Меж двух огней - Селена Лан

как ни родной матери знать вкусы дочери? Как ни странно, но после того, как она разошлась с мужем, стала больше уделять мне внимания. Запоздало конечно, но всё равно приятно. Может это всё потому, что мама боится одиночества, вот и старается всячески сохранять контакт с единственным ребёнком. А уж как она Игоря полюбила! Мне даже порою казалось, что она его мать, а не моя. При каждой нашей ссоре защищала именно его, а меня отчитывала за эгоизм и нетерпение. Поэтому в последние годы я не делилась с ней семейными неприятностями, даже подруге не рассказывала, переживала всё в себе. Потому что хорошо уяснила — никому не нужны мои страдания, у всех свои проблемы, и даже родная мать всегда будет на стороне зятя.

Так и в этот раз я практически уверена, что Игорь обратился к любимой тёще, чтобы она поговорила со мной, настроила на сохранение семьи.

Сидя в кровати я наблюдала, как мама суетится, превращая тумбу в маленький праздничный стол. Она даже за кипятком в столовую со скоростью ветра сбегала, чтобы заварить мне и себе чай. И вот, наконец-то усевшись напротив меня на стул, она легко вздохнула и подала мне блюдце с кусочком тортика и чайной ложечкой.

— Какие планы на будущее? — поинтересовалась мама, и откусила от своей порции сладкого десерта.

— Не знаю, — ответила я.

Нарочно не стала говорить про планы на развод, заранее понимая, что она начнёт меня отговаривать.

— А я знаю, — тоном строгой учительницы произнесла родительница. — Ты полежишь в больнице, успокоишь нервы и вернёшься домой, к мужу.

У меня резко пропал аппетит, поставив блюдце с тортом на тумбу, я ответила матери:

— Хоть раз позволь мне самой решать, как мне жить.

Мать злобно сверкнула на меня глазами, как будто перед ней соперница, а не родная дочь.

— Даже не вздумай разводиться с Игорем. Знаешь как сложно одной с ребёнком найти хорошего мужика?

— А мне не нужен мужик, мама! — не выдержала я и повысила на родного человека голос. — У меня будет мой ребёнок и жить я буду только ради него, а не ради мужика, чтобы угождать ему во всём, терпеть измены, необоснованные приступы ревности и унижения!

Взгляд матери сразу потух, потому что я уколола в самое больное место. Несколько секунд она просто молча смотрела на меня, потом, когда её глаза вновь заблестели уже от слёз, она встала и вышла из палаты.

Я испытала муки совести: зря я так с ней. Мама столько боли пережила, а я расковыряла старые раны. Но опять же, как ей объяснить, что я давно взрослая и по её указке жить не собираюсь. Это раньше она диктовала мне, как вести себя с парнями, точнее — она запрещала мне с ними даже общаться, боялась, что я повторю её судьбу. Однажды мама случайно увидела, как я, в возрасте шестнадцати лет гуляла с мальчиком держась за руку — такой скандал мне дома устроила! Наговорила гадостей, чуть ли не проституткой обозвала и пригрозила, чтобы я даже на уровень метра не смела к себе парней подпускать, иначе она откажется от меня, как мать. Тогда я помню в слезах прибежала к бабушке и пожаловалась ей. Бабуля уже была больна, но скрывала это от всех, и я, естественно, этого не знала, выплескивала на своего единственного по духу родного человека все свои переживания, тем самым причиняя ей моральную боль, помимо физической. Бабушка тоже поплакала вместе со мной и объяснила, чтобы я не обижалась на маму, что она за меня боится, поэтому так себя ведёт и попросила, чтобы я от неё не отворачивалась, так как роднее матери у меня больше никого нет.

— Ты у меня есть, — ответила я ей в слезах.

Бабуля лишь горько улыбнулась и погладила меня морщинистой рукой по волосам. Как же мне тебя не хватает, бабулечка!

Ну вот, опять довела себя воспоминаниями до слёз. Утерев влагу с лица и шмыгнув носом, я взяла кружку с горячим чаем и принялась потихоньку пить, чтобы успокоиться. Последние два дня только и делаю, что нервничаю, надо научиться абстрагироваться от всего и всех. Лучше всего это сделать — уехать куда-нибудь. Марку сегодня я так и не позвонила, обязательно найду его номер, как только мама уйдёт.

А вот и мама вновь появилась, нос красный, тоже наревелась в коридоре, теперь успокоилась и настроилась продолжать меня воспитывать. Неприятное чувство раздражения вновь начало теребить мою душу — не могу спокойно реагировать на свою мать. Как бы я ни старалась выполнить наставления бабушки, но неприятные воспоминания, оставленные родительницей мне в юности, дают о себе знать до сих пор.

Мама снова уселась напротив меня и, как я и предполагала, начала говорить о том, как я не права, что не хочу простить Игоря:

— Игорь — отличный муж, уж поверь моему опыту. Ну оступился разок, с кем не бывает?

— Конечно, всего-то родил ребёнка с другой женщиной, подумаешь! — съязвила я в ответ.

— Все мужики изменяют, такова их природа, пойми ты это! — вспылила мать. — Ну получился ребёнок, значит суждено было ему родиться! Главное, что Игорь тебя не бросает и вашего совместного ребёнка будет любить больше!

— Не нужна мне такая любовь! — тоже не выдержала я и выплеснула гнев наружу.

— Опять ведёшь себя, как эгоистка, — раздосадованно произнесла она. — Я слишком тебя избаловала.

— Мама, до тринадцати лет ты вообще мной не занималась. А если бы не бабушка, то избавилась бы, — напомнила я ей.

Родительница стыдливо отвела взгляд в сторону, потом, всё же собравшись с духом, снова на меня взглянула и с упрёком вымолвила:

— Судить других за ошибки легко, главное свои не соверши.

Снова поднявшись, мама взяла свою дамскую сумочку и, не прощаясь, с гордым видом ушла, опять оставив меня с саднящим чувством вины — всё-таки зря я с ней так.

Глава 6

После ухода матери я взяла телефон и начала искать в соцсетях Марка. Нашла быстро. Номер телефона он намеренно оставил в открытом доступе для потенциальных клиентов. Тут же ему набрала. Длинные гудки дали понять, что связь есть, но абонент почему-то не отвечает. Посмотрела на часы — вечер, может за рулём? В это время многие с работы едут. Ладно, перезвоню чуть позже. Взяла свой тортик и принялась доедать.

Немного не вовремя в палату вошёл врач.

— Приятного аппетита, — улыбнувшись, произнёс он.

— Спасибо, — поблагодарила я и поставила блюдце обратно на тумбу.

Не буду