Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357) - Герберт Хьюит

Чеширские лучники были первой группой солдат, следовавших за принцем. Второй группой были люди, набранные способом, который в то время становился нормой. Их набирали не по поручению о поставке солдат в войско и не обязательно из какой-то определенной области; они не были и феодальным ополчением, потому что время, когда бойцы, составлявшие эту громоздкую структуру, действительно служили как солдаты, уже прошло. На смену феодальному ополчению приходила — и к 1350-м годам уже пришла — система военной службы, согласно которой солдаты служили добровольно, и все служившие в войсках, даже крупнейшие феодалы, получали за это плату. Такие нововведения давали возможность набирать войска для более удаленных театров военных действий, повысить дисциплину и принять в армию людей, которых по какой-либо причине привлекала жизнь солдата. Служба за морем была основана на контрактах (имевшего форму договора за печатью) между королем и частными лицами. В таком контракте указывалось число солдат (отдельно для каждой категории), которых следует привести, срок службы, иногда место, где эти солдаты будут служить, и всегда сумма жалованья и размер «наградных» платежей, то есть премий. В контракте также оговаривалась (или подразумевалась) выплата компенсации за лошадей, погибших во время войны, и мог быть установлен порядок распределения «военных выгод». Войска, набранные таким способом, оставались под началом того, кто заключил договор с королем, и командующий сам выплачивал своим подчиненным жалованье (которое лично получал от короля для всего своего отряда вперед — к примеру, за следующую четверть или половину года).

С середины 1340-х годов, когда возникла необходимость отправлять военные экспедиции в Гасконь, Шотландию, Пикардию и Бретань, эта система стала применяться шире, и число солдат, которых аристократ или рыцарь должен был по контракту набрать или держать в готовности, могло быть большим. Например, Ральф, граф Стаффорд в 1354 году согласился «до конца своей жизни оставаться с королем во главе ста вооруженных людей в военное и мирное время».

Подобные договоры, скрепленные печатью, заключались и с людьми, служившими у принца. В 1347 году сэр Джон Хайд, сэр Джон Уиллоуби и сэр Томас Фернивел поступили на службу к принцу на один год, а сэр Джон Фицуолтер на полгода. Условия договора включали для каждого из рыцарей размер его жалованья, количество людей, которые должны его сопровождать, договоренности о поставке продовольствия рыцарям и их солдатам, размер жалованья солдат и в некоторых случаях количество лошадей и условия их содержания. В 1353 году сэр Джон Сюлли был пожизненно зачислен «в особую свиту принца в военное и мирное время, в сопровождении одного оруженосца». Условия договора с этим дворянином служат примером того, какова была основная обстановка жизни рыцаря в то время. Его жалованье составляло 40 l. в год, которые следовало уплатить из доходов, полученных с одного поместья в Девоншире, которое принадлежало герцогству Корнуоллскому. В мирное время он и его оруженосец «будут есть в зале, а его управляющий будет есть в зале или получать жалованье в размере 2 d. в день. Он будет иметь пять коней, которых будут кормить сеном и овсом и подковывать, и четырех конюхов… Во время войны он будет получать продовольствие при дворе или получать жалованье натурой или деньгами… и будет иметь девять коней… Сам он будет получать верховых коней от принца… Если его вызовут к принцу, ему возместят дорожные расходы».

Вторую группу тех, кто следовал лично за принцем, составляли тяжелая кавалерия и лучники, нанятые командирами, заключившими с принцем договоры на поставку того или иного числа солдат. Имена многих из этих людей встречаются в записях Хенкстуорта. Им платили стандартное жалованье (рыцари получали в день 2 s., тяжеловооруженные всадники 1 s., конные лучники 6 d. и пешие лучники 3d.). Их общая численность не указана, но известно, что общее число этих солдат, чеширских лучников и людей самого принца, было 433 тяжеловооруженных всадника, 400 конных лучников и 300 пеших лучников, а потому возможен приблизительный подсчет.

Третью группу составляли слуги и чиновники принца, которые не были наняты для экспедиции, а сопровождали его, исполняя свои обычные обязанности. Имена некоторых из них будут названы на одной из последующих страниц этой книги.

Перейдем от тех, кто следовал за самим принцем, к свитам крупных феодалов, назначенных сопровождать его, а именно: графов Уорвика, Суффолка, Оксфорда и Солсбери, сэра Джона де Лайла и сэра Реджинальда Кобхема. Отряд де Лайла насчитывал 100 человек; в это число входили он сам, 20 рыцарей, 39 оруженосцев и 40 конных лучников. Численность других отрядов неизвестна, но они должны были быть крупнее — вероятно, намного крупнее. С их знатными предводителями были заключены договоры — в том смысле, в котором мы употребили эти слова немного раньше. Они получили от короля жалованье за полгода вперед и отправились в путь так, чтобы достичь порта в июле. Де Лайл и его люди прибыли на место 9 июля.

