком, под крыло своей старой кормилицы, Хильды, сюда на север, в относительно безопасные места.

– Ты вправду веришь, что они не погибли?

– Моё сердце говорит мне: – "они живы", а материнское сердце не может ошибаться. Часто мне снится сон – выжженная беспощадным солнцем степь, белая юрта, а в юрте на возвышении сидит молодая женщина в чужой одежде. Женщина встаёт и идёт мне навстречу и говорит таким знакомым и родным голосом: "Мамочка! Мама! Неужели ты меня не узнала?" И я её узнаю – это моя Руфь! Я протягиваю к ней руки и просыпаюсь.

Элинор замолкает, не в силах справиться с подступившими воспоминаниями. Потом, словно очнувшись, смотрит на часы – О, а времени-то у меня совсем не осталось! Пора!

– Как, уже?

– Уже. Ну, внук, давай обниму тебя на прощанье. Элис, девочка моя, держись. Не хочется уходить от вас, да ничего не поделать. Открывай, Гийом, окошко.

– Дождь не кончился.

– Ну так что? Не сахарная, не растаю.

Элинор вынула заколки из волос, встряхнула головой так, что волосы разлетелись чёрной гривой, щёлкнула пальцами – и вот на месте красивой женщины восседает взъерошенная серая птица. Ворона каркнула, взмахнула крыльями и вылетела в распахнутое окно.

Глава 3. По грибы. Мёртвый лес.

Дождь лил ещё два дня кряду, а на третий распогодилось, засияло солнышко, наступили ясные дни. Ребята снова завели старую песню – мол, хорошо бы одним сходить в лес с ночёвкой. – "Зачем?" – Ну, как "зачем?", почему у взрослых всегда должно быть "зачем?" Да хотя бы по грибы. Самая грибная пора начинается. Мало ли, что грибов всё лето никто в лесу не видал, а вчера