Храню тебя в сердце моем - Фиона Макинтош

Гостья издала тихий стон.

– Я понимаю, что это маленькая фотография, и она сделана издалека, да еще все здесь в белой теннисной форме. – Она пожала плечами. – Счастливые времена.

– Вы побывали уже во всех военных госпиталях?

– Почти. Но написала во все и приложила самое подробное описание Лекса.

– Ну, вы определенно делаете все возможное. Хм… а вы не связывались с какими-нибудь психиатрическими больницами?

Мисс Обри-Финч тихонько ахнула.

– Нет. А стоит?

Сестра Болтон приподняла одно плечо.

– Многие из наших солдат вернулись домой не только с физическими, но и с психическими травмами. Например, наш мистер Джонс. Это не настоящее его имя. Просто мы его так называем.

Мисс Обри-Финч посмотрела на нее с недоумением.

– Почему?

– Он пострадал от контузии и не помнит ничего, даже собственного имени. Пациенты с амнезией в Эдмонтоне получают произвольные фамилии – у нас их было четыре. Смит, Грин, Браун и Джонс. Это по-разному влияет на солдат. Некоторые становятся капризными, другие целиком уходят в себя. Им снятся ужасные кошмары, и я слышала, что некоторые, обычно мирные, спокойные люди неожиданно становятся агрессивными. – Она печально покачала головой.

– Их никто не забрал?

– О, напротив. Смит, Грин и Браун уже вернулись к своим любящим семьям.

– А мистер Джонс?

– Совершенно потерян. Он совсем не помнит, кто он такой. – Она моргнула, глядя куда-то вдаль. – Как ни странно, именно о нем я и подумала, глядя на вашего симпатичного друга. – Она улыбнулась молодой женщине, которой, казалось, польстил этот комплимент. – Могу я взглянуть на фотографию еще разок?

Мисс Обри-Финч протянула ей снимок, сестра Болтон долго всматривалась в него, а затем прикусила губу.

– Знаете, а может, это и он. Тот же рост, телосложение…

Сестра Болтон услышала, как посетительница издала легкий вздох надежды.

Она продолжала:

– Придя в сознание, он уже ничего не помнил. Мы считаем, что он был ранен в конце 1917 года в Ипре, затем его возили по разным местам и госпиталям, пока несколько месяцев назад он наконец не поступил к нам.

– Последний раз он написал мне из Фландрии! Лекс здесь? – воскликнула молодая женщина, не в силах сдержать слезы. Она прижала руку к маске. – Неужели? – добавила она дрожащим голосом.

Сестра Болтон выпрямилась.

– Нет, я вовсе не уверена в этом, мисс Обри-Финч. Пожалуйста, не обнадеживайте себя. Но в этом человеке на фотографии есть что-то знакомое. Джонс по какой-то причине отказывается брить бороду. Я говорила с ним всего час назад. Нам стоит найти Нэн, она знает его получше. Подождите здесь, дорогая. Не понимаю, почему его нет на вечеринке. – Она повернулась к столовой и увидела, что Нэнси потягивает имбирный лимонад и смеется вместе с двумя пациентами.

Сестра Болтон подошла к веселой троице.

– Извините. Нэн, где мистер Джонс?

На лице Нэн отразилось недоумение. Сестра Болтон ждала ответа.

– Э, я оставила его в саду. – Нэн нахмурилась. – Он был хорошо одет, – продолжала она, пытаясь вспомнить, что произошло утром.

– Да, я говорила с ним. Он сказал, что мы увидимся на празднике. – Изумленное выражение исчезло с лица Нэнси. – Он у себя в палате?

– Иди сейчас же проверь. У меня тут посетительница с фотографией человека, который очень на него похож. Нельзя упускать возможность найти его семью.

* * *

Сестра Болтон вернулась, чтобы успокоить взволнованную Пенелопу Обри-Финч, а Нэн поспешила в палату, где в последнее время жил один Джонси, и ее худшие опасения оправдались – там было пусто. Сегодня он пребывал в несколько странном настроении: кошмары ухудшились, и он показался ей слишком тихим и задумчивым, когда она разговаривала с ним утром.

Он обещал станцевать с ней на импровизированной танцплощадке в столовой, если она поставит что-нибудь веселое на граммофоне. Неужели он намеренно ввел ее в заблуждение? Ей не верилось, что он мог ей солгать прямо в глаза – не верилось, что он вообще может врать. Но почему он исчез именно сегодня? Что такого особенного произошло сегодня, что он решился сбежать из госпиталя? Она заглянула во все ванные и свободные палаты, даже обошла сад на тот случай, если он грустит в одиночестве под дождем в каком-нибудь укромном уголке, но нигде его не обнаружила. Нэнси вернулась к ожидавшим ее женщинам обеспокоенной и почувствовала неловкость, увидев, как на лице прекрасной посетительницы вспыхнуло нетерпение.

– Ну? – спросила сестра Болтон.

