Женщина в мире мужчин. Курс выживания - Барбара Картленд

Хотя в действительности проституция не была естественным или важным вкладом женщины в развитие цивилизации.

Первейшей профессией женщины в обществе с разделением труда было врачевание – занятие, которое традиционно до сегодняшнего дня считается благороднейшим.

Женщина постигала искусство врачевания, выполняя свои функции матери и жены. Во время охоты ее партнер нередко получал травмы, и для семейного благополучия было жизненно важным, чтобы его раны были залечены и он смог возобновить добычу пищи. Инстинктивно и повинуясь указаниям своего партнера, женщина следила за своими детьми. Вполне естественно, им приходилось страдать не только от травм, но и от детских болезней, справляться с которыми приходилось женщине.

Остановка кровотечения листьями и травами, промывание изуродованной плоти водой и соками растений, приготовление разнообразного питания для больных детей научили женщин элементарным правилам асептики и медицины.

Происхождение этих навыков врачевания наверняка считалось магическим, и, несомненно, женщина и сама в это верила. Горстка ягод, собранных при полной луне, считалась более эффективной, нежели те же самые ягоды, собранные при покрытом тучами небе, поскольку в первом случае больной выздоравливал.

Чередование успехов и неудач при лечении ран легко могло быть приписано помощи сверхъестественных сил.

Шаман, первый в истории человечества практикующий священнослужитель, имел своей целью защиту племени от сверхъестественных злых сил и их изгнание в случае появления. Проведенная параллель между жизнью племен доисторического человека и современным миром говорит о том, что шаманом обычно был мужчина.

Он был изгоем, умственно или физически неполноценным человеком, не способным к активной жизни, которую вели остальные мужчины.

Тот факт, что его не уничтожили и не умертвили в детском возрасте, предполагает, что он находился под защитой близкого человека, скорее всего матери или какой-либо другой женщины племени. Он накапливал знания женщин, но, несмотря на это, был допущен к истинно мужским ритуалам. Следовательно, он достигал зрелого возраста, постигнув мудрость обоих полов.

Однако есть достаточно доказательств того, что иногда функции шамана выполняла женщина, обычно пожилая, пережившая детородный возраст и, как правило, лишившаяся партнера. Шаман и жрица были конкурентами. В соперничестве между соблазном истинных преимуществ и навязыванием страхов с помощью психологического воздействия женщина определенно побеждала.

Следы памяти о великих женщинах-шаманах доисторических времен сохранились до сих пор. Эскимосы с Аляски верят, что души тюленей находятся во власти давно умершей эскимоски по имени Седна. Дух ее живет в море. Повинуясь своим капризам, а также отношению к группе охотников, она отбирает души у тюленей, которые потом поднимаются к поверхности моря, чтобы быть пойманными. Если тюленей нет, значит Седна разгневана, и ее нужно задобрить. Ясно, что Седна когда-то на заре эскимосской истории была шаманшей и прекрасно знала поведение тюленей, почему и могла предсказывать охотникам, как и где следует охотиться. Преклонение перед ней сохранилось в течение многих тысячелетий.

Когда мужчина принял значимость секса и понял связь между соитием и рождением ребенка, преклонение перед магической силой женщины тут же уменьшилось.

Доказательства ее плодовитости внушали благоговение, результатом чего стала ее изоляция от группы во время менструаций и беременностей. И совсем не из отвращения, а из страха перед сверхъестественным.

Одной из причин этого страха было то, что охотники заметили: животных легче поймать в момент ухаживания или соития. Следовательно, сексуальное желание было опасным искушением, и если охотник будет держаться от женщин подальше, вероятность стать жертвой своего врага уменьшится.

С другой стороны, плодородие деревьев и растений, казалось, имеет отношение к женщинам. Лучшие места, где встречаются плоды и ягоды, были известны лишь женщинам, возделанные земли давали богатый урожай в результате ухаживания за ними женщины.

Было ясно, что ее пол каким-то образом способствует росту растений. Следовательно, что может быть более естественным, чем поддерживать это и обеспечить себя хорошеньким ребенком в результате сексуальной активности в колосящихся хлебах?

Двойственное отношение к женщине – страх перед ее сексуальностью и одновременная вера в то, что ее магические силы несут добро, – вот одна из причин вечной вражды между полами.