Попытки установить общую численность экспедиционной армии основаны на трех источниках. Во-первых, летописцы в своих хрониках называют цифры: Эвесбери сообщает о 1000 тяжеловооруженных всадников, 2000 лучников и большом отряде валлийцев. Найтон говорит про 800 тяжеловооруженных всадников и 1400 лучников. Уолсингем пишет, что в войске было 1000 лучников и 1000 тяжеловооруженных всадников. Во-вторых, договор за печатью между королем и принцем, датированный 10 июля 1355 года (к этому времени подготовка могла считаться завершенной), содержит указание, что армия состояла из свиты принца, в которую входили 433 тяжеловооруженных всадника и 700 лучников (из них 400 конных и 300 пеших), и отрядов крупных феодалов. В-третьих, были сделаны остроумные, но не доведенные до полного завершения попытки определить количество людей в свитах крупных феодалов по различным «наградным» выплатам и платежам за морские перевозки. Эти расчеты слишком сложны, чтобы приводить их здесь, но конечный результат можно сформулировать так: общая численность армии принца была около 2600 человек. Если делить их по «родам войск», то армия включала чуть больше 1000 тяжеловооруженных всадников, 1000 конных лучников, от 300 до 400 пеших лучников и около 170 валлийцев.

Войско, имевшее эту структуру, состояло вовсе не из безымянных бойцов. Авторы хроник называют имена многих знатных господ и мелкопоместных дворян, а в записях сохранились имена нескольких сотен других участников похода. Предоставление охранных грамот, выдача наград за хорошую службу, назначение поверенных (которые по закону получали право действовать от имени солдата на то время, когда он будет находиться за пределами Англии) — все это зафиксировано в документах. Даже дезертиры и больные, вернувшиеся домой из Плимута, названы по именам, а дневник Хенкстуорта содержит сведения о многих десятках других людей.

Состав этого войска был, вероятно, достаточно типичным для экспедиционных армий того времени. Поскольку король и герцог Ланкастерский были заняты другими делами, главой армии стал принц. С ним были, с одной стороны, четыре виднейших аристократа и, с другой, лучники с берегов рек Ди, Мерси и Уивера. К ним было добавлено по горстке людей почти из каждого графства страны. Жители пограничных с Шотландией земель должны были выполнять другую обязанность — охранять Англию от нападений с севера, но из Уэстморленда приехал рыцарь Роджер де Клиффорд, который поступил в отряд графа Уорвика, а из Йоркшира явились несколько человек более низкого происхождения[11]. Было также несколько иностранцев, отнесенных к категории Almains («германцы». — Пер.)[12]. Если характеризовать солдат этой армии не по тому, откуда они прибыли, и не по общественному положению, то нужно сказать, что среди них был, пожалуй, слишком большой процент людей, обвиненных в убийствах. Другие были обвинены в кражах, изнасилованиях, похищениях людей, побегах из тюрем. Было и несколько людей, против которых служители закона вот-вот должны были пустить в ход свою чиновничью машину, и им нужно было получить отсрочку приговора. Но в одном отношении армия принца не была типичной: военачальники того времени обычно не имели в своем войске и конных, и пеших лучников одновременно. Основной упор явно был сделан на лучников, и это, в сочетании с отсутствием минеров и умелых ремесленников (которых использовали в осадных операциях), а также саперов (которые прокладывали дорогу телегам больших обозов), может говорить о том, какого рода боевые действия англичане предполагали вести в Гаскони.

Иногда общение между солдатами из разных составных частей армии было затруднено. Валлийцев и англичан разделял языковой барьер, но даже между уроженцами северных и южных графств Англии была большая разница и в словарном составе языка, и в произношении; а принц и графы говорили на англо-нормандском языке, принятом при английском дворе (т.е. на французском языке. — Ред.). Вероятно, они понимали английский язык (Фруассар отметил один случай через несколько лет после этой экспедиции, когда принц говорил по-английски). Прибыв в Бордо, предводители англичан должны были работать с гасконскими дворянами, которые говорили на французском диалекте юго-запада Франции. Некоторые из гасконскйх солдат говорили на беарнском диалекте. Венгфельд, Бургерш, Чендос, Лоринг и другие приближенные принца, должно быть, говорили и по-английски, и по-французски[13].