– Нигде не могу его найти, сестра. Похоже, Джонс покинул территорию больницы.

Сестра Болтон на секунду прикрыла от разочарования глаза.

– Боковые ворота. Мы держали их открытыми для мелких поставок. Ими редко пользуются.

Нэн кивнула.

– Думаю, именно так все и было, сестра. Окна его палаты выходят как раз туда. Он несколько месяцев мог наблюдать, как через них приходят и уходят.

– Что вы хотите сказать? – спросила гостья, потрясенно переводя взгляд с одной сестры на другую. – Он сбежал?

– Сбежал? – повторила сестра Болтон, не в силах до конца скрыть сомнение. – Нет, моя дорогая. Наши пациенты – не заключенные. Я полагаю, он воспользовался своим правом выписки и решил усложнить нам жизнь, не став заполнять документы.

– Куда же он мог отправиться?

Нэн покачала головой.

– Насколько мне известно, он никогда даже носа не высовывал за живую изгородь. Он был травмирован, мисс, он потерял память, и его постоянно преследовали кошмары. Никогда бы не подумала, что Джонси… э, мистер Джонс мог покинуть территорию больницы без чьей-то помощи или поддержки. – «И не попрощавшись», – горестно добавила про себя она, стараясь не думать о надеждах, которые на него возлагала.

– Вы сказали, что он был контужен. Вы использовали именно это слово, так ведь, сестра Болтон? – спросила посетительница.

Она кивнула.

– Да. Видимых повреждений у него, может, и нет, но он все же травмирован.

– И еще он слегка прихрамывает, – добавила Нэн. – Осколочное ранение зажило, но остался шрам.

– Но он может быть где угодно! – воскликнула мисс Обри-Финч, и они заметили, как трудно ей дается держать себя в руках.

– Пойдемте со мной, дорогая. Что вам сейчас нужно, так это чашечку чая, чтобы прийти в себя, а там и подумаем, что можно сделать. – Сестра Болтон отвела элегантно одетую женщину в сторону, и Нэн осталась одна, чувствуя себя совершенно опустошенной. Она понятия не имела, кем приходится Джонсу эта плачущая красавица – женой или еще кем-то, одно она знала наверняка: пациент, в которого она влюбилась, не обычный солдат.

Глава 3

Они вышли из автобуса на конечной остановке и двинулись в направлении городка Голдерс-Грин.

– Какой приятный запах, – заметил Том, принюхиваясь.

– Бублики, – ответила Иди.

– Что такое бублик?

Она рассмеялась.

– Что-то подсказывает, скоро узнаешь. Пусть это будет сюрприз. – Она махнула рукой. – Нам сюда.

– Где твоя мать, Иди?

– Умерла.

– Мне очень грустно это слышать.

Иди пожала плечами.

– Ничего страшного. Я никогда не знала ее, так что, по сути, мне повезло, что не приходится горевать по ней так, как мы горюем по Дэниелу.

– Судя по твоим словам, вы с отцом очень близки.

– Это верно. А теперь, – сказала она, – осталось только перейти Хай-стрит, и мы дома.

– Дома? – удивился он, глядя на шикарные квартиры над магазинами.

– У нас довольно большая квартира над магазином.

Иди двинулась вперед, а Том отстал, все еще разглядывая квартиры, когда вдруг рядом по большой луже проехал грузовик. Спину Тома щедро окатило водой. Он вскрикнул, и Иди не смогла удержаться от смеха.

Том усмехнулся.

– Не очень героически для бывшего солдата, да?

– Нужно спешить, чтобы ты мог переодеться. Иначе замерзнешь.

Они торопливо шли, снова держась друг за друга, когда облака надумали еще раз разразиться дождем. Открывать зонтик не было никакого смысла. Почти зажмурившись от дождя, они побежали и наконец добрались до Хай-стрит, на которой было много народу, несмотря на ненастье. Она втолкнула его в темный магазин, и вдалеке прозвенел звонок.

– Папа?

Из дверного проема за прилавком показался невысокий полный человек. Седой старик с пышной бородой улыбнулся с ног до головы промокшей дочери, однако лицо его омрачилось, когда он увидел ее спутника.

– У нас гость?

Задыхаясь, Иди поспешила поцеловать отца.

– Папа, это мистер Томас Джонс. Он… военнослужащий, вернувшийся с фронта. – Воспитанность заставила старика скрыть недовольство, и он подошел пожать гостю руку.

– Здравствуйте. Я Эйбрахам Валентайн.

– Очень рад знакомству, – ответил Том, слегка поклонившись, пожимая руку старшему. Он сразу же почувствовал неловкость и потребность уберечь Иди от любого конфликта с отцом. – Простите меня, сэр. Дело в том, что ваша милосердная дочь сжалилась над бродягой, мокнущим под дождем. Обещаю, что отниму всего несколько минут вашего времени, мне нужно всего лишь немного обсохнуть.