Самая мудрая из женщин племени заслуживала смерти, если был плохой урожай или неудачная охота, но и восхищения, если урожай удался, а охота принесла много мяса. Мужчина решил, что гораздо безопаснее будет возвысить ее до особого положения – жрицы.

Примитивные представители мужского пола восхваляли женщину по многим причинам, но самой главной было ее материнство. Кроме запрета вступать в интимные отношения с матерью, дочерью и – часто – с сестрой, любая женщина племени была честной добычей в эфемерной интриге, даже если социальные и экономические условия требовали иметь официальную партнершу.

Когда у мужчины была собственность, которую он мог оставить, существовало лишь две возможности, кроме жены, завещать ее сообществу или своим детям. Обычно, конечно, подобная передача земли, оружия, предметов домашнего обихода и животных происходила еще до смерти владельца.

Особенно когда он становился старым, а передающееся имущество слишком ценным, чтобы оставаться невостребованным. Подобный раздел имущества вызывал жестокие внутригрупповые ссоры, и самым благоразумным выходом из этого положения был его раздел.

Однако, если глубоко подумать, отцовство в те времена было делом сомнительным. Многие мужчины могли объявить, что отцом наследника являются именно они.

Чтобы устранить источник разногласий, было проще установить матриархат – систему, когда наследство переходит по женской линии. Ведь материнство не может быть поставлено под сомнение. «Закон матери» стал системой наследования собственности и положения.

Следовательно, доисторическая женщина зрелого возраста могла достичь высокого положения либо из-за своей важности как владелицы имущества и звена в фамильной линии, либо пользуясь своими знаниями в качестве обладательницы целительной магической силы.

Определенно, гораздо большую опасность представляла молодая женщина, которая, не имея ни магических знаний, ни социального статуса, обращалась ко второй уникальной женской профессии – использованию своих сексуальных преимуществ в качестве средства достижения цели.

То, что проституция не была древнейшей профессией женщины, видно даже из поверхностного изучения самых ранних экспериментов человечества в общественной жизни. С одной стороны, это было искусство, более привлекательное, чем рутинные сексуальные отношения. Торговля сексуальными услугами предусматривает существование определенного рода бартерной системы и определенной степени свободы женщины.

Если торговля предметами была невозможна из-за того, что их делили в соответствии с решением вождя племени, и если бы женщины были полностью подчинены мужчинам группы, тогда бы вознаграждения за сексуальные удовольствия не практиковались бы.

Но все указывает на тот факт, что примитивный человек после того, как разработал идею о жизни в группе, стал относиться к представительницам женского пола точно так же, как к возможности получить пищу и кров. Женщины должны служить на благо всем в соответствии со шкалой старшинства и, возможно, силы.

В шаткой структуре этой крошечной группы, противостоящей окружающим ее опасностям, нарушение правил, не важно, сколь незначительным оно могло быть, беспощадно наказывалось. Вряд ли имело значение, была ли это кража пищи ребенком или немощным старцем, совокупление с любимой женой вождя, перемена положенного ему спального места или же присвоение лишней шкуры, чтобы прикрыть наготу.

Антиобщественные действия наносили ущерб безопасности племени. В результате наказание, возможно в виде смерти, было неизбежным.

В любом случае, чувство ревности, похоже, было незнакомо примитивному человеку. Не было недостатка средств в достижении сексуальных развлечений при желании мужчины, но вряд ли это было нечто, кроме желания удовлетворить свой периодически возникающий сексуальный аппетит.

Обычаи британских племен, которые изучал Юлий Цезарь, были типичны для этого примитивного подхода к любви. Вот что писал он в «Записках о Галльской войне»:

«Жен они, человек по десять или двенадцать, имеют обоих, особенно братья с братьями и родители с сыновьями; родившиеся от таких союзов считаются детьми тех, кто взял за себя их мать девицей»4.

В Спарте, государстве, которое оставалось довольно примитивным в то время, как другие греческие государства быстро продвигались к расцвету цивилизации, ситуации, которая спровоцировала бы развитие проституции, не возникало. Женщина не могла иметь ребенка не от своего мужа и не могла ему изменить, поскольку моногамии тогда не существовало. Все женщины были доступны всем мужчинам своего племени.