Король-Провидец - Кристофер Банч

Я увидел лишь полдюжины стариков и нескольких малышей. Женщин не было вообще. Впрочем, последнее не вызывало удивления: хиллмены считают своих женщин достоянием, которое следует держать в надежном месте из страха перед более сильным или наглым соперником. Но то, что здесь не было мужчин, небрежно опиравшихся на копья или поигрывавших саблями в ножнах, вызывало легкую тревогу.

По словам Биканера, это скорее всего означало, что мужчины отправились в набег на соседнюю деревню. «И это еще наилучшее объяснение для нас», — добавил он.

Когда мы двинулись вперед, я заметил на одной из самых высоких скал легкое движение, выдающее присутствие наблюдателя. Затем последовала вспышка: кто-то передавал зеркальцем весть о нашем появлении дальше по ущелью.

Мили через полторы мы наткнулись на полусгнившие тела, тянувшиеся редкой цепочкой, ведущей вверх по склону от дороги. Люди были мертвы уже несколько дней, и трупы совсем почернели.

Один из моих улан спешился и подошел к ним. В воздух с хриплым клекотом поднялось несколько коршунов, недовольных, что им помешали в их трапезе. Вернувшись, солдат доложил, что это хиллмены. Все трупы были раздеты догола, и он видел древко горской стрелы, торчащей из груди одного из мертвецов.

— В деревне я сказал, что если местные отправились в разбойничий набег, то это еще полбеды, — проворчал Биканер. — Но это... — он обвел рукой поле маленького сражения, — это уже гораздо хуже. По меньшей мере, кровная вражда. Или подготовка к войне.

— С кем? — спросил я.

— Со всеми, — ответил Биканер. — Может быть, с жителями Сайаны, которых они презирают как малодушных ублюдков, не желающих жить в родных горах. А может быть, даже с Майсиром. Но, скорее всего, им не терпится напасть на Юрей. Прошло уже несколько лет с тех пор, как мы отбили последнее вторжение, и теперь у них слюнки текут при мысли о том, как разбогател северный край.

Он был прав: в офицерской столовой мне приходилось слышать о крупной стычке на границе, случившейся пять лет назад, когда повышения в чине падали как листья в осеннюю бурю. Если хиллмены смогут выставить голову высокопоставленного нумантийского чиновника на острие копья, это станет идеальным предлогом для начала большой войны.

Сержанты капитана Меллета что-то кричали, и я увидел наши пикеты, ускоренным шагом спускавшиеся со склона последнего холма, который они заняли всего полчаса назад. Уорренты собирали группы пехотинцев для следующего передового дозора.

Это было совершенно невыносимо. Солнце стояло высоко в небе, и день уже начинал переваливать за вторую половину.

«Отлично, — подумал я. — Меня назначили командующим этой боевой единицы. Следовательно, я должен командовать». Становилось все более очевидным, что до сих пор я если и не был уверен в неудаче нашего похода, то, во всяком случае, ожидал ее. Лучше потерпеть поражение, делая что-то, чем ожидая или не делая ничего.

Я подъехал к фургону капитана Меллета.

— Капитан, я хочу, чтобы вы взяли на себя командование движением колонны, включая кавалерийский обоз и сменных лошадей.

Он ненадолго задумался, затем кивнул.

— Слушаюсь, легат а'Симабу. А вы?

— Кавалерийский эскадрон поскачет вперед без остановки, пока мы не отыщем посла Тенедоса.

— Но, легат... — Меллет огляделся, словно опасаясь, что нас могут подслушать, и подошел ко мне поближе, — легат, это противоречит полученному приказу. Ни одно из подразделений не может двигаться без поддержки, за исключением сражения или патрульной службы.

— Мой приказ, сэр, заключался в том, что я должен сопровождать полномочного посла через Сулемское ущелье до его места назначения в Сайане, — я постарался вложить в эти слова всю свою силу убеждения. — Это единственный приказ, который я собираюсь выполнить.

Я не стал ждать его ответа и сразу подозвал к себе Биканера. Наполнив фляжки из бочек с водой, стоявших на повозках, каждый улан взял с собой один фунт сухого пайка: вяленого мяса и сушеных ягод. Через несколько минут эскадрон быстрой рысью поскакал по дороге.

Я выслал вперед двух дозорных с приказом оставаться в пределах видимости эскадрона, ждать нашего приближения у любой возможной засады, а затем галопом скакать дальше. Каждые полчаса я менял их.

Это был смертельный риск, но я считал, что у нас есть шансы на успех. Во-первых, мы двигались быстрее хиллменов, хотя они и могли на бегу развивать скорость горной антилопы. А во-вторых, еще никто не путешествовал по Спорным Землям таким образом.

Разумеется, мне хотелось иметь поддержку пехоты, поскольку кавалерия, скачущая по пересеченной местности без острых глаз пехотинцев, способных заметить лежащих в засаде лучников, нарывается на скорую гибель. Я даже мечтал о способе двигаться быстрее вместе с пехотой: либо сажать людей за спину и ссаживать их при встрече с противником, либо даже позволять им бежать рядом с лошадью, держась за стремя, что я не раз проделывал мальчишкой, когда на пятерых желающих приходилась всего лишь одна лошадь. Тяжело для животных, тяжело для людей — но я думал, что это сработает. Позднее моя задумка воплотилась в одну из наиболее прославленных тактик императора. Но тогда у меня не было времени ни объяснять все это капитану Меллету, ни заниматься с его подчиненными.

Мы ехали до наступления темноты, затем устроили привал, не разжигая костров и держа половину людей на страже. В ту ночь я совсем не спал, а как только смог различить свою руку, вытянутую перед лицом, приказал седлать лошадей.

Через два часа после рассвета мы услышали стоны умирающих животных и вопли людей, сражавшихся за свою жизнь.

Позже я узнал, что Лейш Тенедос со своим отрядом практически круглосуточно находился в пути, торопясь миновать Сулемское ущелье. Он хотел дать хиллменам как можно меньше поводов для искушения и не слишком верил в байки о безопасном проходе. В тот день они выехали до рассвета и достигли плато, где река Сулем делает поворот и некоторое время течет параллельно дороге.

До сих пор они не видели врагов, и стрелы хиллменов из засады не нанесли им урона. Не имея никакого опыта ведения боевых действий в горах, они считали это хорошим предзнаменованием, в то время как любой улан должен был насторожиться, ожидая, что впереди их ожидает какая-то особенно коварная ловушка.

Я услышал шум как раз в тот момент, когда оба патрульных галопом примчались назад и доложили о схватке у брода через реку. У оборонявшихся были слоны, и я понял, что мы наконец-то догнали отряд Тенедоса.

Я уже собрался подать сигнал к атаке (в одной книге сказано, что так делают все безмозглые кавалеристы, когда слышат бряцание оружием) но сдержался, памятуя о том, что на флангах нас может ожидать засада, и тогда мы попадем в другую ловушку — на этот раз приготовленную для спасателей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});